корректировками, новыми приготовлениями, совершающимися каждый день в свете
новых обстоятельств, неизвестных накануне, немедленным включением в дело В,
когда А оказывается не в состоянии осуществить поставки. Даже большой
высокомеханизированный завод продолжает работать в значительной степени
благодаря окружению, из которого он черпает все, что неожиданно может
потребоваться: кровельные материалы, канцелярские принадлежности и бланки и
еще тысячу и одну вещь, в обеспечении которыми он не может быть самодостаточен
и наличие которых на рынке требуется планами его работы.
Пожалуй, здесь мне нужно еще раз напомнить, что разновидность знаний,
занимающая мое внимание, есть знание особого рода, которое по своей природе не
может схватываться статистикой и, соответственно, не может передаваться
никакому центральному органу в статистической форме. Статистические данные,
которыми довелось бы пользоваться такому центральному органу, должны были бы
получаться именно за счет абстрагирования от малозаметных различий между
вещами и соединения в общую массу как ресурсов одного вида, предметов,
отличающихся по местонахождению, качеству и другим деталям, причем способ,
каким бы это осуществлялось, мог бы оказаться далеко не безразличен для
принятия конкретных решений. Отсюда следует, что централизованное
планирование, основывающееся на статистической информации, по самой своей
природе неспособно принимать во внимание все эти обстоятельства времени и
места и что центральный планирующий орган вынужден будет найти какой-то способ
передоверить «людям на местах» принятие решений, зависящих от таких
обстоятельств.
5
Если мы согласимся с тем, что экономическая проблема общества заключается
прежде всего в быстрой адаптации к изменениям конкретных обстоятельств времени
и места, из этого, по-видимому, будет следовать, что принятие окончательных
решений следует оставить людям, знакомым с этими обстоятельствами, которым
непосредственно известно о происходящих изменениях и о ресурсах, имеющихся
прямо под рукой, чтобы на них реагировать. Мы не вправе ожидать, что проблема
будет решена путем предварительного сообщения всей такой информации
центральному органу, который, интегрировав ее, отдаст соответствующие приказы.
Мы должны решать ее с помощью той или иной формы децентрализации. Но это ответ
лишь на часть нашей проблемы. Нам необходима децентрализация, поскольку только
так мы можем обеспечить незамедлительное использование знаний о конкретных
обстоятельствах времени и места. Однако «люди на местах» не могут принимать
решения исключительно на основании ограниченного, пусть и глубокого, знания
фактов из своего ближайшего окружения. Остается еще проблема передачи им такой
дополнительной информации, в которой они нуждаются для того, чтобы вписать
свои решения в общую картину изменений более широкой экономической системы.
Как много знаний требуется «местному человеку» для того, чтобы успешно это
осуществить? Какие из событий, происходящих за пределами непосредственно ему
известного, значимы для его ближайших решений и о скольких из них ему
необходимо знать?
Почти все происходящее где бы то ни было в мире могло бы повлиять на решение,
которое ему предстоит принять. Однако ему не требуется знать ни обо всех этих
событиях, ни обо всех их последствиях. Для него не важно, почему сейчас спрос
на один размер болтов больше, чем на другой, почему бумажные мешки раздобыть
легче, чем брезентовые, или почему в данный момент стало труднее найти
квалифицированную рабочую силу либо какие-то станки. Ему важно только то,
насколько труднее или легче стало их доставать по сравнению с другими вещами,
которые ему тоже нужны, или насколько более или менее настоятельной стала
потребность в других предметах, которые он производит либо использует.
Сравнительная важность отдельных вещей -- вот что его всегда волнует, и
причины, ее меняющие, представляют для него интерес лишь постольку, поскольку
они затрагивают конкретные вещи из его собственного окружения.
Именно здесь «экономический расчет», как я назвал его (или Чистая Логика
Выбора), помогает нам увидеть, во всяком случае -- по аналогии, как данная
проблема может быть решена и фактически решается системой цен. Даже единый
контролирующий разум, обладая всеми данными по какой-либо небольшой автономной
экономической системе, не стал бы каждый раз, когда надо провести мелкую
корректировку в размещении ресурсов, вдаваться в подробности всех отношений
между целями и средствами, которые могут быть затронуты. Действительно,
огромный вклад Чистой Логики Выбора состоит в том, что она убедительно
показала, что даже такой единый разум мог бы решить подобную проблему, только
рассчитывая и постоянно используя коэффициенты эквивалентности (или
«ценности», или «предельные нормы замещения»), то есть присваивая каждому виду
редкого ресурса числовой показатель, который нельзя вывести из какого-либо
свойства данного конкретного предмета, но который измеряет или выражает в
сжатой форме его значимость с точки зрения всей системы целей и средств. При
любом небольшом изменении ему пришлось бы рассматривать только эти
количественные показатели (или «ценности»), в которых сосредоточена вся
необходимая информация; и, корректируя их величины одну за другой, он смог бы
нужным образом перестраивать свои возможности без лишней надобности решать всю
эту головоломную задачу ab initio , рассматривая ее на
каждой стадии целиком во всех ее разветвлениях.
По сути, в системе, где знание значимых фактов распылено среди множества
людей, цены могут координировать разрозненные действия различных лиц так же,
как субъективные ценности помогают индивиду координировать части его плана.
Стоит ненадолго задуматься над очень простым и обыденным примером действия
системы цен, чтобы увидеть, что именно она делает. Допустим, где-то в мире
возникла новая возможность использования какого-то сырья, скажем олова, или
один из источников поступления олова исчез. Для нас не имеет значения -- и это
важно, что не имеет, -- по какой из названных двух причин олово стало более
редким. Все, что нужно знать потребителям олова, -- это то, что какая-то часть
олова, которым они привыкли пользоваться, теперь более прибыльно употребляется
где-то еще и что вследствие этого им надо его экономить. Огромному большинству
из них не нужно даже знать, где возникла более настоятельная потребность в
олове или в пользу каких иных потребностей они должны урезать свои запросы.
Если только кто-то из них сразу же узнает о новом источнике спроса и
переключит ресурсы на него, а люди, осведомленные об образовавшейся в
результате этого новой бреши, в свою очередь, восполнят ее из других
оставшихся источников, эффект быстро распространится по всей экономической
системе и повлияет не только на все виды потребления олова, но и на все виды
потребления его заменителей, заменителей заменителей, а также на предложение
товаров, изготавливаемых из олова, на предложение их заменителей и т.д. -- и
это все при том, что громадное большинство людей, способствующих таким
замещениям, вовсе не будет иметь никакого представления о первоначальной
причине происходящих изменений. Целое действует как единый рынок не потому,
что любой из его членов видит все поле, но потому, что их ограниченные