Генрих МАНН
    Герцогиня Виоланта Асси 1-3
    
    ДИАНА
    МИНЕРВА
    ВЕНЕРА



   Генрих МАНН
   ДИАНА



Анонс

   Любовь... и только любовь! Вот  основная  идея  трилогии  знаменитого
немецкого романиста. Блистательные, колоритные исторические сцены  конца
19-го века, тайные дворцовые интриги - и на фоне  этого  разворачивается
полная любви и  приключений  жизнь  главной  героини  романов  герцогини
Виоланты Асси.

I

   В июле 1876 года европейская печать была полна рассказами о красоте и
выходках герцогини Виоланты Асси. Ее  характеризовали,  как  "породистую
женщину  из  высшей  аристократии  с  пикантными  причудами  в  красивой
головке"; говорили, что "ее политические авантюры  отметит  история,  не
придавая им, однако, серьезного значения".
   Было бы несправедливо придавать им серьезное значение, так как они не
удались. Одна из  самых  блестящих  представительниц  интернационального
высшего общества, герцогиня в последнее время напала  на  мысль  поднять
революцию на своей родине В Далматском королевстве. Заключительная сцена
этого романтического заговора, неудавшийся арест герцогини и ее бегство,
обошла все газеты.
   В полночь - час заговорщиков  -  во  дворце  Асси,  на  Пиацца  делла
Колонна  в  Заре  собралось  блестящее  общество.  Наступил  решительный
момент; все приверженцы отважной женщины  приходят  в  последнюю  минуту
показаться ей; сановники, надеющиеся на место и  голос  в  совете  новой
королевы, двадцатилетние лейтенанты, рискующие своей карьерой  и  жизнью
ради  одного  ее  взгляда.  Примчался  и  маркиз   Сан   Бакко,   старый
гарибальдиец, без которого не обходится ни один  заговор  во  всех  пяти
частях  света.  Здесь  и  фактотум  герцогини,  барон  Христиан   Рущук,
многократно крещеный и к тому же украшенный баронским титулом.
   Ее самой еще нет, все ищут ее глазами.  Но  вот  гости  расступаются;
тихие взволнованные разговоры  замолкают.  Появляется  она.  Уже  готовы
раздаться приветственные клики. Но она стоит в рубашке... и улыбается.
   Все  теснятся,   перешептываются,   изумленно   вглядываются.   Самые
решительные, безусловные поклонники готовы на все закрыть глаза: но  это
ночная рубашка, доходящая до полу и вся украшенная английским  кружевом,
но все же ночная рубашка.
   Вдруг сорочка спускается. Какой-то господин  испуганно  отмахивается,
несколько дам тихо вскрикивают. Она соскальзывает с плеч: момент высшего
напряжения  -  герцогиня  стоит  в  бальном  туалете  и  улыбается.  Она
переступает через рубашку, которую кто-то уносит, она начинает говорить,
- все обстоит благополучно.
   Ей приносят письмо. Она прочитывает  его  и,  топнув  ногой,  бросает
окружающим. Ее приближенный, пылкий трибун Павиц или  Павезе  пишет  ей,
что все погибло, надо немедленно бежать. Он ждет ее у пристани.
   Она удаляется. В зал входит  офицер  в  каске:  "Именем  короля".  Он
осматривается,  его  забрасывают  вопросами,  он  показывает  приказ  об
аресте. В дверь просовывает голову герцогиня в ночной рубашке. Полковник
пугается и отдает честь. - Я нездорова, - говорит она,  -  я  принуждена
была уйти к себе. Не позволите ли  вы  мне  одеться?  Полчаса?  -  Гости
выходят толпой из всех комнат на лестницу.  На  улице  какая-то  дама  в
желтом атласном платье с кружевной вуалью на  лице  громко  смеется.  Ее
тесно окружает группа мужчин, не  отступающая  от  нее  ни  на  шаг.  Ее
усаживают  в  экипаж.  Когда  лошади  трогают,  она   кивает   из   окна
задыхающемуся Рущуку:  "До  свидания,  мой  придворный  жид",  и  быстро
уезжает.


   Замок Асси, в  котором  она  выросла,  стоял  среди  моря,  на  двух,
разделенных узким каналом, скалах, в расстоянии  ружейного  выстрела  от
берега. Он, казалось, вырастал из этих рифов, серый и зубчатый, как они.
   Проезжавшие мимо не  могли  различить,  где  кончалась  скала  и  где
начинались стены. Но вдоль мрачных каменных груд мелькало что-то  белое:
маленькая белая фигурка жалась к передней из четырех зубчатых башен. Она
бродила по галерее остроконечных утесов, грациозно и  уверенно  двигаясь
по узкой дорожке между стеной и пропастью. Рыбаки знали  ее,  и  девочка
тоже узнавала каждого издали по его костюму, по окраске  и  парусам  его
барки. Вот этого человека в  тюрбане,  который  поглаживал  свою  черную
бороду, издали кланяясь ей, она ждала уже неделю: он приезжал каждые три
месяца, его ялик так и плясал, в  нем  были  только  губки.  У  того,  в
шароварах и красной  остроконечной  шапке,  был  желтый  парус  с  тремя
заплатами. А вот этот, подъезжая ближе, натягивал коричневый плащ поверх
головы: он считал белое там наверху Мойрой,  ведьмой,  которая  живет  в
пещерах на скалах и носит башмаки из человеческих жил. Из  нее  вылетает
дьявол,  принимающий  вид  бабочки,  и  пожирает  человеческие   сердца.
Благодаря болтливости  камеристки,  Виоланта  узнала  эту  легенду;  она
удивленно улыбалась, когда ей встречались неразумные существа,  верившие
в это. И когда сирокко с грохотом вздымал волны до  самого  обветренного
мокрого бастиона и гнал  их  к  ее  ногам,  девочка  в  неясных,  полных
сомнений  образах  грезила  о  далеких,  чуждых  судьбах  теней,   тихо,
нерешительно скользивших мимо нее за облаком пены.


   Иногда ее одинокую детскую душу охватывало желание почувствовать свою