Сакурадзима.служил    всю   жизнь,   Сайго   но-Такаморигенералиссимус, знамя самураев страны Ямато, начал приготовления к
своему  последнему  сражению. Внешне он был спокоен,  в  движениях
нетороплив, распоряжения отдавал ровным, четким голосом.  Но  гнев
душил  его.  Подняв восстание, он был убежден,  что  император  не
считает его поступок нарушениям вассальной верности. Разве не  он,
Сайго Такамори, нанес поражение последнему сёгуну Кэйки, разве  не
он  собирал  самураев под лозунгом "Сонно" - почтения  и  верности
императорскому  дому?  А восстание..., что же,  оно  было  поднято
против тех, кто воспользовался его победой, отверг принцип "Дзёи",
призывавший к изгнанию  гайдзин - рыжеволосых варваров, так  густо
заполнивших  божественную землю страны Нихон, против  его  бывшего
соратника,  коварством  захватившего фактическую  власть.  Сейчас,
окруженный  на горе Сироямаиз   простолюдинов   -  крестьян,  горожан,  даже   париев-эта   и
потерпевший в последнее время от этого сброда несколько поражений,
Сайго  уже  и  не рассчитывал на победу. Что же, значит,  это  его
карма... Но, посылая жалкие остатки своих войск на верную  гибель,
он  и себе не искал ни убежища, ни спасения. Проведя жизнь в боях,
он  перестал бояться смерти. Да и честь самурая, кодекс  Бусидо  -
Путь  воина, который он истово исповедовал и которому  учил  своих
подчиненных, требовал уйти в мир предков через сэппуку.  Душу  его
саднило.  И  даже не поражение - настоящий воин должен быть  готов
скорее  не к победам, а к поражениям. И если из иных, очень редких
поражений он выходил лишь окрепшим, вновь готовым к сражениям,  то
сейчас  он  чувствовал,  что ему уже не воскреснуть  духом...  Это
сражение  -  последнее. Ведь гибли не только  остатки  его  войск,
верных старым традициям самураев, гибла вера в

Японии,  весной  1877  г.  поднял на  Кюсю  мятеж,  известный  как
"сацумская война".

возрождение  духа  страны  Ямато, незыблемость  привычного  уклада
жизни,  гибла высокая мечта  и цель жизни: именно ему, как  никому
из  трех  его  давних предшественников, покорить сперва  Корею,  а
затем  и Китай..., и стать подлинным обладателем титула  Сэйи  тай
q8csm` - Великого военачальника, Покорителя варваров!
Со стороны города раздались звуки трубы, знак готовящегося штурма,
и несколько выстрелов из ружей. Но мысли Сайго уже не принадлежали
ни  сражению,  ни соратникам, ни императору, ни даже  личному  его
врагу.  Врагом  сейчас занят его ики-райо -  дух  смерти,  который
почти год как отделился от Сайго и незримо витает над Окубо,возможность  застать его врасплох и нанести  верный  удар.  Но  не
только  на свой ики-райо полагался Сайго. Он послал верных ямабуши
- ниндзя и куноичи - женщин-ниндзя, которые в традиционных черных,
плотно облегающих фигуру одеждах, либо в праздничных кимоно хозяек
чайных домиков гейш, или великолепных, доступных лишь высшей знати
проституток-ойран, отыщут удобное мгновение и пошлют острую стрелу
из  короткого  лука  хэнкау,  который можно  удобно  спрятать  под
одеждой,  или ударят отточенным стальным краем тэссена  -  боевого
веера,  или  точно метнут шурикэн - плоский диск  со  смертельными
зубцами.
Мысли  Сайго  принадлежали собственной  судьбе-карме.  В  додзо  -
небольшом  и  тщательно  охраняемом дворцовом  дворике,  он  отдал
последние приказания са-конай и у-конай - генералам левой и правой
сторон  обороны, велев им спешить в бой, жестом приказав  остаться
телохранителю  и  еще  нескольким  верным  воинам.  Телохранитель,
бесстрашный    и   сильный   воин,   искусно   владевший    мечом,
принадлежавший ему не только душой, но и телом, отпрыск древнего и
знатного  рода, должен был послужить ему кайшаку -  секундантом  и
палачом.   Те  же,  другие,  будут  действовать  как  кэнши:   они
официально  засвидетельствуют, что Сайго ушел  из  жизни  истинным
самураем.

Стряхнув  легкие  сандалии, Сайго шагнул на новый,  сплетенный  из
свежей  желтой  рисовой  соломы  татами,  сел,  скрестив  ноги,  и
спокойно посмотрел на алеющий восток. Он твердо знал, что Бусидо -
Путь  воина,  это каменистая, трудная дорога к смерти.  Он  честно
прошел этот путь. Верно служа сперва сацумским князьям Симадзу,  а
затем  и императору Мэйдзив  бою воином, а потерпев поражение - без малейшего колебания души
или внутреннего сожаления - через сэппуку. Час настал: его кайшаку
осторожно  и  бережно  повязал  Сайго  хачимаки  -  широкую  белую
налобную  повязку,  знак того, что воин готов к последнему  усилию
души  и  воли и, встав перед ним на колени, наполнил и подал  чашу
рисового  вина.  Сайго ощутил легкий аромат сакэ,  поднес  чашу  к
губам и сделал четыре глотка: ити - раз, ни - два, сан - три, ши -
смерть - четыре!
В  это время, легко поднявшись на ноги, его кайшаку быстро и ловко
обернул рукоять своего длинного двуручного меча белым, как  символ
чистоты и смерти, шелком, и низко поклонился Сайго.
правления  носили  официальное  название  Мэйдзи   -  Просвещенное
правление.

Развязав  оби,  Сайго распахнул халат и плавным движением  сбросил
его с плеч, обнажив свое еще не старое, мускулистое тело. Один  из
кэнши  в  поклоне подал ему на лакированном подносе короткий  меч,
подал  так,  что Сайго пришлось потянуться за ним, вытягивая  шею.
Видя  это  движение,  телохранитель  поймал  себя  на  мысли,  что
страстно  желает  резко взмахнуть мечом и предотвратить  страдания
любимого  вождя.  Но  удержался,  не  желая  ни  замутить  чистоту
последней  воли Сайго, ни вызвать возможных усмешек многочисленных
его врагов, да и зная, что он не даст ему мучиться в агонии.
Сайго  взял  с  подноса меч, бегло взглянул на  синеватое  лезвие,