не  больше  проку,  чем  от  намокшей тетивы. Однако, voila, mon petit, сюда
идет  Чандос  со  своей  свитой; в его эскадронах столько знамен и вымпелов,
что  можно  не  сомневаться  -  под  его  стягом  собралась вся высшая знать
Англии.
     Пока  Эйлвард  разглагольствовал,  в  ущелье  внизу дефилировала мощная
колонна  лучников.  Следом шел знаменосец, высоко подняв знамя с алым клином
на   серебряном   поле,  из  чего  следовало,  что  именно  здесь  находится
прославленный  воин.  Он  ехал  на  расстоянии  стрелы  от  своего  знамени,
облаченный  с  головы  до  ног  в  стальные  доспехи, а поверх них - в белое
одеяние  вроде  балахона, которое волей судеб послужило причиной его гибели.
Телохранитель,  шедший позади, нес его шлем с плюмажем, а на голове у рыцаря
была  небольшая  алая  шапочка, из-под которой ниспадали на плечи белые, как
лунь,  кудри.  Со  своим длинным крючковатым носом и единственным сверкающим
глазом,  блестевшим  из-под  насупленной  седой  брови,  он напомнил Аллейну
какую-то  свирепую  хищную  птицу.  Когда  взгляд  его упал на знамя с пятью
розами,  реющее  над  деревней,  он  улыбнулся,  однако  путь  его  лежал  в
Памплону, и он проехал мимо, не отставая от своих лучников.
     За  ними  следовали  по  пятам  шестнадцать  оруженосцев,  все из самых
знатных  родов  -  сверкала  сталь,  развевались  плюмажи,  звенели доспехи,
длинные  прямые мечи звякали, ударяясь о стремена, а стук копыт боевых коней
напоминал  отдаленный  рокот морского прибоя. Позади оруженосцев маршировали
шестьсот  лучников  из  Чешира  и  Ланкашира с гербом Одлея, а за ними и сам
прославленный  лорд  Одлей  в  сопровождении  четырех отважных оруженосцев -
Даттона  из  Даттона, Дилвза из Доддингтона, Фаулхерста из Крю и Хокстона из
Уэйнхилла,  -  все  они  снискали  себе  славу под Пуатье. За знаменем Одлея
ехали  двести тяжело вооруженных всадников, а за ними - герцог Ланкастерский
с  блистательной свитой, впереди - герольды в платье с королевскими гербами,
по  трое  в  ряд,  на  боевых  конях  светлой масти. По обе стороны молодого
принца  ехали  оба  сенешала  Аквитании  -  сэр  Гискар д'Англь и сэр Стефен
Коссингтон,  один  держал  знамя  провинции, другой - знамя святого Георгия.
Далеко  позади  Принца,  насколько  хватало глаз, тянулась нескончаемая река
стали  -  шеренга за шеренгой, колонна за колонной; мелькали перья, блестело
оружие,   реяли  флажки  на  пиках,  блестели  и  покачивались  бесчисленные
геральдические  знаки.  Весь  день любовался Аллейн этим пестрым зрелищем, и
весь  день  лучник-ветеран,  стоя  рядом,  обращал его внимание на различное
снаряжение  рыцарей из знатных семей и знаки на гербовых щитах прославленных
воинов.  Были  тут  золотые  рыбы  Пакингтонов,  чернедь и горностаевое поле
Макуортов,  алые  поперечники  Уэйков,  золото и синь Гровнеров, пятилистник
Клифтонов,   серебряные   перья   Бошанов,   кресты  Молине,  алые  стропила
Вудхаусов,  червлень  с  серебром  Уорслеев,  мечи  Кларков,  кабаньи головы
Льюси,  полумесяцы  Бойнтонов,  волк  и  кинжал  Липскомбов. Так в солнечный
зимний  день  рыцарство  Англии  продефилировало через мрачный горный проход
Ронсеваля и вышло на равнины Испании.
     Войска  герцога  Ланкастерского благополучно перевалили через Пиренеи в
понедельник.  А  во  вторник  стоял  суровый  мороз, и земля звенела подобно
железу  под копытами коней, однако в тот же день сам Принц с основной частью
своей  армии  прошел  через  ущелье  и  соединился  с авангардом в Памплоне.
Вместе  с  ним  прибыли  король Мальорки, король-заложник Наварры и свирепый
дон  Педро  Испанский,  тусклые  голубые  глаза  которого вспыхнули зловещим
огнем,  когда  их  взгляд  задержался  на  отдаленных  вершинах  его родины,
отрекшейся  от  него.  Под  королевскими  знаменами  ехало  немало  отважных
гасконских   баронов  и  пылких  островитян.  Здесь  были  знатные  сенешалы
Аквитании,  Сентонжа,  Ла-Рошели, Керси, Лимузена, Аженуа, Пуату, Бигорры со
знаменами  и  гербовыми  щитами  своих провинций. Были также доблестный граф
Ангусский,  сэр  Томас  Банастер с подвязкой на наголеннике, сэр Нил Лоринг,
троюродный  брат  сэра  Найджела,  и  длинная колонна валлийских пехотинцев,
маршировавших  под  алым  знаменем  Мерлина.  С  рассвета и до захода солнца
длинная  вереница  ратников  извивалась  по горному проходу, и при каждом их
выдохе белые клубы поднимались в студеный воздух, словно пар над котлом.
     В  среду  погода была менее суровой, и арьергард с бомбардами и военным
обозом  без  затруднений  прошел  ущелье. Число вольных стрелков и гасконцев
составляло  в войске десять тысяч. Неукротимый рыжегривый сэр Хью Калверли и
суровый  сэр Роберт Ноллз со своими закаленными в боях, испытанными отрядами
английских  лучников  возглавляли  длинную колонну; а по их пятам шли буйные
солдаты  Бретейя,  Нандона  де  Бажерана, одноглазого Камю, Черного Ортинго,
Ланюи  и  других  командиров, одни имена которых свидетельствовали о твердой
руке  и  жестоких  деяниях. Вместе с ними был первый рыцарь Гаскони - старый
герцог  д'Арманьяк,  его  племянник  лорд  Дальбре,  хмурый  и  рассерженный
нанесенными  ему  обидами,  гигант Оливер де Клиссон, Капталь де Буш - краса
рыцарства,  весельчак  сэр  Пердюка  д'Альбер,  рыжебородый  лорд д'Эспарр и
длинный   ряд   неимущих   жадных  дворян  пограничной  полосы  с  роскошной
родословной  и  тощим кошельком, которые спустились с гор из своих крепостей
в  надежде  поправить  дела,  награбив  в  Испании  добро  и получив большие
выкупы.  В четверг утром вся армия встала лагерем в долине Памплоны, и Принц
приказал  участникам  его совета собраться в старинном замке древнего города
Наварры.


