иногда совершенно невозможным.  Обрядовая  сторона  Моисеева  закона,  в
особенности  многочисленные,  подчас  довольно   тягостные   предписания
относительно соблюдения так называемой ритуальной чистоты - предписания,
которые когда-то, в более  отдаленную  эпоху,  имели  глубокий  смысл  и
значение, - при изменившихся условиях жизни не только потеряли смысл, но
и сделали жизнь еврея прямо немыслимой как в Иудее, так и в  особенности
вне Палестины, где он  на  каждом  шагу  приходил  в  соприкосновение  с
язычниками. Еще резче было противоречие между уголовными законами Моисея
и этическими понятиями народа,  развившимися  вместе  с  ушедшей  вперед
культурой. Моисеев закон карает  телесным  наказанием  и  даже  смертной
казнью не только покушение  на  жизнь  и  благополучие  ближнего,  но  и
нарушение чисто религиозных постановлений. последнее имело еще некоторое
оправдание  в  древнееврейской  теократии,  когда  Моисеев  закон   имел
значение государственной конституции и когда всякое нарушение  его  было
равносильно оскорблению божества. С учреждением светской власти  Моисеев
закон  должен  был  превратиться  из   государственной   конституции   в
религиозный кодекс, - а религии свойственно поучать и увещевать,  но  не
карать  и  умерщвлять.  Фарисеи,  которые,  по   свидетельству   Флавия,
считались "искуснейшими толкователями закона", признавали, наравне с С:,
что божественный закон не отменим, но приложили все усилия свои к  тому,
чтобы примирить его с жизнью. Целым рядом  искусственных  толковательных
приемов и введением разного  рода  фикций  они  придавали  букве  закона
несвойственный ей смысл, но такой именно, при котором  закон  переставал
противоречить  требованиям  жизни  и  началам  этики.  С.,  как  элемент
консервативный, отвергали эти толкования и эти фикции,  отчасти  потому,
что считали их дерзким нововведением, но отчасти  также  и  потому,  что
фарисеи, с завистью  глядевшие  на  религиозные  прерогативы  С.,  часто
обнаруживали в своих толкованиях стремление к урезыванию этих прерогатив
и к подчинению С, своему влиянию. Из указанного отношения С. к писанному
и устному закону вытекают все  отличительные  черты  этой  секты  и  все
мотивы разноглася между нею и фарисейской, как в  вопросах  обрядовых  и
юридических, так и  в  вопросах  религиозной  догматики.  Во  всех  этих
разногласиях С. стояли на почве  библейского  текста  в  буквальном  его
смысле и отвергали  все  религиозные  обычаи,  не  имевшие  основания  в
Библии. Так, напр. С. учили, что праздник седмиц  всегда  приходится  на
воскресный   день   (подобно   празднику   Троицы   у    христиан),    в
противоположность фарисеям, приурочившим этот праздник к 6-му Сивана,  в
память  синайского  законодательства.  Буквальный  смысл   текста   был,
конечно, на стороне С. То же самое можно сказать и о всех приведенных  в
Талмуде разногласиях между С. и фарисеями по вопросам ритуальной чистоты
и соблюдения субботнего покоя. Во всех этих случаях С. отстаивали  букву
закона и  не  допускали  никаких  в  нем  облегчений,  по  крайней  мере
теоретически, хотя на практике вряд ли сами С. следовали своему  учению,
в виду  абсолютной  почти  невыполнимости  многих  из  относящихся  сюда
законов. С. отвергали обряд возлияния воды на алтарь в  праздник  Кущей;
обряд этот не имеет основания  в  Моисеевом  законе,  но  он  был  очень
популярен в народе и совершался с  большой  торжественностью.  Некоторые
полагают,  что  он  был  введен  древними  хасидеями  (предшественниками
фарисеев), как попытка к замене кровавых жертв в храме бескровными. Этот
именно   обряд   послужил   поводом   к   возмущению    народа    против
