благословение моей несокрушимой, неизменной любви способно повлиять на успех
твой в борьбе, прими его, Гарольд!
     Девушка положила свою  бледную  руку  на  царственную  голову,  которая
касалась краев ее одежды, и синие глаза  ее  опустились  с  любовью  на  эти
глянцевые, светло-русые кудри, лицо ее дышало неземной красотой.
     Гарольд вздохнул свободнее, гнет смертельной тоски,  которая  душила  и
мучила его, свалился с его плеч, в нем воскресла  энергия,  он  почувствовал
силу бороться с целым светом! Приподнявшись с колен, он встал перед Юдифью и
взглянул взором, полным немого обожания, на ее дорогое, прелестное  лицо.  У
них не нашлось слов для того чтобы выразить все то, что  они  чувствовали  в
этот час расставания. Они простились молча,  без  объятий,  без  слез  -  на
вечную разлуку.
     С наступлением рассвета одна дальняя родственница вошла в келью Юдифи и
рассказала ей о грозном  предзнаменовании,  взволновавшем  умы  всех  друзей
короля. Не заметив бледности и смятения девушки, она сообщила ей, что Альред
и Осгуд, встревоженные этим знаменательным случаем, порешили отправиться  за
своим повелителем в предстоящую битву. Юдифь  слушала  молча  этот  страшный
рассказ, и одна только мысль  выделялась  отчетливо  из  густого  тумана,  в
котором затонули ее разум и чувства: эта мысль вызывалась  решением  Альреда
присутствовать на битве. Когда  эта  же  родственница,  приметив  под  конец
страшную бледность девушки, пришла в полдень осведомиться  о  ее  положении,
келья была пуста. Юдифь ушла из домика, не сказав никому  куда  она  идет  и
когда возвратится.
     С восходом солнца Гарольд подъезжал уже к  большому  мосту,  ведшему  в
Лондон. Ему навстречу шло войско, сверкая секирами, копьями и знаменами. "Да
хранит Бог короля Гарольда!" - раздалось из уст воинов, когда они  проходили
мимо своего вождя. Возглас этот прокатился по волнам  Темзы,  разбудил  эхо,
спавшее в развалинах римской крепости, и  смешался  с  пением  гимнов  подле
могилы Себбы и у гробницы короля  Исповедника.  Король  с  веселым  лицом  и
блестящими  от  радости  глазами  отвечал  на  приветствия  войска  и  потом
присоединился к арьергарду,  где  по  старинному  саксонскому  обычаю  знамя
короля должно было помещаться между  лондонскими  гражданами  и  отрядом  из
среднего Эссекса. К величайшему своему удивлению, он  увидел  вместо  своего
знамени  с  тигровыми  головами  -  другое,   кидавшееся   в   глаза   своим
великолепием: на золотом  поле  был  изображен  сражающийся  витязь,  оружие
которого было вышито восточным жемчугом, кайма знамени сверкала изумрудами и
рубинами. Между тем как Гарольд любовался этим прекрасным знаменем,  к  нему
подъехал Гакон.
     - Прошедшей ночью, - сказал он, вручая королю какое-то письмо, -  когда
ты вышел из дворца, прибыло множество ратников из Герфорда и Эссекса. Самыми
лучшими из них  во  всех  отношениях  оказались  вассалы  Хильды.  Они-то  и
принесли это знамя,  на  которое  пророчица  употребила  все  драгоценности,
принадлежавшие когда-то Одину и перешедшие к ней по  наследству  от  датских
королей - так,  по  крайней  мере,  сообщил  мне  ее  слуга,  сопровождавший
ратников.
     Гарольд разрезал шелковый  шнурок,  которым  было  обвязано  письмо,  и
прочел следующее:
     "Король Англии! Прощаю тебе разбитую жизнь  моей  внучки.  Кого  кормит
земля, тот и должен защищать ее, потому и посылаю тебе то, что у  меня  есть
наилучшего, - сильных, храбрых и верных людей. Так как Хильда тоже,  подобно
Гите, происходит от северного бога войны, род которого никогда не вымрет, то
прими от меня знамя, вышитое сокровищами, вывезенными Одином с Востока.  Под
сенью этого знамени, под сиянием сокровищ Одина, да будет твоя  рука  тверда
как сталь и сердце твое да не знает боязни! Хильда, дочь монархов, кланяется
Гарольду, вождю саксонцев".
