князь  оказался   бессилен  и помочь-то ему было некому.   Хорошо,
что  через  некоторое время английские военные  корабли  заставили
русских  убраться, но как всех напугали наглость и бесцеремонность
красноголовых...

Молодой  самурай  сокрушенно  покачал  головой,  -  Точно,  против
иноземных пушек и ружей с мечами и в кожаных латах не пойдешь.
-  Вот  и  надеялись  некоторые  даймё,  воспользовавшись  помощью
красноголовых, сперва хорошенько вооружиться, а уж затем...
-  Правильно, правильно, - горячо поддержал их молодой самурай,  -
сперва  хорошенько вооружиться,  а потом...
-  А уже затем, - насмешливо продолжил Андо, - они поняли, что для
того,  чтобы  вооружиться, надо либо пользоваться уже  готовым  их
оружием,  то  есть попасть в полную зависимость от  красноголовых,
чего они очень не хотели, либо строить свои заводы и фабрики,  что
без больших денег и помощи тех же красноголовых  невозможно...
-Точно,  -  растерянно согласился молодой самурай, -  не  то,  что
военный  корабль,  даже пушку, ружье в кузне не  выкуешь,  это  не
самурайский меч.
-Учти, красноголовые сразу сообразили, что на вражде партий,  одна
из  которых  поддерживала  сёгуна, а другая  -  императора,  можно
погреть  руки,  и принялись их вооружать. Французы  -  сёгунат,  а
Англия - их противников.
- А сацумский князь был сторонником какой партии ?
- Я уже оказал, что князем в то время был  Симадзу Хисимицу,  отец
нынешнего  князя.  В   его душе смыкались  и  княжеская  спесь,  и
ненасытная жадность, и желание возвыситься над всеми даймё и стать
вровень  с сёгуном,  и хитрость, и трусость, и коварство.  Да  вот
пример. Во втором году Бункю в месяце хадзуки  в Намамуги во время
прохождения процессии князя Симадзу попались ему навстречу трое им
же  в  княжество  и  приглашенных англичан, желавших  полюбоваться
необычным для них зрелищем. И до того взыгралась княжеская спесь у
Хисамицу,  что  он  велел  изрубить их. Я  там  не  присутствовал,
оставался в кагосимском замке, но по рассказам, одного англичанина
зарубили мечом, а двоих ранили. Не прошло и года, как англичане  в
отместку с военного корабля обстреляли Кагосиму. Представь  панику
в  нашем  маленьком,  застроенном  легкими  деревянными  домишками
городке,   когда  на  него  обрушились  вражеские  ядра.  Хисамицу
неустанно твердил, что он за закрытие страны и удаление иноземцев,
mn  в Сацуме все знали о его контрабандной торговле. На словах  он
был   против  чуждого  истинному  самураю  торгашеского   духа   и
технических   новшеств   красноголовых,  но  в   своем   княжестве
настойчиво их вводил, развивая торговлю с иноземцами.
- Все мы сейчас двоедушны, - горько пробормотал молодой самурай.
-  Душа  его металась. С одной стороны, он был сторонником  партии
возвышения императора и изгнания варваров, а с другой считал,  что
правительство бакуфу обеспечивает в стране хоть какой-то  порядок;
а  что  будет,  когда к власти придут молодые и пылкие  сторонники
почитания  императора, не известно. Душа его рвалась на части. Как
верный   вассал,   он   поддерживая  сёгуна,  но   сам   стремился
возвыситься над всеми даймё и навязывать свою волю империи  Ямато.
А  для  этого ему нужно было современное оружие красноголовых,  то
есть   торговля  с  ними.  Я  хорошо  помню,  как,   несмотря   на
действовавший  еще  строжайший  запрет  на  всяческие  сношения  с
красноголовыми,  князь Симадзу Хисамицу пригласил к себе  в  замок
английского  посла Паркса и командира их эскадры Кинга.  Зачем?  -
спросишь ты. Конечно же, они с Сайго просили оружие.
Молодой самурай слушал старого воина с живейшим интересом. И видно
было, что не простое любопытство, а какие-то глубокие тайные мысли
владеют  им. Когда  Андо, выговорившись, надолго замолкал, молодой
самурай подливал в чарку сакэ, чтобы смягчить булат его души.
- Сайго тогда был уже советником князя?
- Бери выше. Сайго уже командовал сацумской армией !
-  А  что же ты,  Андо-доно,  ведь, говоришь, ты начинал вместе  с
Сайго?
Ты  хочешь  сказать, почему я оказался простым  воином?  Эх,  тут,
знаешь,  никому  не известно, кто выиграл, а кто -  проиграл,  кто
получил больше, а кто - меньше, кто в жизни оказался счастливей...
Вот,  скажем, где сейчас Сайго? А я - вот, сижу с тобой за  чаркой
сакэ  и  поминаю его душу. Сайго очень любил распоряжаться  чужими
судьбами,   любил   власть,   любил  командовать   людьми,   любил
вмешиваться  в политику... А я люблю сакэ... Он и меня втягивал  в
свои  дела, говорил, что за помощь даст мне должность в княжестве.
И  я,  было, пошел за ним. Но вот, однажды, собрались мы в Фусими,
чтобы  обсудить  план нападения на дворец сёгуна  в  Эдо,  и  меня
внезапно  стала  мучить  большая жажда. Я не  любитель  осуждающих
взглядов,  и  поэтому  отправился в  веселый  квартал,  надел  там
широкую  шляпу  амигаса и растворился в сакэ на  неделю.  А  когда
вернулся  в гостиницу Тэрада, то узнал, что ее постояльцев  частью
перебили, а частью уволокли в тюрьму. Вот и суди, что получили они
- любители интриг и заговоров, и что получил я - любитель сакэ.
 А что же Сайго Такамори ?
-  Ему  тогда тоже повезло - князь отправил его в ссылку на остров
Токуносима и в Фусими он не приехал.
- А вот сейчас не повезло, - воскликнул молодой самурай.
-  Всякому  везению  рано или поздно приходит конец.  Сайго  долго
везло,  всю жизнь, можно оказать. Но все имеет начало и еще  имеет
конец, - философски заметил Андо и опять наполнил чарку.
- А почему ему всегда везло?
- Ты молод и, видно, честолюбив. Такие, как ты и как  Сайго, любят
в  одиночку  карабкаться на вершины, но рано иди поздно  срываются
вниз...
-  Я  в меру честолюбив и в меру любитель покорять вершины, и  мне
льстит,  что ты сравнил меня с Сайго. Недаром же я был его  личным
телохранителем.  Но мне очень важно знать, почему  Сайго  и  Окубу
Тосимити,  простые  сацумские самураи-госи,  сумели  подняться  на
вершину  власти  в стране Ямато, уничтожили сёгунат,  восстановили
императорское  правление, а затем... Сайго  сделал  себе  сэппуку.
Окубу - застрелили...