2-й и 3-й  годы  после  посадки  считаются  наиболее  урожайными.  После
3-летнего периода шафранная плантация переносится па новое место, старая
же засевается хлебом и только чрез 7 - 8 лет на ней  снова  разводят  Ш.
Сбор цветов или рылец  должен  производиться  по  обсыхании  росы  и  до
наступления полуденного жара. Рыльца  вырываются  обыкновенно  руками  и
тотчас же высушиваются в ситах над угольями или в печах так,  чтобы  они
затвердели. Урожай Ш. незначителен: 1 фн. получается с 250  -  300  тыс.
цветов; десятина дает 10 - 12 фн.  продукта,  продаваемого  по  довольно
высокой цене. Во всех вышеуказанных странах культивируется разновидность
Ш. Crocus sativus genuinus, причем культура  считается  выгодной  только
для мелких  землевладельцев.  Другая  разновидность  Ш.  Crocus  sativus
Palassii разводится в садах как декоративное растение. Эта разновидность
встречается в изобилии в диком состоянии в степной части Крыма и местами
на Яйле; существует указание, что она может дать такой же продукт, как и
культурный Ш.
   Шах (персид. Schah) - монарх, царь: титул персидских царей. Слово Ш.,
как титул, до царствования настоящей персидской  династии  употреблялось
впереди собственного имени, напр. Ш.-Аббас; но  с  настоящею  династиею,
как  происходящею  от  турецкого  племени  каджаров,  это  слово  начали
употреблять,  в  подражание  туркам,  после  собственного  имени,  напр.
Наср-эддин-Ш. Официальный титул персидских монархов - шах-ин-шах, т.  е.
царь царей.
   Шахматов (Алексей Александрович, род. в 1864 г.) - выдающийся ученый.
Из дворян Саратовской губ. Учился в  4-й  московской  гимназии.  Еще  на
гимназической скамье начал изучать по рукописям памятники  древнерусской
письменности и написал две статьи, появившиеся в 1882 г. в "Archiv  fuer
slavische Philologie" ("Zur Kritik der altrussischen Text", т. V, и "Zur
Textkritik des Codex Sviatoslavi vom J. 1073", т.  VI).  В  1883  г.  Ш.
поступил в московский университет,  на  историкофилологический  фак.  Во
время пребывания в университете, в том же "Archiv" он напечатал, в  1883
г., свой первый труд по истории русского языка, содержавший замечания на
диссертацию  А.  И.  Соболевского  и   указания   на   значение   примет
древнерусских  памятников  для  исследования  древнерусских  наречий   и
определения местности памятника ("Beitrage zur russisch. Grammatik",  т.
VII). В 1884 г. в академ.  "Исследованиях  по  русскому  языку"  (т.  1)
появились его "Исследования о  языке  новгородских  грамот  XIII  и  XVI
веков", замечательные  по  точности  и  строгости  примененного  автором
метода. Окончив курс, Ш. был оставлен при университете. В 1890 г. Ш., по
выдержании магистерского экзамена, сделался приват-доцентом. В это время
им прочитан систематический курс по истории русского языка,  вышедший  в
литографированном  издании.  В  1891  г.   Ш.   был   назначен   земским
начальником, но недолго оставался в этой должности. В 1893  -  94  г.  в
"Рус. Филол. Вестн." были напечатаны его "Исследования в области русской
фонетики". Ш. представил эту работу в  1894  г.  для  соискания  степени
магистра, но ист. фил. факультет присудил ему  высшую  степень:  доктора
русского  языка  и  словесности.  В  1894-м  году  Ш.  выбран  адъюнктом
отделения русского языка и словесности академии наук; в настоящее  время
он  состоит  ординарным  академиком  и  управляющим  русским  отделением
академич. библиотеки. В  1903  г.  Ш..  явился  одним  из  деятельнейших
инициаторов предварительного  съезда  славистов  и  выработал  программу
"Славянской энциклопедии". В области историко-литературной  внимание  Ш.
