Где  только ее сыны не побывали! Чего только они не совершали! Ее флаг вмерз
в  лед.  Ее  флаг  обожжен  солнцем. Она лежит за другими землями, и ее тень
осеняет  моря.  Бертран!  Бертран!  Мы  погибли, ибо побеги от ее побегов не
уступают нашим изысканнейшим цветам.
     Ее   голос  перешел  в  отчаянный  вопль,  она  воздела  руки  и  снова
опустилась в глубокое дубовое кресло, бледная и обессилевшая.
     - Кончилось,  -  с  досадой сказал Дюгесклен, приподняв сильной смуглой
рукой ее поникшую голову.
     - Принесите  вина  для  дамы,  оруженосец! Благословенный час прозрения
миновал.


                                 Глава XXX

КАК МУЖИКИ ИЗ ЛЕСА ПРОНИКЛИ
                             В ЗАМОК ВИЛЬФРАНШ

     Было  уже поздно, когда Аллейн Эдриксон, подав сэру Найджелу кубок вина
с  пряностями,  который  тот имел обыкновение выпивать перед отходом ко сну,
после  завивки  волос,  наконец  вернулся  к  себе.  Его комната, выложенная
каменными  плитами,  была на втором этаже. Аллейну отвели кровать в алькове,
а  рядом  стояли  две  походные койки, и на них уже сладко храпели Эйлвард и
Хордл  Джон.  Юноша  только  успел  стать на колени, чтобы прочесть вечерние
молитвы,  как  вдруг  кто-то  тихо  постучал,  и  в  покой  вошел Форд, неся
светильник.  Лицо  его  было  смертельно-бледным, а рука так сильно дрожала,
что по стене запрыгали тени.
     - Что случилось, Форд? - спросил Аллейн, вскочив на ноги.
     - И  сам  не  знаю,  -  ответил  Форд,  присаживаясь  на край постели и
опустив голову на руку, - не знаю, что сказать и что подумать!
     - Значит, с тобой что-то случилось?
     - Да, хотя, быть  может,  это  лишь игра моего воображения. Одно только
могу  сказать,  я  очень взволнован и весь напряжен, ну как тетива. Выслушай
меня,  Аллейн!  Ты,  вероятно, не забыл малютку Титу в Бордо, дочь живописца
по стеклу?
     - Я ее отлично помню.
     - Так  вот,  Аллейн, мы с ней разломили пополам монетку - на счастье, и
она  носит  мое кольцо на пальце. "Caro mio-  я  буду  всегда  рядом  с  тобой  в  боях, и твои опасности будут моими!"
Аллейн,  вот  истинная  правда,  говорю,  как  перед богом, моим защитником,
когда  я  поднимался  по лестнице, я увидел ее: она стояла передо мной, лицо
ее  было  залито слезами, а руки протянуты вперед, словно она предостерегала
меня.  Я  видел  ее,  Аллейн,  так же ясно, как вижу вот этих двух лучников.
Казалось,  кончики  наших  пальцев  вот-вот соприкоснутся, но вдруг ее образ
начал бледнеть и растаял, как утренняя дымка в лучах солнца.
     ______________
     
     - Я  бы не стал придавать этому такого значения, - принялся успокаивать
товарища  Аллейн. - Наши чувства часто обманывают нас, и, по-видимому, слова
леди Тифен Дюгесклен нас потрясли, подействовали на наше воображение.
     Форд задумчиво покачал головой.
     - Нет,   она   стояла  передо  мной,  как  живая.  Ну  точно  мы  снова
встретились  с  ней в Бордо на улице Апостолов. Однако час уже поздний, пора
ложиться.
     - А где твоя комната?
     - Как раз над твоей. Да хранят нас святые угодники!
     Поднявшись  с постели, он вышел из комнаты, и Аллейн слышал его шаги по
винтовой  лестнице.  Юноша  подошел  к  окну  и  залюбовался озаренным луной
пейзажем,  но  из головы у него не выходила леди Тифен и ее странные слова о
событиях   в   Туинхэмском  замке.  Облокотясь  о  каменный  подоконник,  он
погрузился  в  глубокое  раздумье;  внезапно  нечто  странное  привлекло его
внимание и вернуло к окружающей действительности.
     Окно,  у  которого  он  стоял,  находилось неподалеку от главной башни.
Замок  был опоясан крепостным рвом, в воде которого плавала луна, то ясная и
круглая,  то  продолговатая,  когда  от ветерка вода подергивалась рябью. За
рвом  лежала  равнина, полого спускавшаяся к густому лесу, а поодаль, слева,
другой   лес  стеной  заслонял  горизонт.  Между  ними  тянулась  прогалина,
посеребренная луной, а на нижнем ее конце поблескивал изгиб ручья.
     Глядя  на  открывшуюся  перед ним картину, Аллейн вдруг заметил, что из
дальнего  леса на прогалину вышел какой-то человек; он крался, втянув голову
в  плечи,  пригнувшись  к земле, как видно, стараясь, чтобы его не заметили.
Подойдя  к  опушке  второго  леса, он огляделся по сторонам, помахал кому-то
рукой,  присел и уполз в заросли дрока. Следом за ним из дальнего леса вышел
другой   человек,  затем  третий,  четвертый,  пятый  -  и  все  они,  также
крадучись,  быстро  пересекали освещенную луной луговину, затем скрывались в
чаще  кустарника. Аллейн насчитал семьдесят девять темных фигур, мелькнувших
в  свете  луны.  Многие  из  них  несли  на  спине  большие  тюки, однако за
дальностью  расстояния  Аллейн  не  мог определить, что именно это было. Так
они  и  переходили  один  к  другому,  стараясь  остаться  незамеченными, из
дальнего  леса  в  ближний,  пока  черная  щетина  кустарника  не  поглотила
последнего из них.
     Юноша  еще  с  минуту  постоял  у  окна,  глядя  на  безмолвный  лес  и
недоумевая,  кто  же  они,  эти  ночные  ходоки,  как вдруг ему пришло на ум
поделиться  своими  опасениями  с  Эйлвардом, который, разумеется, лучше его
разберется  во  всем  этом.  Едва  он  прикоснулся к плечу товарища, как тот
мгновенно вскочил и схватился за меч.
     - Qui  vaнапали среди ночи! Что случилось, mon gar?
     ______________
     
     - Подойдите  к  окну, Эйлвард, - попросил Аллейн, - я видел только что,
как  из  дальнего  леса  вышли  восемьдесят  человек  с  тюками  на  спине и
пересекли прогалину. Кто они, как вы думаете?
     - Да  тут  нечего  и  думать,  дружок!  Здесь,  во  Франции, столько же
бездомных  бродяг,  сколько  у  нас кроликов на Кодри-Даун. Большинство этих
людей  отваживается  вылезать  из  своих убежищ только ночью, а покажись они
средь  бела  дня, так сразу же заплясали бы на виселице! На границах Франции
бродят  целые  шайки  разбойников, грабителей, воров и взломщиков, вот и эти
вернее  всего из них. Меня удивляет только одно - как они осмелились подойти