В это  время пришло в Париж  известие о Вимейрском сражении между
англичанами, под  командованием лорда  Веллингтона, и французами,
под  начальством   Жюно.  Французы,   совершенно  разбитые,  были
вынуждены капитулировать.  Они согласились  очистить Португалию и
быть доставленными во Францию на английских кораблях.

Эта вторичная неудача оружия  Наполеона по ту сторону Пиреней как
ни казалась чувствительной, однако же не была в состоянии уронить
его  мужество. Намерения  императора насчет полуострова  были так
решительны,  что  4  сентября   он  говорил  сенату:  "Я  решился
настоятельно  продолжать   испанские  дела   и  истребить  армии,
высаженные на полуостров англичанами... С доверенностью требую от
моих  народов  новых  жертв: они  нужны  теперь  для того,  чтобы
избежать впоследствии жертв более тягостных". В этом же рескрипте
Наполеон с  прискорбием извещал  сенат о кончине  султана Селима,
своего  союзника,  и вслед  за  тем  министр Шампаньи  представил
донесение  о  положении  дел в  Испании,  а  сенат объявил  новую
мобилизацию восьмидесяти тысяч рекрутов.

Между  тем  надобность   в  подкреплении  армии,  находившейся  в
Испании,   становилась    с   каждым   днем   настоятельнее.   Не
новонабранные воины могли  возвратить победу под знамена Франции;
Наполеон  это чувствовал  и потому,  производя 11  сентября общий
смотр  своим старым  шеренгам,  ветеранам своей  "большой армии",
объявил, что пойдет с ними за Пиренеи.

Речь,  с  которой  Наполеон обратился  по  этому  случаю к  своим
воинам, воспламенила их  желание померяться силами с англичанами,
которых  император  в  каждой  прокламации  называл  единственным
препятствием к всеобщему миру.

Первый  корпус,  составленный  из  привычные к  огню  батальонов,
отправился из Парижа 23 сентября; им командовал маршал Виктор.

Но перед  отъездом в  Испанию Наполеон старался  удостовериться в
благорасположении  к  себе сильнейшего  из европейских  монархов,
императора всероссийского, блаженной памяти Александра I, который
и соизволил  явиться на личное свидание  с императором французов.
Свидание это происходило в начале октября в Эрфурте, где по этому
случаю собрались и все владетельные члены Рейнского союза.

Наполеон, чтобы  сделать пребывание в Эрфурте  как можно приятнее
для   высокого  своего   гостя,  взял   туда  и   труппу  актеров
французского  театра.  Восемь  дней  прошли в  пиршествах;  но  и
политика  не  была   забыта.  Всероссийский  монарх  и  император
французов  проводили каждый  день  по несколько  часов наедине  и
наконец расстались 14 октября.

Восемнадцатого  октября Наполеон  возвратился в Сен-Клу,  а через
четыре дня вместе с  императрицей Жозефиной посетил музей и долго
беседовал с художниками, которые  собрались в этом храме искусств
для встречи своего покровителя.

Открытие  заседаний   Законодательного  собрания  последовало  25
числа. При этом случае Наполеон, между прочим, сказал:

"За  особенную  к  нам  милость Провидения  должно  считать,  что
англичане  ослепились  до  того,  что,  оставляя  море,  выводят,
наконец, свои  войска на  сушу. Я отъезжаю  через несколько дней;
приму  личное начальство  над  моей армией  и, с  помощью Божией,
короную в Мадриде короля  испанского и водружу мои орлы на стенах
Лиссабона".

Император  выехал  из Парижа  19  октября, а  3 числа  следующего
месяца прибыл в замок  Маррак. 5 ноября его главная квартира была
в  Витории,  а 9-го,  по  одержании маршалом  Сультом победы  над
эстремадурской армией, перенесена в  Бургос. В тот же день маршал
Виктор разбил галицийскую армию при Эспинозе-де-лос-Монгерос.

План  Наполеона состоял в  том, чтобы  разобщить эти две  армии и
уничтожить  их  каждую  порознь.  В этом  намерении  он  направил
Виктора  против  Блакка  (Black);  Нея и  Монсея  отрядил  против
Кастаньоса, который все еще командовал андалузской армией; а сам,
с корпусом Сульта и  с кавалерийским резервом, вверенным Бесьеру,
стал в центре операционной линии.

Такое   расположение    оказалось   на   деле   весьма   удачным.
Эстремадурская  армия   была  рассеяна,  галицийская  уничтожена.
Остатки  испанских войск  от сражения  под Эспинозой  думали было
собраться и снова устроиться в Рейназе, но движение на этот пункт
маршала   Сульта  их   рассеяло;  французы  захватили   тут  весь
приготовленный  неприятелем провиант  и  снаряды и  принудили его
кинуться в Леонские горы.

Таким  образом,  правый фланг  французской  армии был  совершенно
освобожден;   но  с   левого  ей  угрожали   Палафокс  (Palafox),
начальствовавший в Арагонии, и Кастаньос, победитель при Байлене.
Покуда  Сульт   занимал  и  обезоруживал  Сантандерскую  область,
император дал  повеление маршалу Ланну  преследовать арагонскую и
андалузскую  армии. Маршалу  Нею  приказано двинуться  к Сории  и
Таразону, чтобы  стать между Мадридом и  Кастаньосом, и, в случае
поражения  этого генерала,  отрезать ему  дорогу на столицу  и на
Валенсию.

Маневры  маршала  Ланна принудили  испанских генералов  отступить
между  Туделой и  Касканте. Здесь,  опершись на  Эбро и  имея под
ружьем  не менее  сорока  пяти тысяч  войска, они  рассудили, что
могут  принять  сражение. Но  ни  крепость  позиции, ни  мужество
воинов не  спасли их от поражения:  маршал Ланн разбил испанцев и