отомстил  Кастаньосу за  поражение,  нанесенное им  французам при
Байлене.  В  сражении под  Туделой  испанцы  потеряли семь  тысяч
человек,  тридцать  пушек и  семь  знамен.  Палафокс отступил  на
Сарагоссу, а Кастаньос на Валенсию.

Узнав  об этой  победе,  Наполеон решился  идти прямо  на Мадрид,
оставляя  на  своем  правом   фланге  Сульта  для  наблюдений  за
движениями  западных областей,  а Ланна  на левом,  для удержания
остатков   арагонской  армии.   Ней  продолжал   наблюдать  армию
андалузскую.

Но  патриотизм  испанцев не  иссякал.  В  Эстремадуре и  Кастилье
сформировалась  новая  армия в  двадцать  тысяч  человек и  стала
против   Наполеона  в   намерении   преградить  ему   переход  по
Сомо-Сиеррскому  ущелью.   Первые  отряды   французской  армии  и
действительно    были    остановлены    испанской    артиллерией,
обстреливавшей  этот   узкий  дефилей.  Одно  только  присутствие
Наполеона  и  смелый, быстрый  натиск  его гвардейской  кавалерии
могли наконец  преодолеть храбрую и упорнейшую  защиту испанцев и
победить  все  препятствия. Французская  армия,  не находя  более
преград,  очутилась  у  ворот  Мадрида.  Блистательное  дело  при
Сомо-Сиерре  происходило  29  ноября,  ровно через  неделю  после
Тудельского  сражения.   1  декабря  главная  квартира  Наполеона
находилась  в   Сан-Агустино,  неподалеку   от  столицы,  которая
капитулировала  4  числа, то  есть  на другой  день после  взятия
Сеговии маршалом Лефевром.

Сначала  Мадрид решился  было защищаться.  В нем  собралось сорок
тысяч регулярного войска, не включая в это число милиции; при них
было сто пушек. По  всем улицам наскоро устроены баррикады, и все
предвещало  готовность  осажденных  к  упорной обороне,  так  что
двукратное  предложение Наполеона  о  сдаче принято  с выражением
презрения и отчаянным мужеством. Тогда началась пальба по городу,
и выстрелы  орудий направлены  на один из  дворцов (Buen Retire),
повелевающий  столицей.  Едва этот  важный  пост после  жестокого
кровопролития был занят  маршалом Виктором, как победители начали
грозить Мадриду немедленным и совершенным разрушением; эта угроза
произвела  свое   действие.  Испанская  армия  оставила  столицу,
регулярное   войско   разошлось,   а   власти  города   подписали
капитуляцию.

Занятие столицы Испании Наполеон ознаменовал делом, которому в то
время испанцы,  по своему ожесточению против  французов, не могли
отдать должной  справедливости. В самый  день капитуляции Мадрида
Наполеон   уничтожил  инквизицию   и  упразднил   часть  ужасного
множества монастырей.

После этого он издал следующую прокламацию:

"Испанцы! Вы  были вовлечены в заблуждение  людьми коварными; эти
люди  вовлекли вас  в борьбу  безумную... В несколько  месяцев вы
успели уже  испытать все  бедствия влияния духа  народных партий.
Поражение ваших армий было  делом немногих дней. Вот я в Мадриде:
права  войны  дают мне  право  показать  пример и  омыть в  крови
оскорбления,  нанесенные мне  и  моему народу;  но я  внял одному
гласу милосердия... Я говорил  вам, в моей прокламации от 2 июня,
что желаю быть орудием вашего возрождения. Вы захотели, чтобы я к
правам,  предоставленным мне  принцами вашей  последней династии,
присоединил еще и право победы. Да будет так! Но это нисколько не
изменяет моих начальных намерений. Я даже готов похвалить то, что
было благородного в ваших  усилиях, я готов допустить, что от вас
скрывали  ваши   настоящие  выгоды...  Испанцы!   Ваша  судьба  в
собственных  ваших  руках.   Не  внимайте  словам  англичан...  Я
истребил  все,  что мешало  вашему  благу  и величию;  я дал  вам
конституцию. От вас зависит воспользоваться ею...

Но  если все  мои усилия  будут тщетны;  если вы не  ответите мне
доверием,  то   мне  останется   поступить  с  Испанией,   как  с
завоеванной  областью, и  возвести  моего брата  на трон  другого
народа.  Тогда я возложу  корону Испании  на свою голову  и сумею
заставить  уважать ее,  потому что  Бог дал  мне и силу,  и волю,
нужные для преодоления всяких препятствий".

Однако же испанцы не  сдались на слова императора французов и так
же мало смотрели на его угрозы, как и на обещания.

Мадридский  коррехидор  во   главе  депутации  от  города  явился
принести победителю  изъявление чувств,  которых не было  в душах
народонаселения столицы; но  занятие ее войсками Наполеона делало
этот поступок необходимым. На речь коррехидора Наполеон отвечал:

"Жалею  о  вреде,  нанесенном  Мадриду,  и  считаю  за  особенное
счастье, что мог его спасти от больших бедствий.

Я  поспешил принять  меры для  успокоения всех  сословий граждан,
потому  что знаю,  как неизвестность будущности  тягостна каждому
народу и каждому человеку.

Я сохранил монашествующие  ордена, но убавил число монашествующих
лиц. Избытки  упраздненных обителей я повелел  обратить в доходы,
получаемые сельскими священниками.

Я  уничтожил также  и  инквизицию. Духовенству  не принадлежит  и
неприлична светская власть над гражданами.

Я прекратил действие феодальных  прав; теперь каждое частное лицо
может заниматься всяким полезным промыслом.

Нет  такого  препятствия,  которого  я  бы  не  был  в  состоянии
преодолеть.