ту... которую только ему одному я уступаю... должен уступить,  но...  но  не
могу.
     -- Агалла, я невеста твоего друга! -- с достоинством сказала Валерия.
     -- Я знаю!... Это огненными буквами  написано в  моем  сердце. И к чему
он, именно он, встал между мной и тобой! Всякого другого я уничтожил бы!
     -- Ты  заблуждаешься,  Агалла.  Чтобы  раз и  навсегда  положить  конец
подобным  разговорам, знай, что если бы даже я никогда не встретила  Тотилы,
все же никогда не вышла бы за тебя. Прощай!
     И Валерия хотела пройти мимо него. Но он загородил ей дорогу.
     -- Нет, не уходи. Я не могу молчать. Ты должна знать, как люблю я тебя.
Ты должна...
     И он схватил ее за руку.
     -- Ко мне! На помощь! -- закричала Валерия.
     В эту минуту сильный толчок отбросил корсиканца далеко назад.
     --  Тигр! -- вскричал Тотила.  -- Не хочешь ли ты убить  и  мою невесту
также, как свою?
     С  диким  криком  ярости  бросился на  него Агалла. Но Тотила  спокойно
смотрел ему прямо в глаза. Фурий сдержался.
     -- Как? Неужели этот безумец убил свою невесту?
     Агалла  взглянул  на Тотилу  и  видел,  как  тот  утвердительно  кивнул
головой.
     Этого он не  смог вынести, бросился бежать и через минуту исчез  в тени
деревьев.
     --  Я пожалел, -- сказал  Тотила, -- что позволил  ему посетить тебя, и
поехал) вслед за ним. Ты очень испугалась?
     -- Да, он глядел безумным. Но теперь все  прошло. Завтра -- решительная
битва? Ты беспокоишься?
     -- Никогда в жизни не ожидал я  битвы с такой радостью, как теперь. Она
прославит меня в истории.  Мой план хорош,  и меня радует победа над великим
полководцем. Я жду этой битвы, как праздника. И ты должна украсить мой шлем,
и копье, и моего коня венком из цветов и лент.
     -- Цветов и лент! Но ведь так украшают только жертву!
     -- И победителя, Валерия.
     --  Хорошо.  Завтра  к восходу  солнца я пришлю тебе  в лагерь  оружие,
украшенное цветами, покрытыми утренней росой.
     -- Да, я хочу выехать украшенным на эту лучшую мою победу. Завтра одной
битвой я выиграю и невесту, и Италию!
     Возвратившись   в  лагерь,  Тотила  послал  графа  Торисмута  к  Агалле
спросить, не изменил ли он своего намерения помочь ему. Торисмут возвратился
с запиской:  "Завтра я исполню то, чего ты ожидаешь от меня. После битвы  ты
не будешь больше укорять меня", -- писал Агалла.
     -- Что он делал, когда ты приехал туда? -- спросил Тотила.
     -- Он самым заботливым образом расставлял в засаду своих всадников.
     С восходом  солнца на следующее утро Тотила выехал  с небольшим отрядом
своей конницы из ворот Капры. Его вооружение  блестело золотом и  серебром и
было украшено венками роз и  разноцветными  лентами.  Снежно-белый конь  его
также нес чудный  венок на шее,  а  в гриву его были вплетены длинные  яркие
ленты. Рядом с Тотилой ехал Юлий. Он не был вооружен  и держал в руке только
прекрасный щит, данный ему Тейей.
     --  О!  --  вскричал  Альбоин,  увидя  Тотилу.  --  Он  едет на  битву,
нарядившись, как на свадьбу! Какое дорогое  вооружение! Гизульф, брат мой, у
нас и не видали такого! И что за конь  под ним! О, я должен получить и этого
коня, и это вооружение!
     С этими словами он бросился вперед. Тотила остановил коня  и, казалось,
ждал удара. Альбоин налетел, но в последний миг Тотила чуть потянул повод, и
лошадь его сразу отпрыгнула  в  сторону, так  что  Альбоин  проскакал  мимо.
Тотила очутился сзади него и без  труда мог  бы пронзить  его своим  копьем.
Лонгобарды  этого не  ожидали  и с громкими криками ужаса бросились к своему
вождю. Но Тотила  быстро обернул копье и тупым концом  ударил  противника по
плечу  с такой силой, что тот упал  с  лошади, Тотила  же  спокойно поехал к
своему отряду. Альбоин быстро  вскочил на  лошадь  и  повел  свое  громадное
войско  на  небольшой  отряд  готов.  Но,  прежде  чем они  подъехали,  готы
бросились бежать  обратно к Калре. Альбоин сначала  остановился в изумлении,
но затем вскричал:
     -- Да это бегство! Конечно,  бегство!  Передние уже скрылись в воротах!
Скорее, волчата! За ними в город!
     И многочисленная конница его помчалась в Каиру. Нарзес со своих носилок
видел все происшедшее.
     -- Стой! -- с яростью  кричал он.  -- Остановитесь,  безумные! Ведь это
бегство притворное! Назад! Трубите отступление! Громче!
     Но  лонгобарды слишком  увлеклись преследованием врага,  остановить  их
было невозможно.
     -- Ах, --  вздохнул Нарзес. -- И я  должен смотреть на такую  глупость!
Следовало бы дать им погибнуть  в  наказание. Но они  мне нужны, надо спасти
их. Итак, вперед, во имя глупости! Цетег,  Анцал, Либерий,  за ними в Каиру!
Ведите исаврийцев, армян и иллирийцев. Но помните: город не может быть пуст!
Берегитесь! Мои носилки последуют за вами. Но я не в силах больше стоять.
     Он  в изнеможении упал на  подушки. Цетег же  и другие полководцы бегом
повели пехоту.
     Между  тем, готы и за ними лонгобарды вскачь пронеслись  через Капру  и
помчались по фламиниевой дороге к Тагине. Передние ряды лонгобардов достигли
того места,  где  лесистые  горы  с  двух сторон суживают дорогу. Увидя это,
Тотила дал знак, зазвучал  рог, и в  ту же  минуту  из ворот Тагины бросился
отряд пехоты с копьями,  а с обеих гор выскочили из засады персы. Пораженный
Альбоин быстро оглянулся.
     -- Мои волчата, никогда  еще не бывало  нам так худо! -- закричал он  и
повернул  лошадь назад к Капре. Но  в эту минуту оттуда бросились  скрытые в
домах готские стрелки. Лонгобарды оказались окруженными со всех сторон.
     -- Ну,  Гизульф, теперь остается только  храбро умереть. Кланяйся  моей
Розамунде,  если  тебе  удастся  выбраться! -- крикнул Альбоин и бросился на
одного предводителей конницы, который в золотом, открытом шлеме мчался прямо
на него.
     Альбоин готовился уже ударить его, но тот закричал:
     --  Стой, лонгобард! Идем вместе на наших общих врагов! Долой готов! --
И с этими словами Фурий Агалла рядом с Альбоином понесся на готов.
     Первое мгновение готы, увидя  это, молчали, думая, что, быть может, это
какая-нибудь хитрость,  но  затем  поняли и с криками:  "Измена!  Измена!" в
страшном  смятении  бросились назад к Тагине. Тотила также побледнел,  увидя
Агаллу рядом с Альбоином.
     -- Да, это измена! -- вскричал он. -- А, тигр! Долой его! И он  понесся