привлекали летописи, патерик  и  хронограф.  Его  исследования  коренным
образом меняют наши представления об этих  памятниках.  Сюда  относятся:
"Несколько слов о нестеровом житии Феодосия" ("Изв. отд.  русск.  яз.  и
слов.", т. 1, кн. 1  и  в  "Сборнике  отд.",  т.  64);  "Kиeво-печерский
патерик  и   печерская   летопись"   ("Известия",   т.   II.   кн.   3);
"Киево-печерский патерик и житие Антония" ("Ж. М.  Н.  Пр.",  1898);  "К
вопросу о происхождении хронографа"  ("Сборник",  т.  66);  "Путешествия
Мисюря Мунехина  и  хронограф"  ("Известия",  VI,  1);  "Исходная  точка
летоисчисления Повести временных лет";  "Хронология  древнейших  русских
летописных сводов"; "Древнейшие редакции Повести временных лет" ("Ж.  М.
Н. Пр.", 1897); "О начальном киевском летoпиcнoм своде" ("Чтения в  Общ.
Ист. и Древ.". 1897); "Симеоновская летопись XVI в. и Троицкая нач.  XIV
в. " ("Известия", V).
   Щ.

   Лингвистические труды Ш. Уже в  первых  работах  Ш.,  содержащих  ряд
поправок  к  изданиям  древнерусских  текстов,  заметны  самостоятельные
взгляды на разные спорные вопросы исторической фонетики русского  языка.
В "Beitrage zur russischen Grammatik"  высказан  ряд  ценных  замечаний,
особенно по классификации и характеристике  древнерусских  рукописей  по
местностям. Результаты своих занятий рукописями  автору  удалось  вскоре
дополнить и проверить  наблюдениями  над  живыми  cеверно-великорусскими
говорами, благодаря поездке в Олонецкую губернию, где он обратил  особое
внимание  на  произношение  современных  рефлексов  древнего  "ять".   В
университете сильное влияние на научное развитие  Ш.  оказали  курсы  по
общему и  сравнительному  языкознанию  Ф.  Ф.  Фортунатова,  давшие  ему
строгий лингвистический метод,  редкий  у  наших  специалистов-историков
языка. Работа о языке новгородских грамот XIII - XIV вв. содержит в себе
много нового и ценного по исторической фонетике великорусского  наречия,
а в приложении к ней дано образцовое вторичное издание рассматриваемых в
нем грамот, впервые напечатанных, но  недостаточно  точно,  в  "Собрании
государственных грамот и договоров" гр. Румянцева. Занявшись вопросом  о
русском ударении, Ш. увидел необходимость расширить  свои  наблюдения  и
уяснить  себе  отношение  русской  акцентуации   к   сербохорватской   и
общеславянской. Результатом этих  занятий  явилась  большая  статья:  "К
истории сербскохорватских ударений"  ("Русск.  Филол.  Вестник",  1888),
первая в ряду других капитальных  работ  Ш.,  посвященных  славянской  и
русской акцентологии, для которой так много сделал и его университетский
учитель, Ф. Ф. Фортунатов. За нею последовала  вторая  такая  же  статья
(там же, 1890). Обе статьи содержат ряд весьма ценных и новых наблюдений
и  выводов  в  области  не  только   сербской,   но   и   общеславянской
акцентологии. Интересны и важны  также  проводимые  в  них  параллели  с
русскими диалектическими разновидностями акцентуации.  Занятия  сербской
акцентyaцией привели Ш. к изучению сочинений Юрия Крижанича  (снабженных
знаками ударений), вопрос об издании которых он поднял в московском общ.
ист. и древностей. Благодаря его стараниям, было приступлено к  изданию,
но дело затормозилось вследствие отъезда  или  смерти  некоторых  членов
составленного Ш. с этою целью кружка молодых московских  ученых.  Плодом
изучения сочинений Крижанича явились новые исследования Ш. об ударении у