общественного  понимания  искусства".  В  Щепкине  Б.   видит   наиболее
совершенный тип акт„ра,  в  к-ром  глубокое  знание  жизни,  беззаветное
служение  добру  и  истине  сочетаются  с  самобытностью,  эмоциональной
искренностью и всесторонним  мастерством.  Б.  указывал  на  способность
Щепкина непрерывно изучать и совершенствовать свои роли от  спектакля  к
спектаклю, как на достоинство, отличающее  настоящего  акт„ра-художника.
"Его игра - творческая, гениальная. Он не помощник автора,  но  соперник
его в создании роли",- писал Б. ("Петровский  театра,  1838).  Признавая
аю„ра  "самостоятельным  художником",  Б.  вместе  с  тем   обусловливал
развитие акт„рского  иск-ва  состоянием  отечественной  драматургии.  Он
писал: "...Драматические поэты творят  актеров.  Нам  нужно  иметь  свою
комедию, и тогда у нас будет свой театр" ("Московский театр", 1838).  Б.
указывал  на  отрицат.  влияние  на   театр.   искусство   мелодрамы   и
развлекательного водевиля, прививающих акт„рам ходульность,  штампы.  Он
подч„ркивал значение реалистич. драмы для развития акт„рского  иск-ва  и
театр. культуры в целом. Так, по поводу исполнения "Ревизора"  Гоголя  в
моек. т-ре Б. отмечает такие важные качества  спектакля,  как  "общность
игры", "естественность", объясняя их правдивостью пьесы, е„ близостью  к
рус. действительности. В 1838 Б. пишет свою  вторую  и  последнюю  пьесу
"Пятидесятилетний дядюшка, или Странная болезнь" (пост. на моек. сцене в
том же году), к-рая по форме  приближается  к  психологич.  драме.  Сво„
общее понимание драмы Б. высказывает в  то  время  в  связи  с  анализом
творчества Шекспира; е„ смысл Б. видит "...в игре взаимных  отношений  и
интересов всех лиц драмы...", а не  только  в  раскрытии  образа  одного
главного героя.
   Прямое отношение к т-ру имеют высказывания Б.  о  типическом.  Типизм
есть один из основных законов творчества,- утверждает Б.  Но  типическое
лицо должно быть одновременно лицом  конкретно  индивидуальным.  Для  Б.
индивидуальное - форма проявления типического. В  этом  утверждении  уже
содержится известная полемика с романтич. культом исключительного героя,
к-рая получает развитие в последующие годы.  Б.  вводит  в  свой  анализ
акт„рского исполнения понятия субъективной и  объективной  игры.  Первая
манера является выражением частного, личного представления акт„ра о роли
и недостаточна для  выполнения  всей  художеств.  задачи.  Гораздо  выше
объективная игра, к-рая основана на овладении акт„ром общей идеей роли и
пьесы в целом, содержит более широкий  охват  жизни  ("Г.  Сосницкий  на
московской сцене в роли городничего", 1838).
   Уже в 30-е гг. в центре внимания Б.  находятся  проблемы  народности,
единства содержания и формы в  иск-ве,  проблемы  историзма,  художеств.
правды и др. Однако связь эстетики Б. с  концепциями  совр.  идеалистич.
философии (Шеллинг, Гегель) мешает ему выработать метод, необходимый для
верного  решения  этих  центральных  эстетич.  проблем,  и  приводит   к
противоречиям с собственными убеждениями (напр.,  к  отрицанию  сатиры).
Тем не менее через все искания Б. ч„тко проходит идея единства иск-ва  и
жизни, к-рая в новой обществ, обстановке  40-х  гг.  приобретает  матери
алистич. обоснование. В эти годы Б. переходит к  углубл„нной  разработке
вопросов реалистич. эстетики. Со всей последовательностью  он  стремится
направить рус. драматургию  по  пути  гоголевской  "натуральной  школы",
неустанно борется за демократизацию  русского  т-ра,  за  его  насыщение
социальной  проблематикой  эпохи,   за   укрепление   реалистич.   основ
акт„рского  творчества.  Утверждая  новое   художеств.   направление   -
"натуральную школу", осн. принципами к-рой являются реализм,  интерес  к
правдивому изображению жизни  простого  народа,  Б.  развивает  традиции
Пушкина и Гоголя, требует от т-ра раскрытия драматического и прекрасного
в их обыденных формах. Б. осозна„т необходимость усиления критич. начала
в рус. иск-ве, полностью преодолевая свои  прежние  колебания  по  этому
поводу. На этой почве обостряется борьба между Б. и  представителями  т.
