подползает к тебе, а ты и не знаешь.
     Французский  воин оглушительно расхохотался, и его зеленые глаза весело
заблестели.
     - В  какую  минуту  за  все  двадцать  лет  это  бы  не было правдой? -
воскликнул  он.  - Опасность - в самом воздухе, которым я дышу. Но разве она
уже так близка, Тифен?
     - Здесь...  сейчас...  совсем  рядом  с  тобой, - запинаясь, произнесла
она,  и  лицо  ее  свела  судорога, точно она смотрела на что-то ужасное, от
чего слова стынут на губах.
     Дюгесклен  обвел  взглядом  затянутую  гобеленами комнату, щиты, столы,
столик  с  изображениями  святых,  буфет  с серебряными подносами и сидевших
полукругом  изумленных  друзей.  Стояла глубокая тишина, в которой слышалось
только  учащенное дыхание леди Тифен и легкое посвистывание ветра за стеной,
вдруг донесшего до них далекий звук пастушьего рога.
     - Опасность  пусть  подождет,  - заявил он, пожав широкими плечами. - А
теперь, Тифен, скажи нам, чем кончится война в Испании.
     - Я  вижу  смутно,  -  ответила  она, с усилием во что-то вглядываясь и
хмуря  лоб,  словно  была  вынуждена  напрягать  зрение. - Передо мной горы,
высохшие  равнины,  блеск  оружия, воинственные клики. Но кто-то шепчет мне,
что неудача принесет вам победу.
     - Ха,  сэр  Найджел,  как это вам нравится? - удивился Бертран, покачав
головой.  -  Точно  мед с уксусом - полусладко и полукисло. А вы ни о чем не
хотели бы спросить мою жену?
     - Конечно,  хотел бы. Я желал бы узнать, достойная госпожа, как обстоят
дела в замке Туинхэм и, главное, что делает моя дорогая супруга.
     - Отвечая  на  этот  вопрос, я должна коснуться рукою того, чьи мысли с
силой  устремлены  к  названному  вами  замку. Да, сэр Лоринг, кто-то шепчет
мне, что здесь есть другой человек, он более глубоко вопрошает, чем вы.
     - Упорнее  меня  думает  о  моем  собственном  доме?  -  воскликнул сэр
Найджел. - Боюсь, госпожа, что в этом деле вы все же ошибаетесь.
     - Нет,  сэр  Найджел.  Подойдите  сюда, молодой английский оруженосец с
серыми  глазами.  А  теперь  дайте мне вашу руку и положите вот сюда, мне на
лоб,  чтобы  я  могла увидеть то, что видели вы. Какая картина встает передо
мной?  Туман,  туман,  клубы  тумана,  и среди них высится квадратная черная
башня.  Вот  он  тает,  утончается,  поднимается  кверху,  и я вижу замок на
зеленой  поляне,  неподалеку  берег  моря,  а на расстоянии выстрела из лука
большая  церковь.  По  лугам  протекают  две речки, между ними стоят палатки
осаждающих.
     - Осаждающих? - воскликнули в один голос Аллейн, Форд и сэр Найджел.
     - Да,  это  так,  и  они  ведут упорную атаку на замок, ибо их огромное
множество  и  они полны отваги. Смотрите, как они с яростью штурмуют ворота,
хотя  у  них всего несколько лестниц, а остальные ряд за рядом осыпают стены
своими  стрелами. Среди них много вожаков, они кричат и машут, а один рослый
человек   с   белокурой   бородой  стоит  перед  воротами,  топает  ногой  и
натравливает  толпу,  как  доезжачий  собак.  Я вижу женщину, нет, двух, они
стоят  на  стене,  они  подбадривают  лучников.  Те пускают вниз тучи стрел,
мечут  копья,  швыряют камни. А! Высокий вожак упал, остальные отступили. Но
туман снова густеет, я больше ничего не вижу.
     - Клянусь  апостолом,  -  сказал  сэр  Найджел,  - я не допускаю мысли,
чтобы  в Крайстчерче могли разыграться такие события, и я совершенно спокоен
за  главную башню, пока моя любимая супруга вешает ключ от наружного двора в
изголовье  своей  постели.  Но не отрицаю, что вы описали замок не хуже, чем
мог бы сделать я сам, и я глубоко поражен всем, что видел и слышал.
     - Мне  хотелось  бы,  леди  Тифен,  -  заявила леди Рошфор, - чтобы вы,
воспользовавшись  своими  особыми способностями, сказали мне, куда делся мой
золотой   браслет:  когда  я  охотилась  с  соколом  на  второе  воскресенье
рождественского поста, он исчез без следа.
     - Нет-нет,  - запротестовал Дюгесклен, - не подобает растрачивать столь
великую  и  дивную  силу  ради  удовлетворения  любопытства или на розыски в
угоду  даже столь прекрасной даме, как хозяйка Вильфранша. Задайте достойный
вопрос, и с помощью божьей вы получите достойный ответ.
     - Тогда  я  спрошу,  -  воскликнул один из французских оруженосцев, - в
этой войне между англичанами и нами на чью победу можно надеяться?
     - Победят  обе  стороны,  и каждая останется при своем, - ответила леди
Тифен.
     - Значит,  мы по-прежнему будем владеть Гасконью и Гиенью? - воскликнул
сэр Найджел.
     Леди Тифен покачала головой.
     - Французская   земля,   французская   кровь,   французская  речь.  Это
французские земли, и Франция их получит.
     - Но не Бордо же? - взволнованно спросил сэр Найджел.
     - Бордо тоже часть Франции.
     - Ну, а Кале?
     - И Кале тоже.
     - Пусть   я   тогда   буду   проклят,   и  пропади  они  пропадом,  эти
предсказания! Если от нас уйдут Бордо и Кале, что же останется Англии?
     - В  самом  деле,  кажется,  вашу страну ждут плохие времена, - заметил
Дюгесклен.  - При самых смелых наших планах мы не помышляли о Бордо. Клянусь
святым  Ивом,  эта  новость  согрела мое сердце. Значит, наша дорогая родина
действительно станет в будущем великой, да, Тифен?
     - Великой,  богатой  и прекрасной! - воскликнула она. - Еще вижу, как в
далеком  грядущем она ведет народы, своенравная королева среди других стран,
великая  на полях сражений, но еще более великая в дни мира, быстро мыслящая
и  искусно  действующая,  чей  единственный  государь  -  суверенная воля ее
народа от песков Кале до синих южных морей.
     - Ха!  -  воскликнул  Дюгесклен, и его глаза вспыхнули торжеством. - Вы
слышите,  что  она  говорит, сэр Найджел? А она никогда не произнесла до сих
пор ни слова неправды.
     Английский рыцарь угрюмо покачал головой.
     - А  что  же  будет  с  моей бедной страной? - спросил он. - Боюсь, что
возвещенное вами сулит ей мало хорошего.
     Леди Тифен сидела, приоткрыв губы, тяжело дыша.
     - Боже  мой!  -  воскликнула она. - Как понять то, что мне открывается?
Откуда  они,  эти  народы, эти горделивые нации, эти мощные государства, что
встают  предо  мной? Я смотрю на них, а за ними возникают другие, и еще, еще
до  самых  дальних вод. Они движутся, они толпятся! Весь мир отдан им, полон
стуком  их  молотов  и звоном их колоколов. Они называются разными именами и
управляются  по-разному,  но  все  они  англичане, ибо я слышу голоса одного
народа.  Я  переношусь за моря, куда человек еще никогда не плавал, и я вижу
огромную  страну  под  другими звездами и чужое небо, и все-таки это Англия.