скалами.
     Сэр  Найджел  на  своем  вороном  боевом  коне,  во всех доспехах, ехал
впереди  лучников,  позади следовал с его знаменем Черный Саймон, а по левую
руку  Аллейн  вез  его  щит  с  гербом  и  остро отточенное стальное копье с
ясеневым  древком. Горд и счастлив был сейчас рыцарь и то и дело оглядывался
на длинную колонну ратников, мерным и быстрым шагом двигавшихся за ним.
     - Клянусь  апостолом,  Аллейн,  -  сказал  сэр Найджел, - этот проход -
весьма  опасное место, и мне хотелось бы, чтобы король Наварры преградил нам
путь,  ибо,  отбив  у  него  проход, мы совершили бы весьма почетное дело. Я
слышал  песню  менестреля  про  некоего сэра Роланда, которого именно в этих
местах убили неверные.
     - Если  вам  угодно,  достойный  лорд, - сказал Черный Саймон, - я могу
рассказать  кое-что  про  эти  места,  ведь  я  отслужил  два срока у короля
Наварры.  Тут  есть  монастырская  гостиница,  -  вон  виднеется крыша между
деревьями,  - там-то и убили сэра Роланда. Слева деревня Орбайсета, и я знаю
дом,  где  продается  отличное жюрансонское вино, если бы вы пожелали с утра
опрокинуть кружечку.
     - Я вижу дымок справа.
     - Это  деревня Лес-Альдудес, тут тоже есть харчевня, где вина наилучших
сортов.  Говорят,  хозяин  зарыл клад, и я нисколько не сомневаюсь, что если
ваша  милость позволит мне отлучиться, я бы убедил хозяина показать мне, где
он его припрятал.
     - Нет,  нет, Саймон, - коротко ответил сэр Найджел, - забудьте проделки
вольных  стрелков.  Ха!  Эдриксон,  я вижу, ты с удивлением смотришь вокруг,
ведь  эти  горы  должны  действительно  казаться  чудом  тому,  кто не видел
ничего, кроме Батсерских и Портсдаунских холмов.
     Ухабистая,  неровная  дорога вилась по гребням невысоких холмов, по обе
стороны  тянулись  лесистые кряжи, из-за них выступали более высокие горы, а
дальше  виднелись  Южный  Пик  и  громада  Альтабиски,  отбрасывавшая  слева
направо  черную  тень  на  долину.  Из  того  места,  где остановился Отряд,
открывался  вид  на  бесконечные буковые леса и пустынные склоны, заваленные
камнями,  все  было бело от снега, до самого входа в ущелье, начинавшееся за
этим  нагорьем.  Позади  все  еще  были  видны  серые  долины  Гаскони,  и в
солнечных  лучах, словно витки серебра, поблескивали ее реки. Куда ни глянь,
за  скалами  в  чаще  сосновых  лесов, сверкала, мелькая, сталь, меж тем как
налетавший  ветер  доносил воинственную музыку могучей рати, стремившейся по
всем  дорогам  и  тропам к узкому горному проходу Ронсеваля. На уступах скал
по  обе стороны дороги также можно было заметить блеск оружия, развевающиеся
знамена  и  воинов Наварры, смотревших вниз на чужеземную армию, проходившую
по их территории.
     - Клянусь  апостолом!  -  воскликнул  сэр  Найджел, который, прищурясь,
посмотрел  на  них.  - Мы можем еще надеяться, что эти кавалеры не пропустят
нас  без  боя,  столько  их  скопилось  на наших флангах. Прикажите ратникам
приготовить  луки,  Эйлвард,  -  я  не  сомневаюсь, что там наверху найдутся
достойные   джентльмены,   которые   предоставят  нам  возможность  добиться
успехов.
     - Я  слышал,  что  Принц держит короля Наварры как заложника, - заметил
Аллейн,  -  и  говорят,  что  Принц  поклялся  лишить его жизни, если на нас
нападут.
