равновесие  и упал в горшок.  Там он накрепко прилип к густой каше, и наутро
повара Фергуса обнаружили его  в горшке  с кашей, возле  которого заливалась
горючими слезами бедная Бебо. Повара тотчас вытащили Иубдана и отнесли его к
Фергусу,  который был  немало  удивлен,  увидев  у  себя  во  дворце  нового
крохотного гостя,  да еще в  придачу и не  одного,  а  с женой. Он милостиво
принял их, но наотрез отказался  отпустить их, сколько  они  ни умоляли его.
Далее  история  развивается  уже  совершенно в духе  сочного  раблезианского
юмора, описывая всевозможные  приключения, а затем  приводится замечательное
стихотворение,  написанное,  по-видимому,  в  форме  совета  слуге  Фергуса,
разводящему огонь  в очаге. В нем  сравниваются  свойства  разных  деревьев.
Приведем несколько выдержек из него:
     "Не жги в очаге прекрасную яблоню с опущенными ветвями, сплошь покрытую
белыми цветками, к нежным бутонам которых  все мужчины протягивают руки.  Не
руби  на  дрова  благородную  иву,  это прелестное украшение лучших поэм: из
цветков  ее пчелы пьют  нектар, раскидистые  ветви  дают  прохладную тень...
Лучше  уж  жги рябину со всеми ее  кистями:  это нежное,  воздушное  дерево,
любимец мудрых друидов. Но избегай тонкоствольных деревьев,  не руби зеленый
орешник... Не бросай в очаг и  ясеня с черными почками - дерево, из которого
вытачивают колеса, мчащие воинов в битву; древки копий у них сделаны тоже из
ясеня".Наконец,  обитатели  Страны  карликов  огромными  толпами  прибыли  в
Ольстер,  умоляя  освободить  Иубдана.  Когда  же  король  отказал  им,  они
напустили на землю Ирландии  всевозможные бедствия и моры, похищали зерно из
колосьев,  сделали  так,  что у  коров пропало  молоко и телята  умирали  от
голода, отравили родники и  так далее. Но Фергус бы неумолим. Тогда карлики,
вспомнив  о своем статусе земных  богов, del  terrem,  обещали  устроить так
чтобы равнины перед дворцом  Фергуса ежегодно сами собой, без пахоты и сева,
покрывались  толстым  слоем зерна, но  все  было  напрасно.  Наконец  Фергус
согласился отпустить Иубдана,  но взамен  потребовал в качестве выкупа самые
удивительные  из его  сокровищ.  Иубдан  поспешно  принялся перечислять  их:
котел,  который  никогда  не пустеет, арфа, играющая сама собой, и, наконец,
упомянул о паре удивительных башмаков, надев которые можно идти  по воде так
же свободно, как по суше. Фергус выбрал эти башмаки и отпустил Иубдана.
     Однако для смертных очень опасно требовать от богов выкупа и тем  более
лучших  сокровищ;  дело  в том, что  в магических  дарах часто  присутствует
скрытая месть. Так оказалось и на этот раз. Получив башмаки, Фергус надел их
и  никак не  мог  остановиться, исходив  вдоль  и  поперек  все озера и реки
Ирландии.  Однажды,  на  озере Лох  Рури, ему  встретилось  ужасное  водяное
чудовище  - Муирдрис, или  речной конь, обитавший  в  озере, и  незадачливый
Фергус  едва  ноги  унес  от  него.  Лицо  его  от  ужаса   так  и  осталось
перекошенным, но,  поскольку  человек  с  телесным изъяном не мог править  и
оставаться королем, королева  и  приближенные поспешили убрать из дворца все
зеркала,  чтобы король не увидел себя со стороны  и не  испугался.  И все же
как-то  раз,  когда он принялся распекать  служанку за  какую-то оплошность,
девушка обиженно воскликнула: "Уж лучше бы ты, Фергус, отомстил за себя тому
проклятому речному коню,  который  перекосил тебе  лицо,  чем проявлять свое
геройство  с  девушками!"  Фергус  тотчас  потребовал подать ему  зеркало  и
заглянул в него. "Да,  это правда,  -  проговорил он, - во всем  виноват тот
самый речной конь из Лох Рури".
     Окончание  этой  истории  прекрасно  описано  в  поэме   сэра   Сэмюэля
Фергюсона. Фергус  сбросил  заколдованные башмаки, схватил свой старый меч и
поспешил к озеру Лох Рури:

     На целый день и ночь
     Под волны он ушел и скрылся прочь,
     И все увидели, как вновь и вновь
     Бурлит вода и в ней алеет кровь.
     На третий день король из волн восстал -
     В руке он голову Муирдриса держал!
     И спали чары! Все его черты
     Вновь обрели покой державной кpacoты,
     И каждый, кто узрел его таким.
     Не в силах был не любоваться им.
     И Фергус, на берег швырнув трофей,
     Воскликнул: "Вот и я!" - и сел скорей.

     Явно ироническая трактовка сказочного элемента в этой истории позволяет
отнести ее  к  позднему периоду  формирования  ирландских легенд, однако  ее
трагическая  и  благородная развязка  со всей  определенностью  говорите  ее
принадлежности к памятникам  литературы бардов  Ольстера. Содержание истории
вполне  вписывается в  тот  круг идей, который сложился  едва ли не  в ту же
эпоху, что и легенды о Кухулине.

Глава 14.
     СТАРИННЫЕ ГЭЛЬСКИЕ
     ИСТОРИИ О ЛЮБВИ

     Однако  следует  отметить,  что  эпоха ирландских героев  вовсе не была
сплошной кровавой  оргией  битв, как могло показаться читателю по  прочтении
главы  12. В  ту эпоху  нашлось место  не  только для  ирландских  Ахилла  и
Гектора, но и  гэльских Елены и Андромахи. Герои тех славных времен находили
время не только для постоянных войн, но и для любви.  Более того, легенды об
их  любовных  похождениях   и  приключениях  часто  несут   на  себе  печать
романтической   прелести,  не   встречающейся  в  других  памятниках  ранней
кельтской  литературы.  Женщины  могли сами  выбирать  себе  возлюбленных  и
пользовались   большим  уважением  у   своих   поклонников.  В  самом  деле,
исследователи  уже не  раз отмечали  тот  факт,  что  именно  мифологические
любовные  истории  кельтов  породили  основной  круг идей рыцарских  романов
средневековой Европы. В них, как ни в  каких других  литературных памятниках
той эпохи, мы находим совершенно рыцарское отношение к противнику (легенда о
поединке  Кухулина  с  Фердией)  или  поразительное  по  своей  деликатности
обращение к женщине (история о сватовстве к Эмер, сохранившаяся во фрагменте
Книги  Бурой Коровы).  А  диалог между мужчиной  и девушкой,  когда  Кухулин
прибыл на своей колеснице, чтобы нанести визит Эмер в дун Форгалл, благодаря
своей странности кажется сошедшим со страниц современных женских романов.
     Эмер  подняла свое  прелестное  личико, узнала Кухулина и сказала:  "Да
благословит Бог пути твои!"
     - А тебя, - отвечал тот, - да сохранит Он от всякою зла!
     Эмер спросила героя,  откуда  он  прибыл, и тот ответил.  Затем Кухулин
задал ей такой же вопрос.
     - Я - Тара среди женщин, - отвечала та, -  самая  белоснежная  из  всех