известные   из   них   --   "пиротехника"   и    "пироксилин").
Представляется  более чем вероятным, что и русские слова "пир",
"пиршество",  вопреки  существующим   объяснениям   этимологов,
скорее   всего,   ведут  свое  происхождение  от  протолексемы,
означавшей   в    нерасчлененных    еще    протославянских    и
протогреческом языках -- "огонь". Именно у огня (костра, очага)
совершались  древние коллективные трапезы, на огне зажаривались
туши диких домашних животных, варилась пища в  огромных  котлах
-- такие   можно  увидеть  в  Древнехранилище  Государственного
Эрмитажа.  И  так   далее.   В   современных   языках   древние
протолексемы    продолжают   жить   полнокровной,   но   вполне
самостоятельной  жизнью.  На  протяжении  многих   тысячелетий,
нередко  в  фонетически  и  морфологически  измененном виде они
медленно  дрейфовали  внутри   языков,   отпочковывавшихся   от
первичного  праязыка,  обретая все новые и новые смыслы. Пример
семантического  дрейфа:   "огонь"   (греч.)   --   "пир,
пиршество"   (рус.)  --  всего  лишь  одна  из  великого
множества подобных смысловых метаморфоз. Но это уже  совершенно
другой вопрос. Таковы в целом неисповедимые пути передачи через
века и тысячелетия закодированной в языке, знаках и символах (в
том  числе  и  в  материализованных  моделях) емкой и никуда не
исчезающей информации.
     Неисчерпаемое  многообразие  смысловых   значений   и   их
оттенков, заключенных в древнейшей корневой основе mr, в
данном плане особенно показательно. В русском языке, помимо уже
неоднократно  помянутых  многозначных  понятий  "мир" и "мера",
восходящих к своей смысловой праматери -- горе  Меру,  --  есть
немало и других слов, содержащих корень mr. Прежде всего
это лексическое гнездо, связанное со словом "море". В различных
языках  корневая  основа mr соединена с разными гласными
звуками.   Так,   латинская   вокабула   mare   ("море")
несомненно  взаимосвязана  с многозначной лексемой mar в
санскрите. А немецкое Meer -- "море" по всей вокализации
практически совпадает с названием самой горой Меру.  В  русском
фольклоре  "морской  аспект" общеиндоевропейского и доарийского
мировоззрения закодирован в архаичной сказке о Марье Моревне, в
заговорах про Море-Окиян и т.п.
     С  лексической  и  семантической  связкой  "Меру  --  Мир"
сопряжены  и  другие русские слова, где наблюдается чередование
гласных звуков, но  остается  незыблемым  лексический  субстрат
mr.  Это  хорошо  видно  на  примере  лексического ряда,
связанного со зловещим словом "смерть": "умереть" --  "умирать"
-- "мертвый"     --     "мор"    (гласные    звуки    меняются,
словесно-смысловая единица mr  остается  неизменной).  В
древнеславянской   и   древнерусской   мифологии   смерть  была
персонифицирована и именовалась Марой-Мораной. Еще сравнительно
недавно  в  русских  деревнях  практиковался  архаичный   обряд
отпугивания  Смерти-Мораны, неоднократно описанный этнографами.
В урочную ночь старые и молодые женщины,  вооруженные  метлами,
кочергами,  ухватами  и прочей утварью, гонялись по огородам за
невидимым призраком и выкрикивали  проклятия  в  адрес  Мораны.
Обряд  этот  связан  с  поминовением  умерших  родственников на
Радуницкой  неделе,  которая  начинается,   как   известно,   с
воскресного  дня,  именуемого  Красной  горкой  и  открывающего
начало весенних поминок и одновременно -- предстрадных  свадеб.
Необычное  название  --  Красная  горка -- не правда ли?
Откуда  такое?  Да  все  оттуда  же  --  из  далекой   Полярной
Прародины.   Красная   горка   --   ритуально-обрядовый  символ
[Пре]красной горы Меру --  олицетворения  торжества  Жизни  над
Смертью  и  вечного круговорота умирания и воскрешения. Исконно
русское слово "мор",  то  есть  "смерть",  по  корневой  основе
полностью  совпадает с латинским mors, mortis и с
древнегреческим "морос", также означающим  "смерть"  (и,
кроме  того,  "часть", "жребий", "судьбу"). Любопытно и другое:
слово, которым эллины называли  смерть,  по  вокализации  своей
абсолютно идентично русскому слову "мороз" (в живой речи
произносится с глухим "с" на конце). Вряд ли кого удивит, что в
представлении  наших  предков  мороз ассоциировался со смертью.
Вполне  возможно,  данное  совпадение  смыслов   --   следствие
климатических   катаклизмов,   вынудивших   когда-то  праэтносы
современных народов покинуть свою Полярную Прародину.
     Анализ языка и реконструкцию смысла применительно  к  горе
Меру  можно  продолжать  до  бесконечности.  Нельзя, к примеру,
пройти мимо того факта, что синонимом Золотой горы в  санскрите
является  слово  sumeru,  означающее  также "наилучший",
"высочайший",  "красивый".  Это  древнеарийское   слово   легко
увязывается  с  этнонимом "сумеры" -- так первоначально звучало
название древнего народа "шумеры",  основавшего  в  Месопотамии
одно из первых на земле государств.
     Для дальнейшего изложения несомненный интерес представляет
наличие   корневой  основы  mr  в  имени  римского  Бога
Меркурий.   Между   прочим,   по-кельтски    Меркурий    звался
Мирддин, который в более поздней вокализации превратился
в Мерлина -- знаменитого героя-волшебника средневекового
цикла  сказаний  о  короле  Артуре  и  рыцарях  Круглого Стола.
Логично предположить, что имя Покровителя  торговли  образовано
от  соответствующих  латинских  слов:  merx  -- "товар",
mercare -- "торговать",  mercator  --  "купец"  и
т.п.
     Однако  не  менее  вероятно  и  предположение, что все эти
слова и имена, в свою очередь, замыкаются  на  некоторую  более
архаичную первооснову -- mr, в конечном счете восходящую
к  названию  горы  Меру.  Впрочем,  скорее  всего,  Меркурий --
действительно, "торговое прозвище" Бога, имевшего первоначально
несколько тотемных имен и еще больше подтотемных и посттотемных
прозвищ. Установить это  достаточно  просто,  так  как  римский
Меркурий  является  мифологическим  коррелятом  одного из самых
древних, развитых и загадочных  культов,  известных  также  под
именами эллинского Гермеса и египетского Тота.