улучшению быта, школьный распорядок, жилищ ный  кодекс  и  даже  архитектура
останутся  косвенным  образом  на  стороне  семьи  Второй  волны.  Они  мало
учитывают специальные нужды работающей женщины, остающегося дома смотреть за
детьми мужчины, или холостяков и старых дев (отвратительное выражение!), или
людей в период между браками, или "общих семей", или одиноких вдов. Все  эти
группы в обществе Второй волны подвергались скрытой или явной дискриминации.
   Несмотря на хвалы, возносимые  домашнему  хозяйству,  цивилизация  Второй
волны отказывала в  достоинстве  человеку,  который  им  занимался.  Ведение
домашнего хозяйства - продуктивная, часто очень тяжелая работа, и она должна
быть признана частью экономики. Чтобы гарантировать высокий  статус  ведения
домашнего хозяйства (вне зависимости от  того,  занимается  им  женщина  или
мужчина, один человек или группа, работающая вместе), мы должны  платить  за
него или придать ему экономическую ценность.
   Во внедомашней экономике практика найма на работу во  многих  местах  все
еще основывается на устарелом допущении, что прежде  всего  муж  -  кормилец
семьи, а жена зарабатывает дополнительно.  Их  пока  не  считают  совершенно
независимыми участниками рынка  рабочих  рук.  Уменьшив  срок  выслуги  лет,
способствуя распространению  гибкого  рабочего  графика,  давая  возможность
неполной   занятости,   мы   не   только   гуманизируем   производство,   мы
приспосабливаем его к нуждам системы семьи многих типов. Сегодня  существует
немало признаков того, что система труда начинает приспосабливаться к новому
разнообразию типов семьи.
   Вскоре  после  того,  как  "Ситибэнк",  один  из  самых  больших   банков
Соединенных Штатов, начал содействовать работе женщин в качестве менеджеров,
оказалось,  что  многие  администраторы-мужчины  женятся  на   своих   новых
коллегах. В банке давно существовало правило,  запрещавшее  работать  в  нем
супружеским  парам.  Банк  был  вынужден  изменить  это  правило.   Согласно
"Business Week", супружеские пары приносят сейчас доход как компании, так  и
своей семье(20).
   Похоже, что скоро мы пойдем гораздо дальше  таких  мелких  изменений.  Мы
сможем услышать требования принять на работу не только супружеские пары,  но
и целые семьи, которые будут работать как производственные группы, поскольку
то, что было неэффективно на заводе Второй волны, не обязательно  непригодно
сейчас. Никто не знает, к чему приведет такая политика, как  не  знает  и  о
развитии семьи в других отношениях, но  мы  должны  поддерживать,  возможно,
даже финансировать с помощью государства эксперименты в небольшом масштабе.
   Такие меры помогут нам облегчить путь в завтра,  уменьшив  боль  перехода
для миллионов людей. Но с болью или  нет,  новая  система  семьи  возникает,
чтобы вытеснить прежнюю, характерную для Второй  волны.  Эта  новая  система
семьи будет главным институтом в новой  социосфере,  образующейся  наряду  с
техносферой и  инфосферой.  Это  часть  социального  творчества,  с  помощью
которого наше поколение приспосабливается к новой цивилизации и создает ее.



   Глава 18

   КОРПОРАТИВНОСТЬ ОЗНАЧАЕТ КРИЗИС

   Большие корпорации были типичной организацией бизнеса индустриальной эры.
К настоящему времени несколько  тысяч  таких  монстров,  и  в  частном  и  в
общественном смыслах, раскинулись по всей Земле, обеспечивая  большую  часть
наших потребностей.
   При взгляде со стороны они символизируют  командную  систему  управления.
Они не только контролируют огромное количество ресурсов, используя  миллионы
работников, сильно влияют на нашу экономику,  но  также  определяют  и  нашу
политическую жизнь. Их компьютеры, их корпоративные щупальца, их ни с чем не
сравнимые  возможности  планирования,  инвестирования,  выполнения  проектов
грандиозного масштаба создают впечатление их мощи и незыблемости.  В  то  же
время большинство из нас чувствует потерю жизненных сил;  кажется,  что  они
управляют нашими судьбами.
   Однако совершенно иначе смотрятся изнутри мужчины (а иногда  и  женщины),
которые приводят в движение механизмы этих организаций. На самом деле многие
из наших высших руководителей чувствуют такую же потерю  жизненной  энергии,
как и многие из  нас.  Очевидно,  что,  подобно  семейству  ядерных  держав,
подобно школам, массовому  сознанию  и  другим  основным  институтам  нашего
времени, корпорации разваливаются, сотрясаются  и  трансформируются  Третьей
волной изменений. И даже многие высшие руководители не знают, что их ожидает
в дальнейшем.



   Пляшущие валюты

   Большая часть последних изменений, повлиявших на  корпорации,  связана  с
кризисом мировой экономики. В  течение  300  лет  Вторая  волна  цивилизации
создавала  интегрированный  глобальный  рынок.   Периодически   эта   работа
прерывалась войнами, депрессиями или другими  катастрофами.  Но  каждый  раз
мировая экономика возрождалась, становясь все более и более интегрированной.
   Сегодня мировую экономику поразил новый кризис. Но этот кризис отличается
от предыдущих, происходивших в течение индустриальной эры. Он стал не просто
кризисом денежных систем, но и кризисом  основных  источников  существования
общества. Отличие его от кризисов прошлого проявилось в том, что  он  принес
инфляцию и безработицу одновременно,  а  не  последовательно.  Непохожий  на
кризисы прошлого,  он  напрямую  связан  с  фундаментальными  экологическими
проблемами, с совершенно новыми  технологиями,  с  введением  нового  уровня
обмена информацией в систему производства. И наконец, он  не  является,  как
утверждают марксисты,  кризисом  только  капитализма,  а  вовлек  в  себя  и
социалистические  индустриальные  государства.  Короче  говоря,  это  кризис
индустриальной цивилизации как целого.
   Глубокие изменения в мировой экономике угрожают  выживанию  корпораций  в
том виде, в каком они нам известны, бросая  их  руководителей  в  совершенно
незнакомое и враждебное окружение. С конца второй мировой войны и до  начала
70-х годов корпорации функционировали в сравнительно  стабильной  атмосфере.
"Прирост"  был  ключевым  словом.  Доллар  был  королем.  Валюты  оставались
стабильными  на  протяжении  длительных  периодов.  Послевоенные  финансовые
структуры, основанные в Бретонских лесах капиталистическими  индустриальными
правительствами, и система СЭВ, образованная Советами, казались незыблемыми.
Валовой прирост был все еще  восходящим,  и  экономисты  настолько  доверяли
собственным возможностям контроля экономического механизма  и  предсказаниям