личности, того  утонченного  эпикуреизма,  который  составляет  основную
черту  его  миросозерцания.  От  семи  до  тринадцати  лет  мальчик,   в
классической школе, продолжал изучение  древних  классических  языков  и
играл главные роли в латинских трагедиях. По окончании курса  в  Тулузе,
М. занял место советника в Cour des Aides в Перигэ,  а  когда  она  была
упразднена, сделался членом  бордосского  парламента  и  пробыл  в  этой
должности более десяти лет. К  этому  периоду  жизни  М.  относится  его
сближение с Ла Боэси, товарищем его по службе. Единственный раз в  своей
жизни М. заплатил дань молодости и полюбил своего друга с энтузиазмом, к
которому вообще  был  мало  способен.  М.  имел  полное  право  говорить
впоследствии, что души их слились воедино и что Ла Боэси унес с собой  в
могилу его истинный нравственный образ. Тем не менее  М.  был  далек  от
того, чтобы разделять  политические  убеждения  Ла  Боэси  в  его  культ
античной свободы, изложенный в его знаменитом  памфлете  о  Добровольном
рабстве (Discours sur la servitude  volontaire).  Он  и  тогда  уже  был
поклонником золотой средины и существующего порядка  вещей,  который  он
считал необходимым для душевного спокойствия каждой отдельной  личности.
М. не чувствовал особой  любви  к  своей  юридической  профессии:  судьи
казались ему казуистами и педантами, закон - искусно сотканной паутиной,
в которой мог запутаться самый невинный человек;  притом  он  радикально
расходился с своими товарищами по службе во взгляды на смертную казнь  и
необходимость преследования гугенотов. Искренний католик,  но  не  менее
искренний и убежденный  противник  нетерпимости  и  смертной  казни,  он
чувствовал  себя  неспособным   произносить   смертные   приговоры   над
уголовными  преступниками  или  нераскаянными  еретиками  и  в  подобных
случаях  предпочитал  скорее   изменять   долгу   присяги,   чем   долгу
человечности. По мере усиления религиозных преследований  положение  его
между  двумя  враждебными  партиями  становилось  все  более   и   более
невыносимым, а умеренность делала его подозрительным обеим сторонам:  по
его собственному выражению, гибеллинам он казался гвельфом, а гвельфам -
гибеллином. Поэтому, лишь только умер отец, М. поспешил выйти в отставку
(1570 г.). Он удалился в свой замок под предлогом устройства  дел,  а  в
сущности - чтобы на досуге предаться литературным занятиям  До  сих  пор
сохранилась испещренная латинскими  надписями  башня,  служившая  ему  и
библиотекой, и рабочим кабинетом. В это время М. был уже  женат  и  имел
детей. И в женитьбе он поступил также рассудочно и обдуманно, как  и  во
всем. Он женился перешедши тридцатилетний возраст, на женщине, избранной
для него родителями, и отдал ей свое имя, состояние и: уважение,  но  не
сердце. Он думал, что можно ссужать себя другому на время, но отдаваться
вполне следует только самому себе и женился, по собственным его  словам,
лишь потому, что все люди женятся: если  бы  он  следовал  своим  личным
убеждениям, то убежал бы от самой мудрости, если бы: она захотела  стать
его женой. Спокойствие духа, нравственная  независимость  и  возможность
предаваться любимым занятиям - вот те кумиры, которым М., не  колеблясь,
принес бы  в  жертву  все  свои  привязанности.  Поселившись  в  Chateau
Montaigne, он принялся за обработку своих наблюдений над жизнью,  людьми
и собственной душой. Плодом этих наблюдений были его знаменитые  "Опыты"
(Essais), первые две книги которые вышли в Париже в 1580 г. В конце того
же года М. предпринял путешествие по чужим краям,  продолжавшееся  около
полутора  года.  Он  посетил  Германию,  Швейцарию,  но  особенно  долго
оставался в Испании. Дневник этого путешествия,  писанный  частью  самим
М., частью под его диктовку его секретарем, был впервые издан в 1774  г.