н. "официальной народности", реакционного романтизма и  славянофильства.
Б. обличает художеств. фальшь пьес Н. А. Полевого, Н. В. Кукольника,  П.
Г. Ободовского и др. авторов напыщенных мелодрам и псевдоисторич.  драм,
борется с реакционными тенденциями  в  водевиле.  Он  горячо  ратует  за
создание нац. рус. комедии, реалистич.  психологич.  драмы,  требует  от
художников серь„зного отношения к жизни. Б.  считает,  что  искусство  и
литература больше чем когда-нибудь  сделались  выражением  "общественных
вопросов". Причину  этого  явления  Б.  видит  в  пробуждении  народного
сознания и в общей демократизации рус. культуры.
   Неудовлетвор„нность методом романтич. иск-ва,  переживающего  в  40-х
гг. кризис, сказывается в выступлениях Б., критикующих Мочалова  за  его
субъективность,  неровность,  недостаток  мастерства.  В  эти  годы   Б.
особенно  страстно  поддерживает   проявление   реализма   в   акт„рском
творчестве. Он разгадывает гениальный талант А. Е.  Мартынова  (к-рый  в
этот  период  еще  выступал  в  водевильном  репертуаре),   способствует
распространению  принципов  щепкин-ской  школы,  постоянно  применяя  е„
творч. критерии в  своих  статьях  о  т-ре.  Непримиримость  и  вы-сскую
принципиальность Б. в  борьбе  за  реализм  характеризует  его  открытое
"Письмо к Гоголю" (1847).
   В театрально-критических статьях Б. содержится множество высказываний
о таких высоко ценимых им драматургах, как Шекспир, Мольер, Шиллер, Гюго
и др. Особенно велика была любовь  Б.  к  Шекспиру,  которого  он  ценил
наряду  с  Пушкиным   как   величайшего   реалиста,   постигшего   тайну
художественной конкретности и высокой поэтичности.
   Рассматривая искусство в его отношении  к  действительности,  сочетая
теорию с историч. подходом к явлениям лит-ры и т-ра, Б.  охватывал  весь
творческий процесс в целом, что было недоступно его предшественникам. Б.
основывал свою критику па  критериях,  выдвигаемых  интересами  обществ,
развития эго времени. Именно поэтому критика Б. была подлинно передовой,
историчной и научной, исполненной  публицистич.  страстности,  поэзии  и
вдохновения. Отражая  рост  демократич.  начал  в  рус.  обществ.  жизни
30-40-х гг., Б. не только выступал продолжателем лучших идейных традиций
предшествующих  лет  (Радищева  и  декабристов),  но   и   подв„л   рус.
общественно-эстетич. мысль к новому этапу е„  развития,  ознаменованному
появлением ре-волюционно-демократич. критики 50-60-х  гг.,  утверждением
материалистич. мировоззрения  в  эстетике.  Этим  определяется  огромное
значение критич. деятельности Б. в развитии рус. культуры и в  частности
театрального искусства.
   Соч.: Полное собр. соч., т. 1-11, под ред. С. А.  Венге-рова,  СПБ  -
П., 1900-1917; т. 12-13 под  ред..В.  С.  Спиридонова,  М.-Л.,  1926-48;
Собрание соч. в трех томах, т. 1-3, M.,  1948;  Полное  собр.  соч.,  т.
1-13, M., 1953-59; Белинский о драме и театре. Сборник, M.-Л., 1948.
   Лит.: Летопись жизни и деятельности  Белинского,  М.,  1958;  История