церквей; церкви эти были небольшие, строились скоро, иногда очень
неискусно; мастера, строившие церкви, были русские, но расписывали церкви
греческие мастера или русские ученики греков; из русских славился особенно
Андрей Рублев. Владыки начинают строить для себя палаты каменные в
Новгороде и Москве; наконец, вводятся кое-где в употребление звонящие часы.
   Домашний быт отличался по-прежнему простотою. Князья, строившие города,
церкви, богато их украшавшие, спали на соломе; в завещаниях московских
князей упоминается об иконах, дорогих платьях, цепях, редко о дорогом
оружии, о нескольких сосудах столовых, и все это в таком небольшом
количестве, что не могло занимать много места, легко могло быть спрятано,
собрано, увезено.
   Но если так было у князей, то чего же мы должны искать у простых людей?
   У них, кроме самой простой и необходимой рухляди, нельзя было ничего
сыскать, ибо все, что получше и подороже, хранилось в церквах как местах,
наименее подвергавшихся пожарам и разграблениям. Это отсутствие мебели,
домашних украшений и удобств помогало нашим предкам равнодушнее переносить
частые пожары и неприятельские нашествия: если жизнь и свобода были
спасены, то об остальном нечего было много тужить, дорогого было так мало,
что его легко было унести с собою, небольшие же деревянные дома легко было
вновь построить по необыкновенной дешевизне материала.
   9. Церковь. Прежде упоминалось о сильном сопротивлении, которое
христианство встретило на севере от финского язычества, от волхвов; теперь
же такого сопротивления мы больше не видим: христианство распространяется
между карелами на северо-западе, между зырянами, или пермяками, на
северо-востоке.
   Апостолом зырян был св. Стефан, который приготовился к своему подвигу
тем, что изобрел азбуку и перевел нужнейшие для богослужения книги на язык
зырянский.
   Как св. Стефан заботился о новообращенных, которых был первым
епископом, видно из "Плача земли Пермской" по нем, помещенного в житии
его: "Теперь мы лишились защитника, который Богу молился о душах наших, а
перед князем и вельможами был нашим защитником, избавлял нас от насилий,
работы и чиновнических грабежей; сами новгородцы разбойники слов его
слушались и не воевали нас".
   Деятельность главных архиереев русской Церкви, митрополитов всей Руси,
становится теперь заметнее, чем прежде, во-первых, потому, что совершается
великий переворот в судьбах отечества, устанавливается единовластие,
причем должно было духовенство решительно высказаться и высказалось в
пользу единовластия; во-вторых, теперь митрополиты выбираются из русских,
а не из греков, которые не могли принимать так к сердцу русские интересы,
не могли как чужеземцы иметь такого сильного влияния на князей и народ.
Кроме того, были еще другие важные дела, в решении которых духовенство
должно было принимать сильное участие, таковы были дела татарские,
литовские, греческие.
   Так как Киев и вообще южная Русь потеряла свое главное значение,
которое перешло к Руси северной, то и главные пастыри русской Церкви,
митрополиты, должны были обратить особое внимание на север и тамошних
князей: они начинают ездить туда по нескольку раз, а митрополит Максим
окончательно переехал на житье из Киева во Владимир. Преемник Максима, св.
Петр, родом русский из Волыни, избрал своим пребыванием Москву и тем много
способствовал усилению ее на счет всех других княжеств; Петр ездил в Орду
и был там принят с большою честью, ибо татары уважали служителей всех
религий; когда наложена была дань на русских, духовенство было освобождено
от нее, и ханы давали нашим митрополитам ярлыки, или грамоты, которыми
подтверждалась свобода духовенства от всяких поборов в пользу татар.
Преемником св. Петра был грек Феогност; как до сих пор митрополиты должны
были обращать особенное внимание на север и наконец утвердиться здесь, так
теперь они должны были обратить одинаковое же внимание и на юго-запад, ибо
здесь русские области соединились теперь под властью одного
могущественного князя - литовского; вот почему Феогност не раз ездил на
Волынь и жил там долгое время. Преемником Феогноста был св. Алексей из
знатного московского рода Плещеевых, которые выехали в Москву из
Чернигова. Алексей много помогал московским князьям, особенно Димитрию
Донскому, при утверждении их могущества, потому что князья, которые
осмеливались противиться московским князьям, имели против себя и
митрополита; так, Алексей наложил проклятие на некоторых князей, которые
обещали великому князю московскому выступить вместе с ним против татар и
не исполнили обещания; наложил проклятие на смоленского князя, который
помогал - Ольгерду против Москвы; кроме этой деятельности внутри России
св. Алексей ездил в Орду и своим влиянием на хана спасал Россию от беды,
которою грозили ей татары.
   Но если митрополит всея Руси, москвич, живший в Москве, так помогал
московскому князю усиливаться, то, конечно, это не могло нравиться
литовским князьям; от этого у них родилось желание иметь для подвластных
им русских областей особого митрополита в Киеве, который бы находился под
их влиянием.
   Ольгерд жаловался константинопольскому патриарху, что митрополит
Алексей помогает московскому князю в его завоевательных замыслах, не ездит
в Литву и Киев, освобождает от присяги перебежчиков из Литвы в Москву;
Ольгерд требовал другого митрополита для подвластных ему и союзных русских
княжеств.
   В Константинополе исполнили это требование и поставили митрополитом для
юго-западной Руси Киприана, родом из южных славян, но с тем чтобы по
смерти престарелого Алексея он был митрополитом и всея Руси; потом,
однако, по смерти св. Алексея, в Константинополе согласились поставить
особого митрополита для Москвы, Пимена; по смерти последнего Киприан
соединил под своею властью обе русские церкви, что было легко сделать,
когда великий князь московский Василий Димитриевич жил согласно с тестем
своим Витовтом литовским. Но когда последовал между ними разрыв, то
преемнику Киприанову, греку Фотию, невозможно стало удержать за собою
Киев: Витовт настоял, чтоб в 1415 году собор юго-западных русских
епископов сам собою посвятил в киевские митрополиты Григория Цамблака,
ученого болгарина, ибо константинопольский патриарх не соглашался на это.
Цамблак умер в 1419 году; в это время вражда к Москве остыла в Витовте,
все внимание его было поглощено делами польскими, и он не хлопотал об
избрании преемника Цамблаку, вследствие чего Фотий опять получил в
управление Церковь южнорусскую.
   По смерти Фотия усобицы великого князя московского Василия Васильевича
с дядею и потом с двоюродными братьями долго мешали назначению нового
митрополита; наконец был избран рязанский епископ Иона; но когда он