гаоны сумели передать его новой, полной энергии, колонии на западе,
которая сохранила священный огонь Торы для грядущих времен.
  4. Менее ста лет понадобилось арабам, чтобы с мечом в руках пройти все
Средиземноморье из конца в конец. В 711 г. войско Тарика пересекло
Гибралтарский пролив; завоевание Испании было делом каких-то четырех лет.
Смена власти открыла новую эру для испанского еврейства. Евреи,
подгоняемые тем же естественным стремлением и теми же экономическими
факторами, устремились за арабами в качестве колонистов, торговцев,
сельскохозяйственных поселенцев. Старые общины, прозябавшие под
византийским владычеством в Египте и соседних странах Северной Африки,
омолодились. Кайруан, военный лагерь, основанный по соседству с древним
Карфагеном и ставший позднее столицей всей провинции, неожиданно получил
известность как центр учености; его ученые переписывались с вавилонскими
гаонами еще до Саадьи. Испания прогрессировала несколько медленнее, но с
еще более поразительным успехом. В результате, наиболее важная в
численном, географическом и культурном отношении часть еврейства
арабизировалась. Евреи носили арабские имена, говорили между собой только
по-арабски, а интеллектуальной жизни придерживались мусульманской моды и
норм, пользовались арабским языком в литературе и даже в какой-то степени
в литургии и считали Eвропу к северу от Пиренеев оплотом варварства.
  Со времени Абд-ур-Рахмана I (756-788 гг.) Испания стада самостоятельным
государством, совершенно независимым от Багдада. Ввиду особых условий
страны с ее значительным христианским-вестготским населением
веротерпимость была здесь основным фактором внутренней политики, и евреи
пользовались этим так же, как все прочее население. Со стороны арабов было
разумно благоволить к евреям и тем самым завоевать их симпатии, ибо они
составляли заметное меньшинство населения, которое в значительной части
было постоянно недовольно новым режимом. Евреи участвовали во всех
областях жизни. Среди них были крестьяне, врачи, торговцы и ремесленники.
Для целей дипломатических сношений с христианскими государствами как на
Иберийском полуострове, так и за его пределами, евреи с их знанием языков
являлись идеальными посредниками; та результате, многие из них приобрели
большое влияние в государственных делах. Врачи, астрономы и астрологи
также были вхожи ко двору и в некоторых делах имели большой вес.
  Выдающейся личностью этого периода был Хасдай ибн Шапрут (ок. 915-970
гг.), при ко тором еврейская жизнь в Испании неожиданно пробудилась ото
сна, в котором она пребывала в течение последних столетий. Своим
политическим влиянием Хасдай был обязан двум факторам: во-первых, знанию
медицины, которое свело его с халифом Абд-ур-Рахманом III, назначившим его
своим придворным врачом; во-вторых, знанию латыни, бывшей в то время
международным языком переписки и дипломатических сношений. В результате,
из простого врача Хасдай стал доверенным лицом и советником халифа. Не
имея титула визиря, он был фактически министром иностранных дел. Ему
доверялось вести самые деликатные переговоры в стране и за границей.
Вдобавок он был назначен главным инспектором таможни Кордовского порта, и
доход от этой должности служил ему вознаграждением за его службу. После
смерти Абд-ур-Рахмана (961 г.) его сын Хакам II оставил Хасдая на его
посту при дворе, где он пользовался благосклонностью до самой своей
смерти. На своем высоком посту Хасдай не забывал о своем народе. Каждое
посольство, которое иноземные державы посылали в Кордову, он расспрашивал
об условиях жизни евреев в их стране. Это, в частности, привело к
знаменитой переписке с хазарами, независимым государством к северо-востоку
от Черного моря, правители которого в восьмом веке приняли иудаизм (см.
гл. XXIV). Хасдай употребил свое влияние на то, чтобы улучшить условия
жизни евреев на юге Франции и потребовал от Византийского двора
предотвратить угрожавшие тамошним евреям преследования. В отличие от
большинства его коллег Хасдай ибн Шапрут покровительствовал наукам, и
далее мы увидим, как под его эгидой расцвела еврейская ученость в Испании.
  5. Поворотный момент в истории мусульманской Испании наступил примерно
через сорок лет после смерти Хасдая, когда орды берберских наемников из
Северной Африки захватили Кордову и свергли халифа. Еврейская община
столицы была в то время самой многочисленной и самой влиятельной в стране.
Теперь ее члены: ученые, государственные деятели, торговцы - рассеялись по
всему полуострову. Еврейская жизнь и культура, прежде чрезмерно
сконцентрированная в одном месте, распадалась. На развалинах халифата
выросло большое число независимых королевств, которыми правили местные
аристократы или удачливые военачальники. Новые правители обратились за
помощью в трудном и сложном деле управления страной к тем, чья
сообразительность более всего подходила для этой задачи. Так полечилось,
что при этих маленьких дворах евреи достигли высоких постов, не только в
качестве советников, как бывало раньше, но и как официальные визири.
  Первым по времени и самым известным из всех был Самуил ибн Нагдела
(993-1055 гг.) - поэт, ученый, государственный деятель. В его многогранной
деятельности отразились все лучшие черты его эпохи. Человек
высокообразованный, хотя и низкого социального положения, Нагдела бежал
после разграбления Кордовы в Малагу. Здесь он случайно столкнулся с
визирем короля Гранады Хаббусом и некоторое время служил у него
секретарем. Вскоре его способности стали известны лри дворе; по всем
важным государственным дедам спрашивали его совета. Умирая, визирь
посоветовал королю Хаббусу назначить на его место ученого еврея {1020 г.).
В течение четверти столетия Нагдела. был почти всемогущ. Ему было
позволено распоряжаться всеми делами в государстве, поскольку он снабжал
короля деньгами на развлечения.
  О его мудрости и такте рассказывали многочисленные истории. Он не только
покровительствовал арабской и еврейской (на иврите) литературе, но и сам
был одним из выдающихся литераторов той эпохи. Хотя он вряд ли был
литературным гением, его интересы охватывали все области еврейской науки;
он является самой представительной, если и не самой одаренной, личностью в
тогдашней литературной жизни.
  Нагдела был плодовитым и способным поэтом, хотя ему и не хватало
вдохновения. Он написал объемистые труды в подражание библейским книгам
Экклезиаста, Притчей и Псалмов. Он был составителем обширного словаря
библейского иврита. Он считался одним из крупнейших знатоков Талмуда. Он
руководил в Гранаде собственной академией, его работой в ней восхищались
современники, да я сейчас в его трудах находят немало интересного. Он
славился как покровитель науки. Ученые и поэты благоденствовали под его
покровительством, и в знак благодарности они посвящали ему свои стихи.
Современники единодушно восхваляли его как князя, и он до сих пор
сохранился в памяти народа как Шмуэль Га-нагкд, т. е. Самуил-квязь.
  Ибн Нагдела умер, ко всеобщей скорби, примерно в 1055 г. Его сменил его