Я и не думал поклоняться им.

     Можно  с высокой степенью вероятности  предположить, что миряне  скорее
склонны  согласиться  с поэтом,  чем  с  монахом.  Благочестивые  насельники
монастырских обителей могли  переписывать все, что им заблагорассудится,  но
мирян было  не так-то просто убедить, что их стародавние боги были такими же
людьми,   как  и  они   сами.  По  всей  вероятности,   они   не  стремились
разглагольствовать   об   этом,   а   просто   втайне   следовали   идеалам,
унаследованным  от своих предков. Допустим, ради сохранения мира  они готовы
были признать, что Гоибниу был простым смертным; однако его  имя по-прежнему
считалось исключительно действенным во всевозможных заклинаниях. Сказанное в
равной мере относится и  к Диан Кехту, и обращения к ним  обоим содержатся в
стихах, написанных неким ирландским монахом XI века в качестве маргиналий на
полях  старинного   манускрипта,  хранящегося  в  Галле,  Швейцария.  Кстати
сказать,  до нас дошли некоторые  рецепты Диан Кехта, но надо иметь в  виду,
что  они резко  отличаются от  аналогичных снадобий,  назначавшихся в  таких
случаях средневековыми  медиками Европы. Может быть,  неудачно смешав друг с
другом  разные травы,  выросшие из тела  незадачливого Мидаха, главный медик
Туатха Де Данаан пустился в рискованные  эмпирические опыты. Так, он изобрел
особую  кашу (поридж)  "для  облегчения  при  воспалениях тела, например при
простудах,  обильной мокроте, кашле, а также если в теле  водятся  различные
живые твари вроде  червей".  В ее состав входили почки орешника, одуванчики,
песчанка, мокричник, щавель и овсяная  мука. Принимать ее  следовало утром и
вечером. Он также  составил снадобья против порчи и колдовства,  а  также от
сорока различных желудочных недугов. Гоибниу, помимо своей главной функции -
бога-кузнеца и чародея, -  пользовался у ирландцев и репутацией  мастера еще
одного  ремесла,  а  именно -  строительного дела.  В этой  ипостаси  он был
известен  под именем Гобан  Саэр,  что означает  "Гоибниу  Зодчий", и о  его
волшебном искусстве по всей Ирландии ходили самые фантастические легенды.

     То был Гобан Саэр, и чудеса
     Его не канули в былых веках;
     Он в горы уходил, под небеса,
     И реки в дол спускал с кайлом в руках.
     Шил для судов громадных паруса
     И знанье поселял в людских умах, -

     писал  ирландский поэт  Томас Д'Арси М'Ги. Именно ему в  первую очередь
приписывается  возведение в Ирландии круглых  башен,  а христианские клирики
еще более увеличили его и  без  того широкую популярность,  провозгласив его
зодчим  бесчисленных  церквей. Согласно  легенде, он любил странствовать  по
родной  стране,  как  и его  греческий  коллега Гефест,  которого  он весьма
напоминает, отравляясь в рубище кузнеца  на поиски  приключений.  Его работы
сохранились  во  многих  кафедральных  соборах  и церквах  Ирландии,  а  что
касается  приключений,  то  среди  местных  жителей бытует  множество  самых
неверных легенд.
     Некоторые  из них, как того  и можно было  ожидать,  представляют собой
нечто вроде не вполне вразумительного коллажа из фрагментов старинных мифов.
В  них,  в качестве  вполне земных персонажей, действуют древние; но  еще не
забытые боги - Луг, Мананнан и Балор; правда, теперь эти имена носят друиды,
герои и короли Ирландии, жившие в глубокой древности.
     Впрочем,   одна-две  из  таких  легенд  заслуживают   более  подробного
разговора. Уильям Лармини, занимавшийся еще в XIX веке собиранием памятников
фольклора на острове  Ахилл, записал со слов одного престарелого крестьянина
предание, излагающее, правда,  в несколько  странной версии, эпизод, который
можно по праву назвать центральным событием всей гэльской мифологии: рассказ
о  таинственном  рождении  бога  Солнца  от родителей-демонов,  а  также  об
убийстве им своего собственного прадеда.
     В этой истории рассказывается  о том, как Балор Крепкий Удар  послал за
Гобаном Зодчим  и  его сыном,  Гобаном-младшим,  чтобы те  возвели  для него
роскошный  дворец.  И они построили для Балора дворец на  диво,  и  решил не
выпускать зодчих живыми  за пределы  своего королевства,  опасаясь,  что они
могут возвести столь же  прекрасный замок для  кого-нибудь еще. И вот, когда
ничего не  подозревавшие  зодчие находились на  самой  крыше  здания,  Балор
приказал слугам убрать от него все строительные леса, чтобы Гобан с сыном не
могли  спуститься  вниз, и  так  и  умерли  от голода. Но  те,  разгадав его
коварный замысел, начали разбирать дворец  прямо с  крыши, так  что Балор бы
вынужден позволить им спуститься вниз.
     Тем не менее он наотрез отказался позволить им  вернуться в Ирландию. И
тогда хитроумный  Гобан  придумал  план. Он заявил  Балору, что повреждения,
устроенные   на  крыше   дворца,   невозможно  устранить   без   специальных
инструментов, а  они,  как нарочно, забыли их  дома. Упрямый Балор отказался
отпустить их обоих; не пожелал он отпустить и старика Гобана, предложив тому
послать  за  инструментами  своего  собственного сына. Тогда Гобан  дал сыну
Балора подробные наставления, и тот поспешил в путь. Вскоре он увидел дом, у
дверей  которого высилась  груда зерна. Войдя в  дом, он обнаружил однорукую
женщину и одноглазого ребенка.
     Сын  Балора узнал  по приметам дом кузнеца и попросил  женщину дать ему
инструменты. Женщина давно поджидала его, ибо между Гобаном и его женой было
условлено, что ей надо будет сделать, если  Балор не пожелает отпустить его.
Она  подвела  сына  Балора   к  огромному  сундуку  и  сказала,  что  нужные
инструменты  лежат на самом дне  его,  так что  она  просто не может до  них
дотянуться;  и если гость хочет, то  пусть сам  и достает их оттуда. Но  как
только наивный  посланник  забрался  в  сундук,  хозяйка  тотчас  захлопнула
крышку, заперла ее на замок  и объявила, что он будет оставаться  там до тех
пор, пока его отец не отпустит старого Гобана с сыном домой и не выплатит им
сполна награду за труды. Затем она  послала такое же письмо самому Балору, и
они  договорились  об  обмене пленниками. Балор обязался отпустить Гобана  с
сыном, выплатить  им  награду  за  труды и  дать корабль,  чтобы  они  могли
вернуться на  родину,  а жена  Гобана, в свою очередь, обещала выпустить  из
сундука сына  Балора. Но перед тем как  отпустить зодчих,  Балор спросил их,
кого ему лучше нанять,  чтобы  починить  крышу дворца. Старый Гобан ответил,
что  после него самого лучшим строителем во всей Ирландии считается Гавидьен
Го.
     Как  только  Гобан  вернулся в Ирландию, он  тотчас отправил  к  Балору
Гавидьена  Го,  но при  этом  дал  ему  совет -  в качестве  платы за  труды
потребовать знаменитую корову Балора, дающую двенадцать бочек молока за один
удой. Балор согласился на  такие  условия, но, передавая Гавидьену Го корову
перед его возвращением в Эрин, потребовал вернуть ему веревку с шеи коровы -
единственное, что  могло  удержать корову  от возвращения к своему  прежнему