попросить "завершить" (то есть, разрешить) метафорическую сказку, начатую
терапевтом. Такой подход особенно эффективен в детской психотерапии,
поскольку дети обычно чрезвычайно чувствительны к разным историям, легко
воспринимают реальность их персонажей и без труда генерируют креативные
разрешения.
     Особенно подходит для такого типа утилизации прием серии "Мой друг
Джон". Используя его, терапевт может просто описать клиенту ситуацию "другого
клиента" или знакомого, у которого есть "похожая" (изоморфная) или даже "точно
такая же" проблема. Изображая незнание, что делать (в случае данного клиента
это может и не быть притворством), терапевт просит клиента сообщить, чтобы
тот сделал в данной ситуации. Если у клиента будет ответ. это и будет настоящим
ключом к разрешению его собственной модели мира. В сущности, может
случиться даже так, что необходимость в дальнейшем развитии этого намека
отпадет, поскольку клиенты часто сознательно или подсознательно понимают, что
они были авторами решения их собственной проблемы.

     Раздел 2
Якоря и триггеры. Якоря
     Любой человек периодически переживает опыт некоего видения, слышания,
чувствования, обоняния или вкуса, которое немедленно переносит его к какому-то
опыту или событию  в прошлом. Возможно, вам приходилось поймать запах
цветка, который вдруг напоминал вам о девушке, ранее не вспоминавшейся
годами. Или указующий перст босса, направленный на вас, и крик напоминали
вам времена детства, когда вы трепетали перед отцом. Или, возможно, гуляя по
пляжу, вы возвращались к тому времени, когда вы дружили "с тем малым". И
разумеется, вам доводилось вспомнить какой-то определенный рождественский
праздник при мыслях о праздниках вообще. Эти отдельные фрагменты опыта
являются якорями для более крупных прошлых (часто забытых) фрагментов опыта.
В вышеприведенных примерах якорями являются: запах цветка, сцена и
интонация, ощущение песка под ногами, какой-то определенный праздник. Эти
якоря прошлых опытов являются, понятно, главным  образом субмодальными
репрезентациями н созвездиями этих репрезентаций, которые могут привести вас
к листам книги вашего прошлого. Воскресая иногда в виде картин, иногда - как
звуки, иногда - как рельефная лепка, нанесенная на эти листки, они представляют
собой приятные или полезные переживания вашей жизни. В других случаях якорь
извлекает наружу переживания, которые не только болезненны, но и не являются
больше полезными.
     Другим важным свойством якорей является то, что несмотря на их дискретное
перцептуальное происхождение, нет необходимости их осознания для того, чтобы
они функционировали. Якоря ежедневно н ежечасно проводят каждого из нас к
каким-то предшествующим переживаниям. Многие из наших ежедневных
ощущений и восприятий, которые мы переживаем и по необходимости
игнорируем, оказываются отдельными членами созвездий субмодальностей,
репрезентируя различные прошлые опыты. Мы сидим за столом, и вдруг
вспоминаем "то путешествие", не подозревая, что где-то над нами только что
пролетел самолет, звук которого был явно слышен. Или мы вспоминаем какой-
нибудь вечер, проведенный в компании друзей и закончившийся ссорой, не
подозревая (или не связывая эти две вещи), что кто-то только что разорвал
бумажный пакет. Или вдруг ощущаем тоску и не понимаем ее причину, не замечая,
что в соседней комнате в телевизионной программе плачет какая-то женщина.
Итак, якоря могут представлять собой средство для быстрого возвращения к
прошлым эмоциям и поведениям, и часто преподносят нам приятные и
стимулирующие сюрпризы - а также продолжают вызывать прошлые эмоции и
поведения, которые в настоящее время неприемлемы или болезненны. Тому, как
"выдергивать" такие нежелательные якоря, главным образом и посвящается эта
книга.
     С другой стороны якоря можно намеренно использовать для увеличения
эффективности терапевтических метафор. Для того, чтобы клиент надлежащим
образом описал какой-либо опыт, он в первую очередь должен репрезентировать
его - по крайней мере, в одной из сенсорных систем. При репрезентации опыта
("воспоминания") человек на каком-то уровне переживает этот опыт,
поскольку "репрезентация опыта" и "опыт" являются идентичными процессами.
Поэтому, когда человек описывает какой-то личный опыт, он в определенной
степени на самом деле переживает эмоции и поведения, о которых сообщает. То,
что он сообщает, является созвездием субмодальных различений, каждое из
которых способно действовать в качестве якоря для всей системы опыта. Когда по
внешнему виду, интонации и словам клиента вы заключаете, что он полностью
"вернулся" в этот опыт, вы можете использовать эту возможность для целей
якорения посредством введения его в созвездие какого-либо дискретного на
субмодальном уровне ощущения. Например, вы можете надавить на колено
клиента, издать какой-то отрывистый звук (фыркнуть, причмокнуть, стукнуть по
столу, изменить вашу интонацию); или, если вы установили в основном
визуальный контакт, вы можете сделать очевидное и резкое движение телом или
мышцами лица (резко наклониться или подвигать бровями). Будучи
повторенными  один-два раза, якоря приобретут способность перевызывания
якорированного опыта (точно так же, как "настоящие"). Реакция на использование
якоря  может быть минимальной; тем не менее в весь опыт клиента вводится
некоторое влияние.
     Важная особенность таких "свежесоздаяных" якорей состоит в том, что они
находятся под контролем терапевта. Пока клиент описывает каждый из опытов,
относящихся к его проблеме, терапевт устанавливает якоря для каждого из них -
из тех, над которыми он хотел иметь некоторый контроль с целью вызова
определенных реакций. Каждый раз, когда клиент конгруэнтно выражает один из
этих опытов, терапевт повторяет свои действия по установке якоря, чтобы
убедиться в том, что данный якорь включен в данное субмодальное созвездие. Для
терапевтов, читающих эту книгу, это может быть полезно тем, что про утилизации
метафор, установив якорь, вы посредством выборочного его вызывания можете
удостовериться, что клиент полностью переживает те части метафоры, которые
изоморфны заякоренным эмоциям и поведениям.
     Возьмем, к примеру, проблему Сэмюэля. Для начала мы могли бы фыркать
каждый раз, когда он описывал свои персональные обязанности, и цокать
языком, когда он говорил о своей беспомощности дома. С некоторым
предвидением мы можем также спросить его о некоторых по настоящему хороших
эпизодах с Кейт, и заякорить эти переживания надавливанием на его колено. В
процессе рассказывания Сэмюэлю сказки каждый раз при описании рыцарских
обязанностей Ланселота мы вводим одно-два фырканья. В тех частях метафоры,
где Ланселот сталкивается с гае-вом Гиневры, мы в соответствующем месте
вводим цоканье языком. Целью создания этих якорей является способствовать
Сэмюэлю в более личностно-значимом осмыслении метафорических событий,
которые он слышит и наблюдает. Убедившись, что предусмотренный якорь