должна быть народная школа, которая ставила бы  себе  целью  возбуждение
социальной любви. В этой общей школе должны пребывать год или  два  дети
всех классов, всякого состояния; она на  столько  же  должна  служить  к
сближению классов, насколько нынешняя школа содействует разъединению их.
В общенародной школе, по плану М., ребенок  должен  был,  прежде  всего,
узнать свое отечество, чтобы научиться видеть в нем живое  божество  (un
Dieu vivant), в которое он мог бы верить; эта вера поддержала бы  в  нем
потом сознание единства с народом,  и  в  то  же  время  в  самой  школе
предстало  бы  ему  на  яву  отечество,   в   образе   детской   общины,
предшествующей  общине  гражданской.  С  помощью  усвоенной  с   детства
гражданской любви М. считал возможным достигнуть идеального государства,
основанного, однако, не на равенстве, а на неравенстве, построенного  из
людей различных, но приведенных в гармонию посредством любви, все  более
и более ею уравниваемых. Установление союза между различными классами М.
ожидает от  учеников  высших  школ:  они  должны  явиться  посредниками,
естественными  миротворцами  гражданской  общины.  Эта  мечта  М.,   как
указывает В. И. Герье, находит себе в наше время осуществление, но  там,
где М. наименее этого ожидал - в стране, воплощавшей для него гордыню  и
эгоизм: в Англии. Декабрьский переворот лишил М. кафедры  в  College  de
trance, а за отказ от присяги он потерял место в архиве.  Он  чувствовал
себя подавленным и обессиленным, но не пал  духом,  благодаря  поддержке
второй своей жены (Adele Malairet), имевшей большое влияние на его жизнь
и дальнейшее направление  его  занятий.  Продолжая  работать  над  своей
книгой о великой революции, М., в сотрудничество с женой, дал серию книг
о природе, редких по своей очаровательной оригинальности.  М.  и  прежде
любил природу, но теперь почувствовал тесную  связь  между  человеком  и
природой; он увидел в ней  зародыш  нравственной  свободы,  совокупность
мыслей и чувств, сходных с нашими. Его  "L'oiseau"  (1856),  "L'insecte"
(1857), "La mei" (1861) и "La montagne" (1868) и в явления природы, и  в
жизнь животных переносят тоже страстное сочувствие ко всему страдающему,
беззащитному, которое мы видим в его исторических трудах. В 1868  г.  М.
издал "L'amour", в 1859 г. - "La Femme"; его восторженные слова о  любви
и браке, в  соединении  с  большой  откровенностью  в  трактовании  этих
вопросов, вызвали насмешки критики, но, тем не менее, обе книги достигли
редкой популярности.  "L'amour"  составляет  предисловие  к  "Nos  fils"
(1869), где М. подробно изложил свой взгляд на воспитание,  резюмируемое
им в словах: семья, отечество, природа. Проповеди тех же идей  посвящена
ранее  изданная  "Labible  de  l'humanite"  (1864)   -   краткий   очерк
нравственных учений, начиная с древности. На ряду с этими  соч.  М.  дал
несколько небольших трудов по истории: "Les  femmes  de  la  Revolution"
(1854), "Les soldats  de  la  Revolution",  "Legendes  democratiques  du
Nord", потрясающий историко-патологический этюд "La sorciere" (1862).  В
1867 г. он закончил свою "Histoire  de  France",  доведя  ее  до  порога
революции 1789 г.  Благодаря  своим  заняниям  естественными  науками  и
психологией, М. чувствовал себя помолодевшим; ему  казалось,  что  и  во
Франции начинается возрождение прежней  энергии.  Франко-прусская  война
принесла ему страшное разочарование. Когда стал  угрожать  призрак  этой
войны, М. почти один  рушился  протестовать  публично  против  увлечения
тщеславным и грубым шовинизмом; здравый смысл и ясновидение историка  не
позволяли ему сомневаться относительно исхода войны. Голос его  остался,
однако, незамеченным.  Слабое  здоровье  помешало  ему  выдержать  осаду
Парижа; он удалился в Италию, где известие о капитуляции Парижа  вызвало
у  него  первый  припадок  апоплексии.  В  брошюре:  "La  France  devant
l'Europe"  (Флор.,  1871)  он  высказывает  веру  в  бессмертие  народа,
остававшегося в его глазах представителем идей прогресса, справедливости
и свободы. Едва  оправившись,  он  принялся  за  новый  громадный  труд:
"Histoire du XIX siecle", издал в три года  31/2  тома,  но  довел  свое
изложение лишь до битвы при Ватерлоо. Триумф реакции в 1873 г.  отнял  у
него надежду на  скорое  возрождение  отечества.  Силы  его  все  больше
слабели, и 9 февр. 1874 г. он умер в Гиере; похороны его  дали  повод  к
республиканской демонстрации. М., по отзыву Тэна - не историк,  но  один
из величайших поэтов Франции, его истории - "лирическая эпопея Франции".
