все рыцарство Вильгельма понеслось по равнине,
     Гарольд угадал цель этого  движения.  Он  понял,  что  его  присутствие
нужнее вблизи окопов, чем во главе передового  полка.  Остановив  отряд,  он
поручил его начальству Леофвайна и еще раз кратко, но  убедительно  повторил
своим ратникам увещание - не расстраивать  своего  треугольника,  в  котором
заключалась их сила против конницы, да  и  против  численного  превосходства
противника. Он вскочил на коня и, перескакав с  Гасконом  обширную  равнину,
принужден был сделать громадный объезд, чтобы попасть в тыл окопов. Проезжая
близ мызы, он заметил в толпе множество женских платьев. Гакон сказал ему:
     - Жены ждут возвращения мужей после победы.
     - Или будут искать мужей между убитыми, - ответил Гарольд. -  Что  если
мы падем, будет ли кто-нибудь искать нас в грудах трупов?
     Он почти не успел произнести  этих  слов,  как  увидел  вдруг  женщину,
сидевшую под одиноким терновым кустом, невдалеке от окопов. Король посмотрел
пристально на эту неподвижную, безмолвную фигуру, но лицо  ее  было  закрыто
покрывалом.
     - Бедняжка! - прошептал он. - Счастье и жизнь ее зависят,  может  быть,
от  исхода  сражения...  Дальше,  дальше!  -  воскликнул  он.   -   Сражение
приближается в направлении к окопам!
     Услышав  этот  голос,  женщина  быстро  встала  и  протянула  руки.  Но
саксонские вожди повернули к окопам и не могли, конечно, видеть ее движения,
а топот лошадей и грозный гул сражения заглушили  ее  слабый  и  болезненный
крик.
     - Мне пришлось еще раз услышать его голос! - прошептала она  и  уселась
опять под терновым кустом.
     Когда Гарольд и Гакон въехали в окопы и сошли с лошадей, громкий  клик:
"Король, король! за права отцов!" - раздался вдруг в  рядах  и  ободрил  тыл
войска, на который всей силой напирали норманны.
     Плетень был уже заметно поврежден и изрублен  мечами  норманнов,  когда
Гарольд явился в самый разгар сражения. С появлением его ход дела изменился:
из смельчаков, пробившихся во внутренность окопов, не вышел ни  один:  люди,
лошади и доспехи валились под ударами секир, так что Вильгельм был  вынужден
отойти с убеждением, что такие окопы и с такими защитниками  нельзя  одолеть
конницей. Медленно спустились рыцари по косогору, а англичане, ободренные их
отступлением, готовы были выйти из своих укреплений и  пуститься  в  погоню,
если б голос Гарольда не удержал их. Пользуясь этим  отдыхом,  король  велел
заняться исправлением плетня. Когда все было кончено, он обратился к  Гакону
и окружившим танам и сказал с живейшей радостью:
     - Мы можем еще выиграть это  сражение...  нынче  мой  счастливый  день.
День, в котором доныне все мои предприятия были всегда удачны.  Да,  кстати,
ведь сегодня день моего рождения!
     - Твоего рождения? - воскликнул Гакон с глубоким удивлением.
     - Да. Разве ты не знал?
     - Нет,  не  знал...  А  ведь  странно!  Ведь  нынче  же  день  рождения
Вильгельма... Что сказали бы астрологи о таком совпадении?
     Забрало скрыло внезапную и ужасную бледность, покрывшую  при  этом  все
лицо короля. Загадочное совпадение,  виденное  им  в  юности,  ожило  в  его
памяти, ему опять представилась таинственная рука из-за темного облака...  в
ушах снова раздался таинственный  голос.  "Вот  звезда,  озарившая  рождение
победителя!" - опять слышались ему  слова  Хильды,  когда  она  рассказывала
значение сновидения. Послышалась ему загадочная песня, которую тогда пропела
ему вала. Эта песнь леденила теперь кровь в жилах, глухо, мрачно звучала она
посреди гула битвы.

     И главу твою с короною
     Силе век не разлучить!
     Пока кости хладных трупов
     Мирно спят на дне могил
     И пылая жаждой мести,
     Не тревожат жизни пир.
     Если ж солнце в час полночный
     Свод небесный озарит
     И меж ним и бледным месяцем
     Бой ужасный закипит,
     Трепещи! Тогда в могилах
     Кости мертвых встрепенутся
     И, как дух опустошенья,
     Над живыми пронесутся.

     Шум и крики в отдалении поля, победный клик норманнов, пробудили короля
и напомнили ему печальную действительность. В словах, переданных де-Гравилем
Фиц-Осборну,  заключалось  приказание  привести  в  исполнение   придуманную
заранее  хитрость:  сделать  нападение  на  саксонский  передовой   полк   и
обратиться потом в притворное бегство. Комедия была сыграна так естественно,
что, несмотря на приказ короля  и  на  слова  Леофвайна,  смелые  англичане,
разгоряченные  борьбой  и  победой,  бросились  за  бегущими,  и   тем   еще
запальчивее, что норманны по-видимому,  направились  туда,  где  было  много
скрытых и опасных провалов, в которые саксонцы  надеялись  загнать  их.  Эта
роковая ошибка случилась в самое время, когда Вильгельм  с  своими  рыцарями
был отбит от окопов. С громким хохотом  злобной  радости  указал  он  им  на
саксонцев, пришпорил коня и присоединился со своими рыцарями к пуатуинской и
булонской коннице,  бросившейся  в  тыл  расстроенного  отряда.  Норманнская
пехота повернула назад, а конница, в свою очередь, уже вылетела внезапно  из
кустарника близь провалов. Непобедимый полк был окружен и  смят,  а  конница
давила его со всех сторон.
     Одни суррейская и суссекская дружины остались на  местах  под  командой
Гурта, но им  пришлось  идти  на  выручку  товарищей.  Их  приход  прекратил
кровавую резню и видоизменил положение дела.  Пользуясь  знанием  местности,
Гурт завлек неприятеля на крытые провалы, вблизи  его  засады.  Его  погибло
такое несметное число, что, по словам летописца,  провалы  были  набиты  его
трупами вровень с равниной. Однако  несмотря  на  истребление,  саксонцы  не
могли бороться с таким страшным числом своих врагов. В это время  отряд  под
начальством Мартеля занял, по приказанию герцога,  пространство,  оставшееся
свободным между окопами и местом, где  происходила  борьба,  так  что  когда
Гарольд взглянул,  все  подножие  холма  было  опоясано  сталью,  и  ему  не
осталось  надежды помочь передовому полку. Он стоял неподвижно и смотрел  на
происходившее.  Только  движение  рук  и  подавленные  восклицания  выдавали
сменявшиеся в его сердце надежду и страх. Наконец он воскликнул:
     -  Молодец  Гурт!  Храбрый  Леофвайн!..  взгляните  на  их   хоругви...
вправо,...  влево!..  Превосходно,  Вебба!..  А,  они  идут  сюда?!..   Клин