своей пехотой, вынудили бы армии израсходовать свои резервы и вести затяжное
медленное наступление, которое могло бы привести к потере инициативы, темпа и
привести к выталкиванию противника вместо его дробления и уничтожения. Этим
самым противнику создавались бы благоприятные условия для организации
планомерной, последовательной обороны с нарастающей плотностью на рубежах,
которых, как вы видите, было подготовлено очень много. Иными словами, мы дали бы
противнику козырь в руки для ведения затяжных оборонительных боев и позволили бы
ему выиграть время для усиления обороны собственно Берлина.
Товарищ Чуйков считает, что решение на ввод танковых армий до преодоления второй
полосы обороны было неправильным. Но ведь, кроме второй полосы, противник еще
имел целую систему оборонительных полос включительно до Берлина. В этих условиях
рассчитывать на создание благоприятных условий для ввода в прорыв танковых армий
не приходилось. Необходимо было усилить удар общевойсковых армий ударом танковых
армий, то есть нанести такой мощный удар, чтобы не допустить каких бы то ни было
пауз в начале операции. Момент ввода в сражение танковых армий вполне отвечал
обстановке. Сила нашего удара вынудила противника ускорить ввод своих резервов и
по существу ослабить оборону Берлина. Мы же, введя танковые армии, сохранили в
общевойсковых армиях резервы целые корпуса для борьбы за Берлин в уличных боях и
тем самым выиграли темп и стремительность маневра для окружения берлинской
группировки противника и захвата самого Берлина".
В ходе упомянутой военно-научной конференции говорилось также, что надо вести
речь не о нецелесообразности использования танков в городе, а о наиболее
рациональных способах их применения.
В ходе боевых действий в городе применялись два метода атаки: первый -- когда
сначала посылали пехоту для очищения зданий, чердаков, подвалов и пр., а затем
продвигали танки и артиллерию. Этот метод требовал большей затраты времени.
Второй -- артиллерия подготавливала короткий удар, танки броском прорывались
вперед на 1,5--2 км, а потом уже пехота очищала населенный пункт или квартал. В
Берлине чаще применялся второй метод.
По мнению маршала бронетанковых войск С.И. Богданова, опыт боев в Берлине
показал, что уличные бои для танков не так страшны, как нам кажется. "Я считаю,
-- говорил он, -- что если у кого есть такое мнение, то его нужно изменить, т.к.
оно неверное. Прежде всего танк представляет из себя могучее подвижное орудие,
которое значительно подвижнее обычной пушки, которая идет с расчетом. Это факт.
Мне нужно туда три снаряда пустить, я кнопку нажал, развернул башню и веду
огонь. Обычная пушка на узкой улице так не развернется. Танк -- пушка серьезная,
он не признает мелких снарядов, осколков, не признает пуль, которые бьют по
расчету обычной пушки, а поэтому танк в уличных боях должен быть таким же
хозяином боя, как и на обычной местности".
Задача овладения таким огромным городом, как Берлин, была исключительно сложной.
Но войска 1-го Белорусского фронта во главе с маршалом Жуковым во взаимодействии
с 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами и благодаря высокому военному
искусству командующих объединениями генералов И.И. Федюнинского, П.А. Белова,
С.Г. Поплавского, Ф.И. Перхоровича, В.Я. Колпакчина, В.Н. Гордова, В.И.
Кузнецова, А.В. Горбатова, А.С. Жадова, Н.Э. Берзарина, В.И. Чуйкова, В.Д.
Цветаева, М.Е. Катукова, С.Н. Богданова, С.И. Руденко, С.Е. Голованова,
контр-адмирала В.В. Григорьева, командиров соединений и частей, героизму и
самоотверженности офицеров и солдат всех родов войск блестяще выполнили
возложенную на них задачу.
Значение этой победы было признано всем миром, в том числе и нашими союзниками.
Начальник штаба армии США Дж. Маршалл отмечал: "Хроника этой битвы дает много
уроков для всех, кто занимается военным искусством. Штурм столицы нацистской
Германии -- одна из самых сложных операций советских войск в ходе второй мировой
войны... Эта операция представляет собой замечательные страницы славы, военной
науки и искусства".
8 мая маршал Жуков председательствовал на исторической церемонии подписания Акта
о безоговорочной капитуляции фашистской Германии и выполнил эту задачу с большим
достоинством.
Вот как описывает К. Симонов, один из свидетелей, момент подписания акта о
капитуляции Германии:
"И однако, когда при участии других фронтов именно фронт Жукова взял большую
часть Берлина, имперскую канцелярию и рейхстаг и именно Жукову было поручено
принять безоговорочную капитуляцию германской армии, это было воспринято в
народе как нечто вполне справедливое, люди считали, что так оно и должно было
быть.
Очевидно, можно без преувеличения сказать, что среди присутствовавших там
представителей союзного командования именно за его плечами был самый большой и
трудный опыт войны. Однако капитуляцию неприятельской армии ему приходилось
принимать впервые, и процедура эта была для него новой и непривычной. Если бы он
сам воспринимал эту процедуру как дипломатическую, наверное, он бы чувствовал
себя менее уверенно. Секрет той спокойной уверенности, с какой он руководил этой
процедурой, на мой взгляд, состоял как раз в том, что он не воспринимал ее как
дипломатическую. Подписание акта о безоговорочной капитуляции германской армии
было для него прямым продолжением работы, которой он занимался всю войну: ему
было поручено поставить на ней точку именно как военному человеку, и он поставил
ее с тою же уверенностью и твердостью, которая отличала его на войне.
Трудно даже мысленно проникнуть в душу другого человека, но надо думать, что
Жуков ощущал себя в эти часы не только командующим фронтом, взявшим Берлин, или
заместителем Верховного Главнокомандующего, но человеком, представлявшим в этом
зале ту армию и тот народ. которые сделали больше всех других. И как
представитель этой армии и этого народа он лучше других знал и масштабы
совершившегося, и меру понесенных трудов. В его поведении не было ни
высокомерия, ни снисходительности. Именно для его народа только что
закончившаяся война была борьбой не на жизнь, а на смерть, и он вел себя с той
жесткой простотой, которая пристала в подобных обстоятельствах победителю".
В последующем Жуков в качестве главнокомандующего оккупационными войсками в
Германии и главы военной администрации много и усердно, как и во время войны,
занимался послевоенным устройством войск в полевых районах дислокации в
Восточной Германии.
    Глава третья
О НЕКОТОРЫХ ИТОГАХ ВОЙНЫ И ЦЕНЕ ПОБЕДЫ
1. о критериях и цене победы
Таким образом, Великая Отечественная война завершилась полной победой Советского
Союза над фашистской Германией. Да, победа нам досталась неимоверно тяжело. Но
вместе с тем радостно сознавать, что мы все же победили, что не зря люди гибли и
перенесли столько лишений и страданий. Для лучшего понимания значения победы не
следовало бы забывать и о том, какие цели ставил перед собой Гитлер.
Обратимся к некоторым положениям плана Гитлера, зафиксированным на бумаге 3
марта 1941 г.:
-- вся территория Советского Союза должна быть разделена на ряд государств с