руководством таких выдающихся полководцев как Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский,
И.С.Конев, Л.А.Говоров, комдивов И.В. Панфилова, А.П. Белобородова, М.Е.
Катукова и многих других командующих и командиров, доблестных советских солдат.
Весь мир признавал, что под Москвой советскими войсками была одержана великая
победа. Признало свое поражение и гитлеровское командование. Да и как не
признать? Фашисты ставили своей целью овладеть Москвой, разгромить главные силы
Красной Армии и вынудить их к капитуляции. А все закончилось провалом этих
планов. Москва выстояла, немецко-фашистские войска вынуждены с большими для них
потерями отступить от столицы. А нам сегодня некоторые борзописцы толкуют о
некоем "поражении советских войск и Жукова под Москвой". Не от хорошей же жизни
и, наверное, не за "поражение советских войск", а именно за крупное поражение
своих войск Гитлер отстранил от должности главнокомандующего сухопутными
войсками генерал-фельдмаршала Браухича и взял командование ими на себя, снял с
должностей командующего группой армий "Центр" генерал-фельдмаршала фон Бока,
командующего 2-й танковой группой генерала Гудериана, командующего 3-й танковой
группой генерала Гепннера, еще 35 генералов, которые недавно щедро награждались
и всячески восхвалялись.
И если сегодня все это пытаются переиначить и толкуют о некоем "поражении
советских войск и Жукова под Москвой" в 1941 г., то глупость подобных абсурдных
утверждений не могут не понимать и те, кто так пишет. Удивляет другое: насколько
глубока озлобленность у людей, которые как тогда, так и теперь хотели бы совсем
иного исхода и Московской битвы и всей войны в целом. Но, как говорится, каждому
свое...
Поэтому все попытки некоторых ниспровергателей опорочить полководческую
деятельность Жукова под Москвой не выдерживают никакой критики. Наоборот,
исторические факты и логика событий свидетельствуют о выдающихся заслугах Г.К.
Жукова в обороне Москвы и его высоких полководческих качествах.
Выдающееся значение победы под Москвой по достоинству оценивали как наши враги,
так и союзники. Американский генерал Д. Макартур отмечал: "Размах и блеск ее
(Красной Армии) недавнего сокрушительного наступления, заставившего немцев
отступить от Москвы, явились величайшим достижением всей истории".
    4. От Москвы до Сталинграда
В первой половине 1942 г. Г.К. Жуков продолжал командовать войсками Западного
фронта, оставаясь одновременно членом ставки ВГК. После битвы под Москвой и
продолжавшегося затем наступления советских войск обе стороны перешли к обороне
и начали подготовку к летней кампании.
При обсуждении в Ставке в марте 1942 г. планов на предстоящий период, Генштаб
(Б.М. Шапошников) и Г.К. Жуков предлагали основным способом действий считать
переход к стратегической обороне. Г.К. Жуков считал возможным предпринять
частные наступательные действия лишь в полосе Западного фронта. С.К. Тимошенко
предложил, кроме того, провести наступательную операцию на Харьковском
направлении. На возражения Г.К. Жукова и Б.М. Шапошникова по поводу этого
предложения Сталин заявил: "Не сидеть же нам в обороне, сложа руки, не ждать,
пока немцы нанесут удар первыми! Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на
широком фронте и прощупать готовность противника. И далее:
-- Жуков предлагает развернуть наступление на Западном направлении, а на
остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера". В результате было
принято решение предпринять ряд наступательных операций в Крыму, в районе
Харькова, на Льговском и Смоленском направлениях, в районах Ленинграда и
Демьянска. Характерно, что в представлении Сталина обороняться -- означало
"сидеть сложа руки".
Что касается планов германского командования, то одно время (тоже с позиции
Сталина) считалось, что оно ставило своей главной целью овладение Москвой путем
глубокого обхода с юга. Но в действительности согласно директиве Гитлера No 41
от 5.4. 42 г. основной целью немецкого наступления летом 1942 г. было овладение
Донбассом, кавказской нефтью и путем нарушения коммуникаций в глубине страны
лишить СССР важнейших ресурсов, поступающих из этих районов. Причем Генштаб
сухопутных войск, в частности Гальдер, выступали за то, чтобы, как и в 1941 г.,
главный удар наносить на Московском направлении. С точки зрения извлечения
уроков из опыта войны следует задуматься, насколько при сложившейся тогда
стратегической обстановке было обоснованным решение Гитлера нанести удар на юге?

Жуков, анализируя возможные действия противника и особенно хорошо зная западное
направление, полагал, что главный удар на юге летом 1942 г. давал германскому
командованию сравнительно больше шансов на успех, чем удар на Московском
направлении. Во-первых, при нанесении удара на юге создавались условия для
достижения внезапности и более благоприятные возможности для достижения успеха,
ибо наша Ставка ВГК в 1942 г. вновь ожидала главного удара противника на
Московском направлении и здесь были сосредоточены основные силы и резервы. Не
был разгадан и немецкий план дезинформации "Кремль".
Во-вторых, при наступлении на Московском направлении фашистским войскам пришлось
бы прорывать заранее подготовленную, глубокоэшелонированную оборону с
перспективой ведения затяжных военных действий. Если уж в 1941 г. фашистским
войскам под Москвой не удалось преодолеть сопротивление понесшей большие потери
и отступающей Советской Армии, то тем более трудно было рассчитывать на это в
1942 г. В то время как на юге в результате крупного поражения советских войск в
районе Харькова германской армии противостояли наши значительно ослабленные силы
и именно здесь было наиболее уязвимое место советского фронта.
В-третьих, при нанесении главного удара германской армией на Московском
направлении и, даже, на худой конец, овладении ею Москвой (что было
маловероятным), удержание советскими войсками исключительно важных в
экономическом отношении районов на юге создавало условия для продолжения войны и
успешного ее завершения.
Все это говорит о том, что стратегические планы гитлеровского командования в
основном правильно учитывали сложившуюся обстановку. Но и при этом условии
фашистские войска не могли бы продвинуться так далеко и дойти до Волги, если бы
не крупные ошибки нашего командования в оценке направления возможного главного
удара противника, непоследовательность и нерешительность в выборе способа
действий, когда, с одной стороны, в принципе предполагалось перейти к
стратегической обороне, с другой, предпринимался ряд неподготовленных и
необеспеченных материально наступательных операций, что привело к распылению сил
и наша армия оказалась не подготовленной ни к обороне, ни к наступлению. Как это
ни странно, но войска снова оказались в таком же неопределенном положении, как в
1941 г. Кстати, такую же ошибку совершила в 1967 г. египетская армия, когда
оказалась вынужденной отражать удар израильской армии, обороняться, имея свои
войска в наступательной группировке. И в 1942 г., несмотря на поражения 1941 г.,
идеологизированный культ наступательной доктрины так продолжал давить,
недооценка обороны, ее ложное понимание настолько глубоко укоренились в сознании
советского командования, что ее стеснялись как чего-то недостойного для Красной
Армии и не решались в полном объеме применять. После войны в 1955 г., вспоминая