и представляет любопытный  материал  для  характеристики  его  личности.
Развалина, пейзаж, местный обычай, религиозный спор, оригинальная  черта
нравов - ничто не ускользает от острой наблюдательности путешественника,
сопровождавшего описания в высшей степени меткими замечаниями.  Особенно
интересен  отдел,  посвященный  описанию   Рима   и   его   развалин   и
принадлежащий к лучшим вещам,  когда-либо  написанным  о  Риме.  М.  так
влюбился в развалины Древнего Рима,  что  почувствовал  прилив  детского
тщеславия: ему непременно захотелось быть гражданином вечного города. Он
добился этого, хотя и не без хлопот, и перед отъездом  из  Рима  получил
патент на звание cives romanus, которым его наградил Senatus  populusque
romanus. На возвратном пути из Италии М.  получил  известие,  что  город
Бордо  избрал  его  своим  мэром  вместо  герцога  Бирона.  Первым   его
побуждением  было  отказаться,  так  как  хлопотливая  и   ответственная
должность мэра по необходимости должна была не  только  отвлечь  его  от
литературных занятий, но и в значительной степени  стеснить  так  высоко
ценимую  им  нравственную  независимость;  но  мысль,  что  отказ  может
раздражить  короля,  утвердившего  выбор   города   и   приславшего   М.
поздравительное  письмо,  побудила  его  дать  свое  согласие   и   даже
поторопиться возвращением во Францию. Выбор бордосских граждан оказался,
однако, не совсем удачным. М. не принадлежал к числу тех людей,  которые
могли забыть свое я ради интересов общественных; в одном месте  он  даже
хвалит  себя  за  то,  что,  отдаваясь  любви,  дружбе  и   общественной
деятельности, он ни на волосок не поступался своею личностью (sans  etre
departi de soi de la largeur d'un  ongle).  Его  управление  отличалось,
однако, качествами, весьма важными для  тогдашнего  смутного  времени  -
осторожностью, гуманностью  и  терпимостью,  по  достоинству  оцененными
городом Бордо, избравшим его и на  второе  двухлетие.  В  конце  второго
двухлетия  Бордо  посетила  моровая  язва,  унесшая  чуть  не   половину
населения города. В эту опасную годину М. оказался не  на  высоте  своей
задачи: не желая подражать героизму Курции  и  Регула,  он  благоразумно
поспешил удалиться из города. Отказавшись от выбора на третье двухлетие,
М. снова  возвратился  в  свой  замок,  продолжал  работать  над  своими
"Опытами" и в 1588 г. предпринял поездку в  Париж,  для  нового  издания
"Essais". Здесь он  познакомился  с  своей  восторженной  поклонницей  и
будущей издательницей своих сочинений, m-lle Гуpнэ, которую  он  называл
впоследствии не иначе как своей приемной дочерью; он  сопровождал  ее  в
Пикардцо и некоторое время гостил в ее семействе. Когда М.  умер,  m-lle
Гурнэ отправилась в замок М., чтобы утешить жену  и  дочь  покойного,  и
осталась с ними больше года. Они передали ей все бумаги М., на основании
которых она издала в 1595 г. первое полное собрате  "Essais",  легшее  в
основу всех последующих изданий.
   "Опыты" М. представляют собой высший фазис развития  свободной  мысли
Франции в эпоху Возрождения. Что у Доде, Денерье и  Рабле  высказывается
мимоходом. в виде намеков или под покровом более  или  менее  прозрачных
аллегорий, то у М. хотя и не сведено в стройную систему  -  ибо  он  был
врагом всякой системы, - но выражено в целом ряде сентенций и обобщений.
Оригинальность М. состоит главным образом в том, что в век энтузиазма  и
борьбы страстей, порожденных догматическим озлоблением, он  представляет