не случайна. Не случайна и созвучность имен Илья -- Ильмаринен.
Последнее  --  от  финского  ilma  --  "воздух", "небо".
Первое -- христианизированное имя библейского происхождения; от
имени пророка Илии, означающее "мой Бог" и восходящее к  другим
именам  древних  семитских Богов: угаритский Илу (также звали и
древнейеменского верховного Бога), финикийский Крон -- Эл и др.
По-аккадски, например, в "Эпосе о Гильгамеше" ilu  также
означает  Бог.  Данный  корень  фигурирует  и в индоевропейской
мифологии: Ила --  ведийская  Богиня  жертвенного  возлияния  и
молитвы,  Иллуянка -- хеттский дракон, победивший Бога грозы, и
др. Наконец,  нельзя  не  заметить,  что  в  исконном  названии
легендарной Трои -- Илион присутствует все тот же корень "ил".
     Итак,  совершенно очевидно, что корневая основа "ил" имеет
фундаментальное значение в  индоевропейской,  финно-угорской  и
семитской  мифологии  и  восходит  к  той  эпохе,  когда  между
соответствующими протоэтносами,  их  языками  и  культурами  не
существовало   непроходимой  грани.  Представляется  достаточно
вероятным, что образ русского былинного богатыря  Ильи  Муромца
как  раз  и  совместился с более древним мифологическим героем,
древнее    имя    которого    оказалось    созвучным     новому
христианизированному   имени.  Во  всяком  случае,  углубленный
лексический и смысловой анализ свидетельствует в пользу  такого
предположения.  Кто  был  этот  древний  герой?  Какой культуре
принадлежал? Какие напластования отделяют  его  от  современной
эпохи?   Возможно,   дальнейшие   изыскания   дадут  ответы  на
поставленные вопросы.
     Кстати, прозвище знаменитого русского  богатыря,  как  оно
представляется  нынешнему  поколению  читателей  и  слушателей,
вовсе не является каноническим. Уже упоминавшийся выше польский
путешественник Эрих Лассота, который  побывал  в  XVI  веке  на
месте  захоронения  Ильи,  называет  его  Моровлянином.  В ряде
былинных записей он именуется Муриным или Муровичем, что еще  в
прошлом  веке крайне озадачивало исследователей былевого эпоса.
Ныне не подлежащим сомнению считается объяснение прозвища  Ильи
от  названия  города Мурома, в окрестности которого расположено
село, где родился русский  богатырь.  Это  --  явно  позднейшая
версия, "отредактированная" каликами перехожими. Если же идти в
глубь  веков  с  учетом  зафиксированных неканонических прозвищ
Ильи,  то  придется  принять  во  внимание,  что  город   Муром
поименован  так по самоназванию финно-угорского племени муромы,
жившего в тех краях. Но в основе этого  этнонима  лежит  корень
"мур",  имеющий  наидревнейшее  происхождение  и в одних языках
означающий "море", а в других языках  "траву".  Отсюда  русская
"мурава", а от нее -- "муравей", имеющий в том числе и тотемную
значимость (вспомним описанное Аль-Массуди языческое славянское
капище с изваянным идолом в виде старца, окруженного муравьями,
а   также   легендарный  народ  мирмидонян  --  дословно
"муравьиные", -- который их  вождь  Ахилл  привел  с  Севера  к
стенам осажденной Трои). Наконец, в основе основ обнаруживается
все  тот  же доиндоевропейский корень mr, давший жизнь и
названию вселенской горы Меру, и египетским пирамидам, и емкому
русскому слову "мир", и множеству  аналогичных  слов  в  других
языках.
     Высказанные  соображения  во  многом  относятся и к другим
героям русского эпоса. Павел Николаевич  Рыбников  (1831
-- 1885)  --  один  из  первооткрывателей  неисчерпаемого  мира
северных  былин  --  предполагал,  что  даже  самые  простые  и
житейски    приземленные    герои    русского    фольклора    в
действительности имеют  древнейшее  происхождение,  уходящее  в
индоевропейскую и доиндоевропейскую культурную и мифологическую
общность.  Так,  Рыбников считал, что Соловей Будимирович много
древней Ильи Муромца. Выше было уже проиллюстрировано: так  оно
на  самом  деле  и  есть.  Множество  убедительных аргументов в
пользу архаичности  основных  героев  русского  былевого  эпоса
привел  известный  деятель  отечественной  культуры Владимир
Васильевич Стасов (1824 -- 1906). Проанализировав целый ряд
малодоступных русскому читателю иностранных источников,  он  на
конкретных  примерах  доказал, что корни большинства персонажей
русских  былин  уходят  к  самым  истокам  мировой  культуры  и
истории.  Например, хрестоматийная фигура удалого новгородского
купца Садко, которого постоянно  пытаются  принизить  до
заурядного  ушкуйника  периода феодальной раздробленности Руси,
на самом деле родственен героям древнеиндийского эпоса, а также
легенд  тибетцев,  индонезийских  даяков  и  индейцев  Северной
Америки,   где   развивался  мотив  встречи  с  Морским  царем,
искупительной человеческой жертвы и т.п.126.
     То,  что  Садко  --  древнейший  мифологический  персонаж,
подтверждает   и   былина,   где   он  действует  совместно  со
Святогором, более того, Святогор живет у Садко купца богатого и
именно от него отправляется  в  свой  последний  смертный  путь
(См.:   Онежские  былины,  записанные  А.Ф.Гильфердингом,  т.2,
No119). Вывод, однако, В.В.Стасов делает более чем  странный  и
не   вяжущийся  с  его  патриотической  позицией:  все  русские
былинные богатыри -- и старшие и младшие  --  не  самобытны,  а
заимствованы  у  других  народов,  сопредельных с древней Русью
(скажем, в Илье Муромце Стасов усматривал главным образом черты
иранского богатыря, наподобие героев "Шахнаме" и  положенных  в
ее основу древних персидских сказаний). Но здесь русский критик
ошибался. Собрав и введя в научный оборот Монблан нетривиальных
фактов,   он   не   сумел   правильно   их   осмыслить.  Искать
заимствования чего бы то ни было у кого бы то ни было в  эпосе,
фольклоре,    мифологии    --    дело    вообще   довольно-таки
бесперспективное.  Правильным  было  бы   говорить   об   общем
происхождении   и  общности  в  далеком  прошлом  всех  языков,
культур, верований, обычаев,  традиций,  сказок,  легенд  и  их
персонажей.
     Более  плодотворный  путь  археологического  анализа былин
избрал   другой,   уже   упоминавшийся    выдающийся    деятель
отечественной   культуры   --   П.А.Бессонов,  блестящий
филолог-славист,  этнограф  и  фольклорист.   Ему   принадлежит