победа,  потому что он душа адского патруля  и превосходит  других энергией,
хитростью, выносливостью и безумной смелостью.
     Лишенный начальника, адский патруль не опасен.
     Прощай  эти дерзкие выходки, безрассудные атаки! Прощай ночные вылазки,
слишком опасные для неприятеля!
     В Севастополе начинают дышать  свободнее: теперь Сорви-голова  не будет
мучить аванпосты.
     Русские выказывают пленнику большое уважение.  Он -- герой дня. Адмирал
Нахимов  поздравляет  его,   Тотлебен  пожимает  руку,  генерал  Остен-Сакен
приглашает   обедать.   Новый  приятель  Сорви-головы,  майор,  осыпает  его
любезностями. Часовые отдают  ему честь.  Все это прекрасно, но Сорви-голова
не из тех людей, которых опьяняет слава.
     Солдату в душе, человеку долга, ему тяжело сидеть в клетке, хотя бы она
была вызолочена.
     Он жаждет свободы,  жаждет полной  свободы  и  возможности снова начать
свою  жизнь, биться днем.  ночью,  рисковать  жизнью  и  заслужить обещанные
эполеты.
     Зная репутацию Сорви-головы, генерал Остен-Сакен сказал ему в первый же
день:
     --  Дорогой  товарищ! Я хочу оставить  вас здесь. Лучшей  гарантией для
меня будет ваше  слово. Если  вы дадите слово не пытаться бежать, вы  будете
совершенно свободны!
     -- Очень благодарен вам,  генерал, но я умер  бы, если бы мне  пришлось
отказаться от своего долга и обязанностей!
     -- Вы отказываетесь дать слово?
     -- Генерал... слово -- вещь священная!  Не могу... нет, я не могу  дать
вам слова!
     --  Тогда, вместо  почетной свободы,  я буду  вынужден  запереть вас  в
каземат!
     -- Что же делать, генерал!
     -- Вы будете находиться день и ночь под строгим караулом, который убьет
вас при первой попытке бежать!
     -- Конечно!
     -- Малейшее  насилие  с вашей стороны --  и  вас  ожидает  смерть,  без
милости и пощады. И вы все-таки отказываетесь дать слово?
     -- Да, генерал. Простите мою неблагодарность. Я говорю  вам откровенно,
что попытаюсь  бежать при первой возможности... если бы даже часовым удалось
убить меня!
     -- Вы смелый и  достойный солдат! Мне очень жаль, что  я должен принять
строгие меры... На вашем месте я поступил бы так же!
     -- Генерал, быть может, есть возможность уладить дела?
     -- Каким образом? Пожалуйста!
     -- Генерал Боске очень добр ко мне, позвольте мне написать ему!
     -- Сейчас же садитесь и пишите.
     Сорви-голова написал:
     "Генерал!  Я  обещал  вам  водрузить  французское  знамя  на  Малаховом
кургане. Но я -- пленник! Конечно, я убегу, но это будет и трудная, и долгая
вещь.   Смею   надеяться,   смею  думать  и   просить  Вас   предложить  Его
превосходительству графу  Остен-Сакену обменять  меня на русского  пленника.
Умоляю  вас,  генерал,  позвольте  мне  вернуться  в  полк  и  сдержать свое
обещание.
     Примите, генерал,  выражение моего  высочайшего  почтения и  уважения к
Вам.
     Ваш солдат Сорви-голова".
     Написав письмо, Сорви-голова протянул письмо  генералу. Остен-Сакен, не
взглянув на письмо, запечатал его и позвал дежурного офицера.
     -- Передайте парламентеру и принесите ответ!
     Боске  получил письмо и передал его  генералу Пелиссье. Пелиссье высоко
ценил заслуги Сорви-головы и сейчас же написал Остен-Сакену:
     "Главнокомандующий  французскою  армией  имеет  честь  предложить   Его
превосходительству  коменданту  Севастополя обменять  французского  сержанта
Сорви-голову на русского полковника Хераскина.
     Пелиссье".
     Остен-Сакен ответил:
     "Комендант    Севастополя    имеет    честь    отклонить    предложение
главнокомандующего французской армией. К великому сожалению, он отказывается
обменять французского сержанта Сорви-голову на полковника русской армии.
     Остен-Сакен".
     --  Вот  письмо  вашего  генерала,   --  сказал  он  зуаву,  с  нервным
напряжением ожидавшему результата переговоров, -- прочитайте!
     -- О, Ваше превосходительство, это слишком лестно... я не стою этого!
     --  Вы  думаете?  Прочитайте  мой ответ.  Он  покажется вам  еще  более
лестным!
     --  Как,  генерал,  вы  отказываетесь... меня,  простого солдата...  на
полковника?!
     -- Милый товарищ! Вы из тех солдат, которые могут быть генералами! Нет,
вы останетесь у меня!
     Через час Сорви-голова был заперт в каземате позади бастиона Мачты.
     Один, в темной  конуре, с часовыми для охраны. Полная темнота, сырость,
тяжелый,  спертый  воздух,  непрестанный гром пушек вокруг  -- жизнь бедного
Сорви-головы была не веселая.
     Каждый день  массивная дверь  каземата с шумом отворяется. Добрый майор
приходит  посидеть   с  пленником  часок.   Это  новое   выражение  симпатии
Остен-Сакена, дозволившего эти свидания по просьбе майора. Русский офицер  и
французский  сержант болтают,  как старые  друзья. Майору сорок лет.  Это --
гигант, с красивыми чертами лица, с огненным  взглядом и звучным голосом. Он
прекрасно говорит по-французски, и, слушая его, Сорви-голова часто думает:
     -- Мне  знаком  этот голос! Что-то странное есть в  нем, особенное, что
волнует меня! Этот голос похож на голос моего отца!
     Офицер рассказывает ему новости,  говорит  о Франции, которой не знает,
но которую любит.
     Сорви-голова описывает  ему военную жизнь в Африке, борьбу  с  арабами,
засады и разные приключения своей разнообразной жизни.
     Эти беседы продолжаются около десяти дней.
     Их прерывает только бомбардировка.
     Ночью  с 17 на 18 июня все орудия союзной  армии гремят безостановочно.
Снаряды пушек, мортир обрушиваются  на осажденный  город. Целый  вихрь пуль,
гранат,  ураган огня, пожирающий доки, склады, дома.  Сомнения  нет, это  --
атака. И Сорви-головы там нет! Какой ужас!
     Успех битвы  и  победа  7  июня,  очевидно,  вскружила  все французские