прамонотеизмом"12. Интересно, что в санскрите  корневая  основа
ras  выступает  в смысле "владычества": rastra --
это и "господство", и "государство", и "народ".

     В архаическом сознании явления окружающего мира  (включая,
естественно,  и  космические) преломлялись особым образом и, не
имея   природно-закономерного   объяснения,   осмысливались   в
мифологическом  ключе.  Вместе  с  тем именно древнему человеку
было в значительной степени присуще наивно-целостное  понимание
окружающего  мира  как  неотъемлемой  части Вселенной. Мирча
Элиаде (1907 -- 1986) -- крупнейший западный  исследователь
донаучного    мировоззрения    свидетельствует,   что   человек
архаического общества (в отличие от современного) "ощущает себя
неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами"13.
     Тем не менее любые  образы  и  сюжеты  народной  мифологии
имели  под  собой  реальную, зачастую -- обыденную основу. Так,
ежесуточная смена дня и ночи воспринималась как борьба света со
тьмой.  К  световой  стихии  относилось  все,  что  связано  со
световым началом -- от звезд на ночном небе и отождествляемых с
ними планет (блуждающие звезды), Луны и Солнца, -- до земного и
небесного  огня (молнии, зори, зарницы, радуги и др.). При этом
свет олицетворял, как правило, светлое начало,  которое  всегда
побеждало   темные  силы  (в  народном  сознании  весна  всегда
победительница зимы, хотя  о  последней  не  говорят,  что  она
побеждает  лето). Впрочем, есть и исключения. Комет (хвостатые,
косматые звезды) всегда боялись. Боялись, но  по-другому,  огня
(хотя  он  и  сжигающе-пожирающ,  но  зато и освещал в темноте,
отогревал  в  холоде,  защищал  от  диких  зверей,  помогал   в
приготовлении   пищи).   Угрожающие   же  свойства  огня  нашли
отражение в представлении об адском огне (геене огненной).
     Природно-циклические ежегодные  изменения,  известные  как
времена  года,  испокон веков приписывались Солнцу. Оно -- одно
из главных Божеств любого народа во  все  эпохи.  Как  правило,
Солнечных Богов было несколько. Точнее, у Солнца, как и всякого
другого  великого Бога, было множество имен-эпитетов, каждое из
которых имело вполне  самостоятельное  значение  с  непременным
сокровенным   смыслом.  Например,  в  индуистской  традиции  --
наследнице ведийских верований -- насчитывается 108  сакральных
имен  Солнца,  обозначающих  обособленную астрально-космическую
сущность14.  Аналогичная  ситуация  наблюдается  и   в   других
архаичных культурах -- варьируется лишь общее количество Солнц.
Так,  по  древнекитайским  мифам, первоначально существовало 10
Солнц, 9 из них впоследствии поразил из лука Великий Стрелок  И
(что,  возможно,  символизировало  победу  новой  идеологии над
старой).
     Таково представление, получившее отражение  в  письменной,
достаточно  поздней  традиции.  А  еще  раньше  предки  древних
китайцев, как, впрочем, и многих других народов,  считали,  что
солнц  вообще-то ровно столько, сколько наступает дней, то есть
каждый день восходит новое Солнце. В китайском языке  даже  для
обозначения  разных понятий "день" и "Солнце" используется одно
и то же  слово  "жи".  В  древнеегипетском  письме  идеограмма,
означающая   "Солнце",   также   служит   одновременно   и  для
обозначения "дня".
     Отсюда вытекает, между прочим,  что  исчисление  суточного
времени  можно  вести  не  только в "днях", но и в "солнцах", и
вместо  привычного  по  нынешним  меркам  утверждения:  "прошло
столько-то  дней"  --  вполне можно сказать: "прошло столько-то
солнц". Эти-то солнце-дни, по-видимому,  и  запечатлены  в  так
называемом ромбическом орнаменте. Встречающиеся повсеместно как
на  древней керамике, так и на современных вышивках ромбические
сетки с точкой  внутри  каждого  ромбика,  скорее  всего,  есть
солярно-календарные  знаки, а вовсе не картина засеянного поля,
как это видится некоторым современным исследователям.

     Причин,  объясняющих   такое   представление,   несколько.
Во-первых,  объективно  единое  и единственное светило обретало
множественность в зависимости от своего суточного  и  годичного
поведения.   Считалось,   что  зимнее  Солнце  не  тождественно
весеннему и, соответственно, летнему,  что  у  дневного  Солнца
есть  ночной  двойник,  который светит под землей, когда первое
скрывается за горизонтом (рис. 96). Нетождественными  считались
также  утренняя  и  вечерняя  Зори,  утренняя и вечерняя звезды
(Венера).  Полная  Луна   и   Месяц   в   большинстве   древних
мировоззрений также считались разными светилами.
     Во-вторых,    уместно   предположить,   что   в   условиях
непрерывного  распада  и  обособления  родоплеменных  общностей
каждая   из   вновь   образованных   кланово-этнических  единиц
предпочитала  внести  элемент  особенности   и   неповторимости
применительно  к  своему  верховному  Божеству,  дабы  и объект
поклонения был бы не таким, как  у  соседей-соперников.  Отсюда
испокон  веков  на  разных  территориях  и  в разных храмах или
святилищах у одного и того же Божества (в том числе и у Солнца)
были  различные   эпитеты,   со   временем   превращавшиеся   в
самостоятельные имена.
     Христианство,  которое  пришло на Русскую землю тысячу лет
тому назад, застало здесь веру в разных языческих  Солнцебогов.
Главными  из них были три -- Дажьбог, Хорс и собственно Солнце,
которое в ряде местностей сближалось с Ярилой, а на Севере -- с
Колой. Представление о трех Солнцах было  настолько  стойким  и
обыденным,   что   проникло  даже  в  церковную  литературу.  В
знаменитом "Слове о законе и  благодати"  митрополита  Илариона
(сер. XI в.) говорится о свете Тресолнечного Божества, а
в  одной  из  богослужебных миней того же времени оно именуется
Тресветлым  Тресолнцем.  Но  вернемся  к  дохристианской
эпохе.
     Дажьбог  (рис.  97)  -- сын Сварога, поэтому иногда
именуется просто Сварожич. По смыслу и  этимологии  он  --  Бог
Дающий,  Дарующий.  Славянское имя его восходит к санскритскому
da   ("дающий",   "наделяющий").    Русские    летописцы