                                Глава XXXIV

КАК ОТРЯД РАЗВЛЕКАЛСЯ
                             В ДОЛИНЕ ПАМПЛОНЫ

     Пока  военачальники  держали  совет  в  Памплоне,  воины  Белого отряда
расположились  в соседней долине, где стояли отряды Ланюи и Черного Ортинго,
и  принялись  развлекаться  фехтованием,  борьбой  и  стрельбой  из  лука по
мишеням,  расставленным  на склонах холма. Чтобы ничто не стесняло движений,
молодые  лучники  сняли  кольчуги,  засучили рукава курток и, выстроившись в
ряд,  по  очереди  стреляли в цель; их смуглые руки и груди были обнажены, а
льняные  и  каштановые  волосы  развевались  на  ветру;  старшие - Джонстон,
Эйлвард,  Черный  Саймон  и  еще человек пять-шесть - похаживали вокруг них,
свысока   и   со   знанием  дела  поглядывая  на  молодых,  и  то  грубовато
похваливали,  то  отпускали  насмешливые  замечания.  Поодаль  стояла  кучка
гасконских  и брабантских арбалетчиков из отряда Ланюи и Ортинго и, опершись
о свое незамысловатое оружие, внимательно следили за стрельбой англичан.
     - Молодец,  Хьюетт,  отлично,  -  одобрил  Джонстон  молодого  лучника,
который  застыл на месте, полураскрыв губы и опираясь на стержень, и смотрел
вслед  пущенной им стреле. - Как раз угодила в самое яблоко, впрочем, я и не
сомневался в этом, лишь только запела тетива.
     - Пускай  стрелу  мягко,  но  быстро  и  уверенно, - заметил Эйлвард. -