затем  одна  за  другой  пошли  вести  все  более  и более печальные. Купцы,
приезжающие к нам за мехами и янтарем из земель саксов, франков, бургундов и
прочих,  говорили,  что  у  вас  начались  большие  неурядицы,   говорили  о
поражениях,  измене,  о войне готов с  готами,  и  наконец, пришел слух, что
коварный князь греков победил вас. Отец мой  спросил: "Неужели же ни один из
князей,  которые  так  вымаливали  милости  Теодориха,  не  помог  вам?"  Но
купец-франк  засмеялся.  "Когда  отворачивается  счастье,  отворачиваются  и
друзья, -- ответил он. -- Нет,  им никто не помог. И бургунды, и вестготы, и
герулы, и  тюринги,  и мы, франки,  -- все  бросили  их. Мы, франки,  раньше
других".  Тогда мой  отец,  король  Фроде,  ударил палкой о землю  и  гневно
вскричал:
     -- Где сын мой, Гаральд?
     -- Здесь, отец, -- ответил я, взяв его руку.
     -- Слышал ты  вести о  неверности южных  народов?  Никогда  скальды  не
должны петь того  же о  нас,  людях  Готеланда.  Если все покинули  готов  в
несчастии, то  мы останемся верны и поможем  им в нужде. Скорее, мой сильный
Гаральд,  и  ты,  храбрая  моя  Гаральда,  скорее  снарядите  сто  кораблей,
наполните  их людьми  и оружием, да поройтесь там  в зале,  где хранятся мои
сокровища, и не скупитесь, с благословением О дина поезжайте в страну готов.
Кстати, подле  их земли в море есть много островов: обчистите их хорошенько,
они  принадлежат греческому князю, пусть это  будет наказанием ему.  А потом
поезжайте к  Риму или  Равенне и  помогите нашим  друзьям-готам  против всех
врагов  их  на суше и на  море, и оставайтесь  верны им, пока не победите их
всех. А тогда скажите им вот что: "Так  советует вам  король Фроде,  который
скоро увидит сотую зиму и видел судьбу  многих князей и народов, как они  со
славой  восставали, а потом  падали и исчезали,  и который сам видел,  южные
страны, когда был молодым викингом. Так советует король  Фроде: оставьте юг,
как он ни  прекрасен. Вы не удержитесь там долго. Вы  погибнете, как ледяная
глыба,  которую  течение занесло в южное  море. Солнце и  воздух,  и мягкие,
ласкающие волны погубят ее непременно.  И как  бы громадна и  крепка  она ни
была,  она непременно растает  и не оставит никакого следа после себя. Лучше
жить на нашем бедном  севере, чем умереть на прекрасном юге.  Итак, садитесь
на  наши корабли, снарядите и свои, сколько их у вас есть,  нагрузите на них
весь свой народ  -- мужчин,  женщин  и детей, и бросьте эту  жаркую  страну,
которая,  наверно, поглотит  вас, и приезжайте к  нам. Мы  вместе  пойдем на
финнов, вендов и эстов и возьмем у них столько земли, сколько нужно для вас.
И  вы сохранитесь, свежие,  сильные.  Там же вы увянете, южное солнце опалит
вас.  Так  советует король  Фроде, которого  уже  более  пятидесяти лет люди
называют Мудрым".
     --  Но когда  мы  прибыли в  Средиземное  море,  мы услышали от морских
путешественников, что новый король  ваш, которого все называют добрым  богом
вашего народа, снова возвратил Рим и все земли ваши и повел свои войска даже
в самую Грецию. И мы сами видим теперь, что вы не нуждаетесь в нашей  помощи
Вы живете счастливо  и богато, все блестит у вас золотом и серебром. Но  все
же я  должен, повторить вам слова и совет моего  отца:  последуйте  ему!  Он
мудр! Еще не было человека, который не пожалел бы, что  отверг  совет короля
Фроде.
     Но Тотила покачал головой.
     -- Мы  глубоко  благодарны  королю Фроде  и вам  за вашу верную дружбу.
Готские песни никогда  не  забудут этой  верности северных героев.  Но ... о
король Гаральд, пойдем со мной и взгляни вокруг!
