свое превосходство,  поступок человека,  знающего,  что на него смотрят, и
ничего не делающего зря.
     Никто из викингов,  встречавших "Дракон",  не пошевелился.  Протянуть
руку сыну Вотана,  если он  не попросил об этом,  значит усомниться в  его
храбрости и силе, нанести тяжелое оскорбление.
     Вслед за Оттаром прыгнули Галль и Свавильд, телохранители ярла.
     Гиганты ростом и  силачи,  они  были  также и  берсерками -  воинами,
которых   в   бою   иногда   охватывало  безумное   опьянение   убийством,
удесятерявшее силы.  За  беспричинные убийства,  насилия  и  поджоги  тинг
изгнал их и объявил вне закона.
     Они нашли надежное убежище во владениях нидаросского ярла.
     На  обширной  пристани не  сделалось тесно,  хотя  к  охране  причала
присоединилось около сотни викингов, вернувшихся с моря. Каждый, не слушая
других и  стараясь перекричать соседа,  рассказывал о  своих  подвигах,  о
брошенных с  громадного расстояния гарпунах,  о  китах,  убитых  с  одного
удара,  об острогах, которые целиком ушли в тело морского зверя, об ударах
железной  боевой  дубины,  разбивавших,  как  яйца,  черепа  кашалотов,  о
стрелах, настигавших птицу под облаками...
     Никто не противоречил самохвальству.  Проявления силы и ловкости были
возможны,  выражение же сомнения грозило злобной кровавой ссорой, а стычка
влекла риск наказания смертью, так как нидаросский ярл не допускал убийств
между своими.  Но  не  следовало быть  и  излишне доверчивым -  легковерие
вызывало обидные насмешки. Викинги были постоянно настороже, между ними не
было братства, товарищества, а только боевое содружество, в котором каждый
стоял за себя, а за других - лишь по деловой необходимости.
     Больше суток на "Драконе" никто не спал ни минуты;  все,  не исключая
ярла,  в  свою очередь садились на рум и  гребли в полную силу.  Ничего не
ели,  кроме случайного куска вяленого мяса  -  было  не  до  еды,  страсть
истребления  владела  добычливыми  охотниками.   С  запасом  пресной  воды
покончили в  первые же  часы погони за  морскими зверями.  Однако никто не
выказывал нетерпения,  каждый  прославлял себя  хриплым голосом,  насильно
выталкиваемым из пересохшей глотки.
     В  сущности,  во всем этом не было вымученной рисовки.  Викинги умели
переносить настоящие лишения не такие,  как пустяковые неудобства короткой
охоты! И сейчас они могли бы без отдыха пуститься в открытое море.
     Наконец шумная толпа направилась вверх по дороге,  брошенной змеиными
петлями на крутой берег фиорда Стража осталась на пристани.
     Нет часа, когда на Гологаланд и на Нидарос не может налететь флотилия
любого свободного ярла, привлеченного запахом известного богатства Оттара.
На далеких мысах и вершинах, командующих подступами к фиорду, ждут дозоры.
Они  бдительно следят  за  морем  и  поддерживают сухим  топливом огонь  в
очагах,  укрытых от  ветра  и  дождя.  Охапка сырой травы или  соломы даст
тревожный клуб черного дыма.
     На  берегах  заготовлены нацеленные камнеметы и  самострелы,  готовые
послать камни и дротики в драккары нападающего, когда они появятся в горле
фиорда.
     В фиордах нет ни войны,  ни мира.  Все зависит от трезвого,  делового
расчета ярлов,  стремящихся к своей выгоде.  Здесь каждый за себя и каждый
на страже с ранней весны и до поздней осени,  до темных дней зимы, которые
делают море слишком свирепым даже для морских драконов и  приносят суше не
мир, а передышку.



Глава вторая

1

     Чтобы  преодолеть кручу,  дорога  от  пристани делала четыре витка  и
переваливала в долину,  которая,  сужаясь и расширяясь,  врезалась в горы.
Это было надежное гнездо среди то  голых,  то  одетых суровым темным лесом
возвышенностей.  Они закрывали солнце.  В  долине утро наступало позже,  а
ночь  приходила раньше,  чем  в  открытом море.  Зато  горд Оттара не  так
страдал от северных и восточных ветров. Горы ослабляли силу зимних бурь, и
метели падали в долину Нидароса спокойными снегопадами.
     Кто  первым осел здесь,  кто  построил первую стену из  бревен и  кто
пробил дорогу в скалах?
     Ярлу  Гундеру,  сыну  Овина,  отцу Рекина и  деду Оттара,  понравился
дальний северный фиорд в  те дни,  когда кровавая ссора с ярлом Гальфданом
Старым вынудила Гундера,  не менее храброго, но более слабого, покинуть юг
страны фиордов.
     Ярлы  Гундер  и  Гальфдан  Старый  оба  происходили из  великого рода
Юнглингов,   от  отца  племени  фиордов  Вотана  их  отделяло  сорок  семь
сосчитанных поколений.  Однако даже родные братья воюют и  проливают кровь
друг друга,  не теряя чести и славы. Итак, Гундер искал свободных мест - и
до сих пор у его внука Оттара есть только дальние соседи, а ближних нет.
     Ближайший свободный ярл,  такой  же  владетель своего  фиорда и  всех
прилегающих к нему земель,  сидел в трех днях пути к югу от Нидароса. Пути
по морю: через леса и горы не было настоящей дороги!
     А  в  двух  днях  пути  несколько  свободных бондэров  своими  руками
возделывали поля,  ловили рыбу и били морского зверя.  Бондэры - свободные
люди  и  владеют обработанной ими  землей  по  праву  рождения от  племени
фиордов.
     К  северу же  нет  никого.  К  северу свободна вся земля и  никому не
принадлежит,  так  как  там  живут  лапоны-гвенны,  люди  низшей  расы,  с
желтоватой  кожей  и  черными  волосами,  отвратительными для  глаз  детей
Вотана. Эти существа пригодны ярлу как траллсы, чтобы получать доход.
     Гундер  строил мало,  у  него  было  мало  траллсов.  Он  ограничился
возведением  палисада,  бревенчатого  дома  для  себя  и  для  викингов  и
несколькими хижинами для траллсов.  Гундер был убит в  набеге на варяжский
берег.
     Рекин нападал на земли фризонов,  готов, саксов, англов, на франкский
и  кельтский Валланд,  на острова Зеленого Эрина.  Господин многочисленных
траллсов, взятых в удачных походах, Рекин возвел двойную стену, за которой
потерялся первый маленький горд  нидаросских ярлов.  На  его  месте  Рекин
построил  длинный  прямоугольный дом,  вытянутый с  восхода  на  закат,  с
дверями  на  обоих  концах.   На  восход  -  для  женщин,  которые  должны
подниматься раньше мужчин, и на закат - для мужчин, обладателей женщин.
     Рекин умел отбирать в низких странах траллсов, знающих мастерство. Он
устроил кузницы, кожевни, столярни и поставил ткацкие станы, чтобы траллсы