     - Да,  по-другому  велись  войны, когда славный король Эдуард взялся за
это  дело впервые, - с грустью сказал сэр Найджел. - Ах, Аллейн, боюсь, тебе
не  придется  быть свидетелем таких сражений, ибо в наши времена люди больше
думают  о  деньгах  и  выгоде, чем в старину. Клянусь апостолом, благородное
это  было  зрелище,  когда  в  один прекрасный день сталкивались две великих
рати  и  все,  кто  давал какой-нибудь обет, неслись вперед, чтобы выполнить
свой  долг!  А  какие  я  видел  сражения на копьях и даже принимал скромное
участие  в  них!  Рыцари  бились  ради  услады  души  и любви к своим дамам!
Никогда  не  скажу  худого слова и про французов, ибо, хоть я и двадцать раз
подъезжал  к их рядам, не было такого случая, чтобы мне не встретился весьма
достойный  и  доблестный  рыцарь  или  оруженосец,  дававший мне возможность
совершить  небольшой  боевой  подвиг.  А после того, как все рыцари получали
удовлетворение,  начинался рукопашный бой, и обе армии сражались до тех пор,
пока  одна  из  них  не одерживала верх. Клянусь апостолом, в те дни нам и в
голову  не приходило платить золото за то, чтоб нас пропустили через ущелье,
и  никто  не  стал  бы  держать  заложником короля из опасения, что его люди
нападут  на  наших!  По  правде  говоря, если война будет продолжаться таким
способом,  я  пожалею,  что  уехал  из  Туинхэмского замка, ибо я никогда не
покинул бы свою дорогую супругу, если б не рассчитывал на почетные стычки.
     - Однако,  достойный  лорд,  -  заметил  Аллейн,  - вы все же совершили
несколько почетных деяний с тех пор, как мы покинули леди Лоринг.
     - Что-то не припомню ни одного, - ответил сэр Найджел.
     - Вы захватили пиратов и удержали крепость, осажденную крестьянами.
     - Нет,  нет,  - возразил рыцарь, - это не боевые деяния, а всего только
случайные  дорожные  приключения.  Клянусь  апостолом,  не  будь  эти склоны
чересчур  круты  для  Поммерса,  я  подъехал  бы  к тем наваррским рыцарям и
осведомился  бы,  не  найдется  ли  среди  них  кто-нибудь, кто помог бы мне
избавиться  от  мушки  на  моем  глазу.  Очень  обидно  видеть этот отличный
проход,  который  мой отряд отстоял бы против целого войска, и в то же время
идти по нему без всякого риска, словно это дорога от моей псарни к Эйвону.
     Все  утро  сэр  Найджел  пребывал  в  скверном расположении духа, и его
отряд,  тяжело  ступая,  следовал  за  ним.  Это был утомительный переход по
каменистой  тропе,  а  порой  по  глубокому  снегу,  и все же они до полудня
достигли  места,  где  ущелье  выводило в нагорья Наварры, и увидели на юге,
над   горизонтом,   очертания   Памплонских   башен.   Отряд  разместился  в
беспорядочно  разбросанных  хижинах  горной  деревеньки,  и Аллейн до вечера
стоял,  глядя  вниз  на  многочисленную  армию,  которая,  сверкая копьями и
щеголяя знаменами, выливалась из узкого прохода.
     - Hola,  mon  gar,  -  сказал  Эйлвард,  усаживаясь  на  камень рядом с
Аллейном.  -  Зрелище  и впрямь заслуживает внимания, и стоило забраться так
далеко,  чтобы  поглядеть  на такое множество храбрых воинов и добрых коней.
Наш  маленький  командир  сердится  из-за  того,  что  мы мирно прошли через
ущелье,  но  клянусь эфесом и ручаюсь, что, пока мы опять повернем к северу,
мы  еще  не  раз  сразимся  с  неприятелем. Говорят, в войске короля Испании
восемьдесят   тысяч   человек,  и  к  тому  же  еще  Дюгесклен  с  отборными
французскими  копейщиками, которые поклялись биться до последней капли крови
за то, чтобы этот Педро не получил обратно свой престол.
     - Но ведь и у нас огромная армия, - заметил Аллейн.
     - Нет,  только  двадцать  семь  тысяч.  Чандос  уговорил  Принца многих
оставить  в  тылу,  и,  я полагаю, он прав, ибо в местах, куда мы идем, мало
еды  и  еще  меньше питья. Если человеку не дать мяса, а коню фуража, от них