Чувство сострадания, жалости, пробудившееся в М.  в  детстве,  когда  он
горько сознавал свое одиночество и бедность, сохранилось в нем  во  всех
фазисах жизни  и  тотчас  прорывалось  наружу,  как  только  воображение
переносило его в чуждую ему эпоху. Он страдал вместе с жертвой,  кто  бы
она ни была, и ненавидел гонителя. К самым ярким  страницам  французской
историографии принадлежат те, на которых М. изображал муки  и  страдания
людей, терпевших от веры  в  колдовство  и  от  жестокого  преследования
страшной психической эпидемии. Отзывчивость его к чужим страданиям  была
слишком  велика,  чтобы  он  мог   остаться   беспристрастным   зрителем
современных ему событий. Злобы дня так сильно захватили его душу, что он
внес их в изучениe прошлого; настоящее, особенно в трудах, написанных  с
половины 40-х гг., стало  у  него  окрашивать  в  свой  цвет  прошлое  и
порабощать его своим  потребностям  и  идеалам.  Эта  же  необыкновенная
впечатлительность, эти  чувства  жалости  и  любви  являются  элементом,
связывающим воедино его разнообразные труды по истории, естествознанию и
психологии.  Отечество  и  семья  были  для  него  постоянно  предметами
боготворения. Семья, в глазах М., была основанием государства; любовь  к
семье у него была связана с любовью  к  родине,  а  эта  последняя  -  с
любовью к человечеству. У М. не было отвлеченной страсти к  науке;  все,
что не было движением и жизнью, мало его интересовало. Характер  М.  был
очень  спокоен,  образ  жизни  отличался   чрезвычайной   правильностью;
ежедневно он  работал  с  6  часов  утра  до  полудня  и  ложился  спать
обыкновенно в 10 вечера; никогда он не принимал  приглашений  на  вечера
или на обеды. Обхождение его было просто и приветливо, манеры  сохраняли
традиции  вежливости   старой   Франции.   Необыкновенную   прелесть   и
оригинальность ему  придавало  нечто  непосредственное,  детское  в  его
натуре, редкое у француза. Лучший материал для его  характеристики  дают
изданные вдовой его из его записок "Ма jeunesse" (1884; см. А-в,  "Новая
книга о М.", в "Вестнике Европы", 1884, 5) и "Моn Journal.  1820  -  23"
(1888). Ср. о М. essai Тэна (переведено в "Русской Мысли" 1886, 12); Gr.
Monod, "Jules М." (П., 1876); его же, "Renan, Taine, M."  (1894;  отсюда
"Жюль М." в "Русской Мысли", 1895, 3); Noel, "Jules M. et  ses  enfants"
(1878); Correard, "M., sa vie, etc."  (1886);  J.  Simoa,  "Mignet,  M.,
Henri  Martin"  (1889);  В.   И.   Герье,   "Народник   во   французской
историографии" (Вестник Европы", 1896, 3 и 4). Из сочинений  М.  имеются
на русском языке: "Обозрение новейшей истории"  (СПб.,  1838);  "История
Франции в XVI в." (СПб., 1860); "Краткая история Франции до  французской
революции" (CПб., 1838); "Реформа. Из истории Франции в XVI  в."  (СПб.,