крутясь  и  вопя,  но  никак  не  мог освободиться из странного положения, в
которое  попал.  И  лишь когда Аллейн и хозяин взобрались на стол, они сняли
его, и он, задыхаясь от ярости, упал в кресло и стал озираться по сторонам.
     - Он ушел? - спросил толстяк.
     - Ушел? Кто?
     - Рыжий, великан!
     - Да, - ответил Аллейн. - Ушел.
     - И он не вернется?
     - Нет.
     - Тем  лучше  для  него!  -  крикнул  человек,  испустив  долгий  вздох
облегчения.  -  Mon  Dieu!  Что? Разве я не защитник епископа Монтобанского?
Ах,  если  бы я мог слезть, если бы я мог сойти, пока он не убежал! Тогда вы
бы  увидели!  Вы  кое-что запомнили бы на всю жизнь! Тогда одним негодяем на
земле стало бы меньше.
     - Добрый  Пелиньи,  -  сказал  хозяин,  - эти джентльмены едут не очень
быстро,  у  меня  в  конюшне  есть лошадь, она в вашем распоряжении, ибо мне
хотелось  бы,  чтобы  вы  совершали  ваши  кровавые  деяния не в стенах моей
гостиницы.
     - Я  ушиб  ногу и не могу ехать верхом, - заявил защитник епископа, - я
растянул себе сухожилие в тот день, когда убил троих в Кастельно.
     - Спаси  вас  бог,  господин  Пелиньи!  - воскликнул хозяин. - Наверно,
очень  тяжело  иметь  на  совести  столько пролитой крови. Все же я не хочу,
чтобы  такого  храброго  человека  обижали,  поэтому  я сам из чистой дружбы
поеду за англичанином.
     - Нет,  не поедете, - крикнул защитник, судорожно вцепившись в хозяина,
-  я  люблю вас, Гастон, и не хотел бы навлечь на эту гостиницу дурную славу
и  нанести  ущерб  вашему  дому  и имуществу, что произойдет неминуемо, если
здесь столкнуться такие люди, как я и этот англичанин.
     - Нет,  не  заботьтесь обо мне! - ответил хозяин. - Что такое мой дом в
сравнении   с   честью  Франсуа  Пелиньи,  служителя  христианской  любви  и
защитника епископа Монтобанского? Андре, коня!
     - Заклинаю  вас  всеми  святыми, не надо! Гастон, я этого не допущу. Вы
сказали  правду: испытываешь страх и трепет, имея на совести столь тягостные
деяния.  Я  всего  лишь  суровый  солдат,  но  у меня есть душа. Mon Dieu! Я
размышляю,  оцениваю,  взвешиваю. Разве я еще не встречусь с этим человеком?
Разве не узнаю его по огромным лапам и рыжей копне? Ma foi, конечно!
     - А  смею  я  осведомиться, сэр, - спросил Аллейн, - почему вы именуете
себя защитником епископа Монтобанского?
     - Ты  мог  бы  также  спросить: подобает ли мне отвечать тебе? Епископу
нужен  защитник  потому,  что,  если  бы  пришлось разрешать какой-либо спор
поединком,  ему при его сане едва ли пристало появляться на турнире одетым в
кожу,  со  щитом и палицей и обмениваться ударами с противниками. Поэтому он
ищет  подходящего, испытанного воина, какого-нибудь честного рубаку, который
способен  нанести  и  выдержать удар. Не мне судить, удачен ли его выбор, но
тот,  кто  думает,  что  он  имеет  дело  только  с  епископом Монтобанским,
окажется лицом к лицу с Франсуа Пелиньи, служителем христианской любви.
     Тут  на  дороге  послышался  топот  копыт,  и  слуга, стоявший у входа,
возвестил,  что  один  из  англичан возвращается. Защитник епископа в страхе
стал  озираться,  ища,  куда бы спрятаться, а снаружи раздался голос Форда -
он  призывал  Аллейна  поторопиться,  иначе  он  не будет знать, куда ехать.
Поэтому  тот  попрощался  с хозяином и защитником епископа, пустил лошадь во
весь опор и вскоре догнал обоих лучников.
     - Хорош,  нечего  сказать,  -  обратился  он  к  Джону.  - Да ты святую
церковь  против  себя восстановишь, если будешь подвешивать ее защитников на
железных крюках в кухнях гостиниц.
     - Увы,  я  сделал  это  не  подумав, - виновато ответил Джон, а Эйлвард
звонко расхохотался.
     - Клянусь  эфесом,  mon  petit, - сказал он, - ты бы тоже хохотал, если
бы  все видел. Этот человек до того напыжился от гордости, что не захотел ни
выпить  с  нами,  ни  сидеть за одним столом, ни даже отвечать на вопросы, а
все  время  обращался к слуге и уверял, что, слава богу, наконец-то наступил
мир  и  что  он  перебил  больше  англичан,  чем у него петель на камзоле. У
нашего  доброго  старика  Джона  не хватило французских слов, чтобы ответить
ему,  поэтому  он  взял его своей ручищей и осторожненько поместил туда, где
ты  его  и  застал.  Однако нам пора ехать, топот лошадей на дороге уже чуть
слышен.
     - Мне  кажется,  я  все  еще  вижу  их,  -  заявил  Форд, вглядываясь в
уходившую вдаль, освещенную луной дорогу.
     - Pardieu,  да! Вот они выехали из тени. А вон та черная груда камней -
это  замок  Вильфранш.  En  avant,  camarades!  Иначе сэр Найджел подъедет к
воротам раньше нас.
     - Тише, mes amis, а это что такое?
     В  лесах  справа  хрипло затрубил рог. Ему ответил другой, слева, и тут
же протрубили еще два, позади.
     - Это рога свинопасов, - пояснил Форд.
     Всадники  пришпорили  коней  и вскоре оказались перед замком Вильфранш,
где  по просьбе Дюгесклена подъемный мост уже был опущен, а опускные решетки
подняты.


                                 Глава XXIX

КАК НАСТУПИЛ ДЛЯ ЛЕДИ ТИФЕН
                        БЛАГОСЛОВЕННЫЙ ЧАС ПРОЗРЕНИЯ

     Сэр  Тристрам  де  Рошфор,  сенешал  Оверни  и владелец Вильфранша, был
суровым  и  прославленным воином, поседевшим в войнах с англичанами. Так как
его  владения  находились  возле  границы  и  он  являлся  стражем постоянно
угрожаемых  местностей,  он  не  знал покоя даже во времена мира и всю жизнь
провел   в   облавах   и  нападениях  на  проходивших  через  его  провинцию
брабантцев,  отставших  солдат,  мародеров,  вольных стрелков и занимавшихся
разбоем  лучников.  Порой он возвращался победителем, и с десяток повешенных
покачивалось  на  верхушке  его башни. В других случаях его походы не бывали
столь  удачными,  и  он  и  его  отряд  спешили, пришпорив коней, проскочить
подъемный  мост,  ибо  слышали настигающий их топот копыт и свист стрел. Лют
был  Рошфор  на  руку,  и лютым было его сердце, враги ненавидели его, но не
любили  и  те, кого он защищал, - дважды его брали в плен, и дважды выкуп за
него  выжимали  избиениями  и  пытками  из  умирающих  от  голода крестьян и
разоренных  фермеров.  Трудно  сказать,  кого следует больше бояться овцам -
волков или сторожевых собак.