расшифровке значении --  прежде  всего  Лунный  Бог.  Вопрос  о
солнечных  и  лунных  Божествах в известной мере неисчерпаем. В
Древнем Мире Луна по своему значению нередко опережала  Солнце.
Еще   Плутарх  отмечал:  "Солн-це  из  созвездий  второе  после
Луны"99. Измерение времени и биологических циклов по фазам Луны
было столь же жизненно важно, как и его измерение по  суточному
(кажущемуся)    движению   Солнца   и   смене   дня   и   ночи.
Соответственной была роль лунных и солнечных Богов. В Двуречье,
к  примеру,  главенствовали  первые,  в   Египте   --   вторые.
Астрально-космическая  сущность  Гермеса,  его далеко не первое
место в Олимпийском пантеоне свидетельствуют, что  в  эллинской
идеологии на каком-то этапе произошла смена приоритетов. Лунные
Божества никогда полностью не утрачивали своего значения, но на
передний   план   постепенно   выдвинулись  Солнцебоги  в  лице
всесильного Гелиоса и могучего  стрелометателя  Аполлона.  Есть
свидетельства,  что  Горгона Медуса изначально выполняла лунные
функции, а ее отсеченная голова символизировала Луну100. В этом
смысле победа над  Медусой  Персея  --  сына  Солнечного  света
(Золотого  дождя,  --  обличия  Зевса,  ниспавшего на Данаю) --
демонстрировала торжество солнечного культа над лунным.
     Отголоски  доиндоевропейских  и  древнеарийских   лунарных
обычаев  и  ритуалов  известны  в  среде русского народа во все
времена его  истории.  Повсеместно  бытовало  поверье:  если  к
растущему  Месяцу  вынести  или вывести ребенка, тот непременно
тоже  станет  лучше  расти  (судя  по  всему,  дети  при   этом
распеленовывались   или   обнажались).  Лунарная  регламентация
хозяйствования и быта проникала во все поры народной жизни, что
расценивалось официальной церковью, как  рецидивы  язычества  и
проявление многобожия. Начиная с расцвета русской грамотности в
XI  -- XII веках, сохранилось множество гневных запретов на сей
счет и предреканий кары небесной. Вот одна из  таких  церковных
инвектив   XVII   века,  касающихся  Месяца:  "Мнози  неразумны
человецы, опасливым своим разумом веруют в  небесное  двизание,
рекше во звезды и в месяц, и разчитают гаданием, потребных ради
и  миролюбивых  дел,  рожение  месяцу,  рекше -- молоду; иние ж
усмотряют  полного  месяца,  и  в  то  время   потребнаи   своя
сотворяют; иние ж изжидают ветхаго месяца... И мнози неразумнии
человецы  уверяют  себе тщетною прелестью, понеже бо овии дворы
строят в нарожение месяца; инии же храмины созидати начинают  в
наполнение  месяца;  иние  же в таж времена женитвы и посягания
учреждают. И мнози  баснословием  своим  по  тому  ж  месячному
гаданию  и  земная  семена  насаждают  и  многие  плоды  земныя
устрояют..."101
     Наряду с упомянутым гаданием по Месяцу и  согласованием  с
лунными  фазами  больших  и  малых дел -- с тех же самых времен
сохранилось челобитная, в которой доносится царю о разных видах
идолопоклонства, в том  числе  и  о  прямом  поклонении  Месяцу
(новолунию),  что  влекло  за  собой жесточайшие последствия --
вплоть до  смертной  казни,  не  говоря  уже  о  полном  наборе
изощренных  пыток.  Однако,  вопреки  всем усилиям и репрессиям
властей и  церкви,  "неразумны  человецы",  как  и  во  времена
Лунного  Бога  Гермеса, продолжали действовать в соответствии с
тем, что месяц посулит или подскажет,  опираясь  тем  самым  на
установки  древней  запретительно-разрешительной  магии.  Среди
земледельческих табу хорошо известны запреты сеять  или  сажать
во время новолуния. В эту же пору запрещалось рубить деревья --
особенно  для  постройки  (иначе  быстро все сгниет). Напротив,
резать скот и колоть свиней  рекомендовалось  в  полнолуние102.
Кстати,  и  в  наши  дни,  в  полном  соответствии  с  древними
лунарными  поверьями,   публикуются   так   называемые   лунные
календари,  справочники  и таблицы, где садоводам и огородникам
по дням расписываются рекомендации по посадке,  уходу  и  сбору
урожая  любых сельскохозяйственных культур в зависимости от фаз
Луны. С научной точки зрения даваемые советы обычно объясняются
силами  тяготения,  хотя  это  всего   лишь   часть   возможных
объяснений.   Необходимо   учитывать   всю   сумму  космических
факторов, связанных с лунными  фазами,  --  как  явных,  так  и
скрытых.
     Дедовские, идущие от арийских и доарийских времен обычаи и
верования  продолжали  методично  передаваться  от  поколения к
поколению. Еще недавно смоленские крестьянки, становясь лицом к
молодому Месяцу, обращались к  нему,  быть  может,  с  теми  же
самыми  словами, что и их пра-, пра-, пра- (и так до сотого или
трехсотого поколения) прабабки: "Месяц, Месяц молодой! Табе рог
золотой, табе на увеличенье, а мне на  доброе  здоровье!"  Даже
опара  для  блинов  считалась подвластной Месяцу. И на сей счет
сохранилось  заклинание,  считалось,  что  без  него  опара  не
поднимется,  а  блины  не  получатся: "Месяц, ты Месяц, золотые
твои рожки! Выглянь в окошко, подуй на  опару".  И  вообще,  по
стойкому  представлению,  Месяц  от  нарождения  до  полнолуния
обеспечивает счастливые дни и особенно -- на самой ранней фазе.
Подобное поверие существует и поныне: кто  в  шутку,  а  кто  и
всерьез по-прежнему полагает, что если только что народившемуся
месяцу   показать   "денежку",   то   непременно  прибудет  или
увеличится богатство. И тотчас же на ум вновь  приходит  Гермес
(протославянский Яр Месяц) -- покровитель торговли и богатства.
     Возможно,  что  в отдельных случаях вообще не было жесткой
дифференциации солнечных и  лунных  функций.  В  ту  отдаленную
эпоху,  когда  индоевропейские  и  другие  народы  представляли
единое  целое  по  языку,  культуре  и  верованиям,   Гермес-Яр
олицетворял  космическое  сексуальное  начало,  реализующееся в
энергии солнечного, лунного и звездного света и соответствующее
мужской   половой   потенции.   Вот    почему    многочисленные
мегалитические  символы  Гермеса -- гермы-фаллосы разбросаны по
всей территории Евразии, а сексуальная магия, связанная с Луной
(Месяцем), еще до  недавнего  времени  сохранялась  в  практике
чукотских  шаманов.  Среди  разнообразных заклинаний и обрядов,
описанных Владимиром Германовичем Богораз-Таном (1865 --
1936), пожалуй, глубже других поникшего  в  первобытные  пласты
палеоазиатской  мифологии,  -- есть и такой. Для придания своим