царя-первосвященника Александра-Янная (95 л. до Р.  Хр.)  и  к  кровавой
расправе последнего с приверженцами фарисеев. Однажды Яннай  исполнял  в
праздник Кущей обязанность первосвященника в  храме.  Поданную  ему  для
возлияния воду в серебряной чаше он, как истый С.,  вместо  того,  чтобы
возлить на алтарь, вылил на землю. Присутствовавший в  храме  народ  был
возмущен явным презрением царя-первосвященника  к  старинному  обычаю  в
стал бросать в него райскими яблоками, которые  евреи  в  этот  праздник
держат обыкновенно в руках во время молитвы.  По  приказу  царя  царская
стража бросилась на  безоружный  народ;  тысячи  погибли  от  ее  мечей,
обагрив своею  кровью  святое  место.  Вспыхнувшая  вскоре  поели  этого
шестилетняя междоусобная  война  между  саддукеями  и  фарисеями  стоила
последним 50000 жертв, а оставшиеся в живых фарисеи должны  были  искать
убежища в  соседних  странах,  преимущественно  в  Египте.  В  уголовных
процессах,  по  словам  И.  Флавия,  С.   отличались   гораздо   большей
строгостью,  чем  фарисеи.  И  в  этом  отношении  С.  стояли  на  почве
библейского  закона,  применяющего  смертную  казнь  в   самых   широких
размерах. Уголовное право  фарисеев  стремилось  к  полному  упразднению
смертной казни, если не de jure, то de facto,  достигая  этого  с  одной
стороны своеобразными толкованиями текстов, с другой  -  предоставлением
самых широких прав защите, в ущерб  обвинению;  С.  отвергали  и  то,  и
другое, памятуя слова Моисея: "да не сжалится над ним око  твое"  и  "да
искоренится зло из среды твоей". Древний закон: "око за око, зуб за зуб"
С. толковали,  по  словам  одного  источника,  в  буквальном  смысле,  в
противоположность фарисеям, понимавшим его в смысле денежной пени. В том
же источнике сообщается, что у С. был в  употреблении  особый  кодекс  о
наказаниях, налагаемых за разные преступления, и что день  отмены  этого
кодекса  фарисеями  объявлен  был  навсегда  народным  праздником.  Есть
основание думать,  что  кодекс  этот  касался  тех  преступлений  против
религиозных предписаний, за который Моисеев закон,  не  определяя  формы
наказания, угрожает  вообще  "истреблением  из  среды  народа".  Фарисеи
понимали это  "истребление"  в  смысле  небесной  кары  (преждевременная
смерть или смерть без потомства), С.  -  в  смысли  судебного  наказания
смертью или изгнанием. В согласии  с  изложенным  стоят  те  факты,  что
первосвященник Каиафа, председательствовавший в синедрионе, которым  был
осужден Христос, принадлежал к секте С. (Деян. Ап. IV, 6 и V, 17), и что
член синедриона,  фарисей  Гамалиил  (бывший  учитель  апостола  Павла),
выступил защитником  апост.  Петра  против  своих  саддукейских  коллег,
решивших предать его смертной казни. По вопросам  религиозной  догматики
источники   указывают   следующие    три    особенности    саддукейского
миросозерцания: признание абсолютной свободной воли человека,  отрицание
бессмертия души и воскресения мертвых и, наконец,  отрицание  ангелов  и
духов. В противоположность ессеям, ставившим  поступки  людей  в  полную
зависимость от предопределения, а также фарисеям,  предоставлявшим  лишь
ограниченную роль свободной воде человека, Саддукеи утверждали, что  Бог
не имеет никакого влияния на человеческие деяния - ни  на  злые,  ни  на
добрые. Выбор между добром и злом  предоставлен  вполне  свободной  воле
человека; каждый по собственному усмотрению переходит на ту  или  другую
сторону. И в этом  отношении  С.  стояли  на  древней  библейской  точке
зрения, явно выраженной, между  прочим,  в  следующем  тексте:  "Смотри,
предлагаю тебе ныне жизнь и добро, и смерть, в зло... избери  же  жизнь,