вдвое  больше  видеть,  слышать, знать, уметь  и  помнить.  А  что
касается  Ксавье  и  других красноголовых, то даже  давно  умершие
старики  рассказывали, со слов своих отцов  и  дедов,  что  прежде
крестьяне  были послушны и исполнительны, но новая религия  вконец
испортила их.
-  Так отчего же  даймёрелигию?
Пытались,  и  неоднократно,  и Тоётоминичего  у  них  не  вышло.  Заморская  религия  хитра  и  коварна,
предчувствуя  опасность,  она  уходила  в  низы,  в   чернь,   как
набежавшая волна в прибрежный песок.
в феодальной Японии. В руках сёгунов фактически была сосредоточена
вся власть в стране.
-  А я слышал, что крестьяне стали дерзки и непослушны потому, что
если  прежде они малыми семьями обрабатывали свои горные  делянки,
rn  сейчас  их  внуки  большими группами  работают  на  заводах  и
фабриках... Волки сбились в большие стаи и потому стали  дерзки  и
особенно опасны.
-  Возможно  и потому, - согласился Андо, - но главная  причина  -
чужая вера. Когда человек забывает религию отцов - не жди добра.
 Они еще налили сакэ и в десятый раз помянули Сайго.
-Андо-доно, расскажи,  каков был князь Симадзу Нариоки?
Андо  тыльной стороной руки вытер усы, бросил в рот кусочек сэмбэй
-  сухого печенья, поднял указательный палец, внимательно на  него
поглядел, удовлетворенно крякнул и, вспоминая, недовольно ответил,
-  Ну,  какой?  Обыкновенный... Очень любил играть  в  сугороку...
Ходил  всегда  в  черном кимоно с гербами,  был  строг,  мрачен  и
гневлив.  Характер  имел независимый, но  с  сёгуном  старался  не
ссориться.  И  очень  был  восприимчив  к  чужеземным  новшествам.
Посылал  своих  молодых  самураев в  Англию  и  Голландию  учиться
заморским  ремеслам,  пригласил  заморских  умельцев  и   построил
отражательную  и доменную железоделательные печи, пушечный  завод,
текстильную фабрику, фабрики пороха и парусины. Он же  и  построил
первый  в  стране  Ямато  больший военный корабль  с  шестнадцатью
пушками, такой же, как у иноземцев.
- А народ был им сильно недоволен?
-  Не  то,  чтобы  сильно, - раздумчиво  протянул  Андо,  -  да  и
восстаний  в  княжестве  помню лишь два. Крестьянам,  выращивавшим
сахарный  тростник  на княжеских землях, было строжайше  запрещено
лакомиться  сладкими стеблями. За это били кнутом  нещадно,  а  за
вязанку украденного тростника могли и убить. Вот они и восстали.
- И что?
-  Что, что...? Приехали мы, княжеская дружина, и все..., -  Андо,
мрачнея, замолчал.
- Но восстали-то не верующие в Эсу Киристо-сама?
-  Кто  знает, во что они верили? Симадзу  Нариоки сам исповедовал
синто  и в своем княжестве уничтожил не только храмы Киристо-сама,
но и Будды.
- Значит, не красноголовые миссионеры раздували недовольств?
-  Раздували  недовольство не красноголовые миссионеры,  их  здесь
давно  и  не  было,  но  причиной восстания  они  стали.  И  своей
религией, и своими товарами.
- Андо-доно, ты что-то не то говоришь. Товары-то здесь причем?
- Ах, не понимаешь? - пьяно засмеялся Андо. - Они вывозят в трюмах
своих кораблей такую бездну наших товаров, что их не стало хватать
в  стране,  и  ввозят массу своих дешевых, и  все  цены  в  стране
перепутались, и простому люду стало покупать их не по  карману.  А
озлобленные люди подобны кучке сухого пороха...
- Зачем же тогда пустили этих красноголовых в страну Ямато?
- А они и не спрашивали разрешения. Пустили торговать сперва одних
португальцев, за ними пролезли голландцы, потом испанцы, французы,
англичане,  американцы, русские... Их настойчиво  выгоняли,  но  в
шестом  году  Каэйамериканцы и под угрозой пушек заставили сёгуна подписать  договор
о дружбе, а затем и о торговле...
-А  вот мудрецы-конфуцианцы в Эдо говорят, что все беды происходят
от того, что народ забыл о своем долге перед  даймё  и сёгуном...
Андо  презрительно  наморщил нос, - Есть такая притча.  В  поисках
пищи  два голодных волка ночью обшарили всю деревню, но ничего  не
нашли.  Вдруг в одном из домов открылась дверь, и на улицу   вышел
мудрец-конфуцианец, бормоча свои наставления. Не умирать же волкам
с  голоду?  Вот  один  из них и проглотил мудреца,  но  тут  же  с
отвращением  отрыгнул.  Другой волк, позавидовавший  было  ему,  с
изумлением  спросил,  -  Чем же тебе не пришелся  по  вкусу  такой
упитанный мудрец?  - Тухлятина, - был ему ответ.
-  И  все  же,  неужели хотя бы тогда, в годах Каэйправительства   бакуфукрасноголовых?

Андо   нехотя  ответил,  -  Я  состоял  в  охране  князя  и  часто
присутствовал  при  его  разговорах с  советниками  и  чиновниками
бакуфу и понял, что ума-то у них хватало, да вот с силенками  было
плоховато. К тому же разброд был великий среди  даймё.  Одни  были
заняты  внутренними проблемами своих княжеств,  другие  не  желали
подчиняться  правительству бакуфу, а третьи, как наш князь,  тогда
уже  Симадзу  Хасимицу,  хотя на словах и  выступали  за  изгнание
иноземцев  из  Японии,  однако  к себе их приглашали.  Знали  силу
пушек  иноземцев, и что без их помощи из дикости не выберешься, но
не    понимали,    что   отдельными   княжествами    красноголовым
противостоять невозможно. Помню, какой переполох был в кагосимском
замке,  когда  в  первом году Бункювоенный  корабль  "Посадник" захватил княжество Цусиму.  Цусимский