     Тотила взял  гостя  за руку и подвел его к выходу  из  палатки:  оттуда
виднелась и  река, и Рим, и окрестные села, -- и все было  залито пурпуровым
светом заходящего солнца.
     -- Взгляни, Гаральд,  на  всю  эту  красоту, на  это несравненное небо,
море, на эту страну и скажи: смог ли бы  ты покинуть эту  землю, если бы она
была твоя? Променял ли бы ты всю эту прелесть на сосны севера, на его вечные
льды и закопченные деревянные хижины в туманных полях?
     -- Да, клянусь Тором, променял  бы. Эта страна хороша для того, чтобы в
ней  повоевать, набрать добычи,  но затем меня потянуло бы назад,  домой, на
наш  холодный  север.  Я тоскую в этом  душном  мягком воздухе, я тоскую  по
северному ветру, что шумит в наших лесах  и  морях. Я тоскую по  закопченным
деревянным хижинам,  в которых поют  песни о  наших  героях, где никогда  не
угасает  священный огонь  на домашних очагах.  Одним словом,  меня  тянет на
север, потому что там -- мое отечество!
     -- Но ведь эта страна -- наше отечество! -- возразил Тотила.
     -- Нет, никогда не будет она вашим отечеством, скорее вашей могилой. Вы
здесь  чужие,  чужими  и останетесь. Или обратитесь в вельхов. Но  сыновьями
Одина вы здесь не можете остаться! Смотрите, вы уже и  теперь  гораздо  ниже
ростом, чем мы, и волосы и кожа у вас уже гораздо темнее нашей.
     -- Брат Гаральд, мы действительно  изменились,  но не к худшему.  Разве
непременно нужно носить медвежью шкуру, чтобы быть героем? Разве мы не можем
сохранить достоинства германцев, отказавшись от их недостатков?
     Гаральд покачал головой.
     -- Я был  бы  рад,  если  бы это  удалось  вам.  Но не  думаю. Растение
принимает в себя свойства  почвы, на которой растет.  Сам  я  не  захотел бы
этого,  даже  если  бы  и  мог, мне  наши  недостатки  нравятся больше,  чем
достоинства вельхов. Но вы  делайте, как хотите. А теперь, сестренка,  и вы,
мои собратья,  едем! Прежде чем взойдет луна, мы должны быть  в море. Долгая
дружба -- короткое прощание, король Тотила. Таков обычай на севере.
     --  Зачем ты  так торопишься? --  спросил Тотила, взяв его за руку.  --
Останься с нами подольше.
     -- Нет,  мы должны  ехать,  -- решительно  ответил Гаральд. -- Три дела
велел  нам  здесь  совершить  король Фроде.  Помочь вам  в  битвах. Но вы не
нуждаетесь в нашей помощи. Или еще нуждаетесь?  Быть может, скоро возгорится
новая война -- тогда мы останемся.
     -- Нет, -- улыбаясь, ответил Тотила. -- Войны больше не будет. Но  если
бы  даже  она и началась снова, то неужели ты, брат Гаральд,  считаешь  нас,
готов, слишком  слабыми, чтобы удержаться  в  Италии?  Разве мы  не победили
врагов без вашей помощи? Разве не сможем мы, готы, снова победить их одни?
     -- Я очень рад  этому, --  ответил Гаральд. --  Второе поручение  моего
отца  было перевезти  вас к  нам  на север.  Вы не хотите  этого.  Третье --
опустошить  острова  византийского  императора.  Это  веселое занятие. Едем,
Тотила, с нами: вы нам поможете и за себя отомстите.
     --  Нет,  Гаральд,  слово  короля  должно  быть  свято.  У  нас  теперь
перемирие, срок ему окончится только через месяц. Но слушай, друг Гаральд. В
Средиземном море есть и мои острова. Ты, пожалуйста, не смешай их нечаянно с
греческими. Мне было бы очень неприятно, если бы...
     -- Не  бойся, -- засмеялся  в ответ Гаральд. -- Я  знаю,  твои  острова
слишком хорошо охраняются. Всюду на берегах высокие  столбы и на них доски с