     Когда Гарольд кончил чтение письма, Гакон продолжал:
     - Ты не можешь себе представить, какое благоприятное действие произвела
эта хоругвь, которой приписывают волшебную силу на все войска,  особенно  на
датчан.
     - Это хорошо, Гакон, - ответил с улыбкой Гарольд. - Да простит  же  нам
небо за то, что мы не разрушаем веру  нашего  войска,  которая  внушает  ему
надежду на успех и придает ему мужество для борьбы  с  неприятелем...  Мы  с
тобой отстанем немного от войска, потому что придется ехать мимо холма,  где
находится жертвенник и там Хильда, вероятно,  будет  нас  дожидаться.  И  мы
поблагодарим ее за знамя и за ратников, присланных ею... не они ли  вот  те,
что едут впереди лондонского отряда, - все такие здоровые, рослые, статные?
     - Да, это ее ратники.
     Король приветствовал их ласковым словом и потом  отъехал  с  Гаконом  к
обозам с продовольствием,  следовавшим  за  армией.  Когда  они  доехали  до
большого холма, то сошли с лошадей и поспешили дойти до известных  развалин.
Возле жертвенника были две женские фигуры: одна словно  безжизненная  лежала
на земле, другая же сидела, наклонившись над ней.  Лица  этой  последней  не
было видно, так как оно было закрыто руками, в первой  же  Гарольд  и  Гакон
узнали пророчицу. На бледном лице валы  лежала  печать  смерти.  Неописуемый
ужас выражался в его искаженных чертах и в неподвижном взоре.
     Подошедшие не могли удержать  крика  ужаса,  сидевшая  фигура  невольно
встрепенулась и открыла лицо - отвратительнее его не было во всем мире.
     - Кто ты? - спросил король. - И  почему  труп  Хильды  лежит  здесь  на
кургане? Гакон, в лице усопшей выражается  скорбь  и  страшная  боязнь,  как
будто она видела приближение убийцы! Отвечай же мне, ведьма!
     - Осмотрите усопшую, - ответила колдунья, - вы наверняка не найдете  на
ней ни знака насилия... ни признака убийства... я в первый раз вижу  мертвое
тело... Ты, король, сказал правду, ее убил  испуг...  Ха-ха-ха!  Она  хотела
узнать грозную тайну - и  узнала  ее!  Да,  она  разбудила  мертвеца  в  его
гробе... разгадала загадку... Ты, король, и ты, мрачный и бледнолицый юноша,
хотите ли узнать то, что сказано Хильде? Когда встретитесь с ней  в  царстве
теней, расспросите ее!.. и вам обоим хочется поднять  завесу  будущего?  Вам
хочется знать тайны всемогущей судьбы?..  Вы  хотите  взлететь  едва  ли  до
неба?.. О, вы, черви земные, оставайтесь внизу! Одна из тех ночей, в которых
заключается блаженство презираемой вами, гордецами, колдуньи,  оледенила  бы
вашу жаркую кровь и сделала бы вас подобными холодному, беспомощному  трупу,
который распростерт теперь у ваших ног!
     - Гакон! - крикнул король, - беги созови всех слуг и заставь их стеречь
этого безобразного и зловещего ворона!
     Гакон повиновался, но когда он вернулся,  то  король  был  один,  он  с
печальным  лицом  и  в  глубоком  раздумьи  стоял  облокотившись  рукой   на
жертвенник, колдуньи уже не было.
     Тело умершей было отнесено на виллу, и Гарольд приказал призвать к нему
жрецов. Он стал возле покойницы и закрыл ей глаза. Взяв Гакона под руку,  он
пошел вместе с ним к ожидавшим коням.