своей. Там, по древнему обычаю Славянскому, для гостей изготовили баню и в
ней сожгли их. Тогда Ольга велела сказать Древлянам, чтобы они варили мед
в Коростене; что она уже едет к ним, желая прежде второго брака совершить
тризну над могилою первого супруга. Ольга действительно пришла к городу
Коростену, оросила слезами прах Игорев, насыпала высокий бугор над его
могилою - доныне видимый, как уверяют, близ сего места - и в честь ему
совершила тризну. Началось веселое пиршество. Отроки Княгинины угощали
знаменитейших Древлян, которые вздумали наконец спросить о своих Послах;
но удовольствовались ответом, что они будут вместе с Игоревою дружиною. -
Скоро действие крепкого меду омрачило головы неосторожных: Ольга
удалилась, подав знак воинам своим - и 5000 Древлян, ими убитых, легло
вокруг Игоревой могилы.
   [946 г.] Ольга, возвратясь в Киев, собрала многочисленное войско и
выступила с ним против Древлян, уже наказанных хитростию, но еще не
покоренных силою. Оно встретилось с ними, и младый Святослав сам начал
сражение. Копие, брошенное в неприятеля слабою рукою отрока, упало к ногам
его коня; но Полководцы, Асмуд и Свенельд, ободрили воинов примером юного
Героя и с восклицанием: Друзья! Станем за Князя! - устремились в битву.
Древляне бежали с поля и затворились в городах своих. Чувствуя себя более
других виновными, жители Коростена целое лето оборонялись с отчаянием. Тут
Ольга прибегнула к новой выдумке. Для чего вы упорствуете? велела она
сказать Древлянам: Все иные города ваши сдались мне, и жители их мирно
обрабатывают нивы свои: а вы хотите умереть голодом! Не бойтесь мщения:
оно уже совершилось в Киеве и на могиле супруга моего. Древляне предложили
ей в дань мед и кожи зверей; но Княгиня, будто бы из великодушия,
отреклась от сей дани и желала иметь единственно с каждого двора по три
воробья и голубя! Они с радостию исполнили ее требование и ждали с
нетерпением, чтобы войско киевское удалилось. Но вдруг, при наступлении
темного вечера, пламя объяло все домы их... Хитрая Ольга велела привязать
зажженный трут с серою ко взятым ею птицам и пустить их на волю: они
возвратились с огнем в гнезда свои и произвели общий пожар в городе.
Устрашенные жители хотели спастися бегством и попались в руки Ольгиным
воинам. Великая Княгиня, осудив некоторых старейшин на смерть, других на
рабство, обложила прочих тяжкою данию".
   Так рассказывает Летописец... Не удивляемся жестокости Ольгиной: Вера и
самые гражданские законы язычников оправдывали месть неумолимую; а мы
должны судить о Героях Истории по обычаям и нравам их времени. Но вероятна
ли оплошность Древлян? Вероятно ли, чтобы Ольга взяла Коростен посредством
воробьев и голубей, хотя сия выдумка могла делать честь народному
остроумию Русских в Х веке?
   Истинное происшествие, отделенное от баснословных обстоятельств,
состоит, кажется, единственно в том, что Ольга умертвила в Киеве Послов
Древлянских, которые думали, может быть, оправдаться в убиении Игоря;
оружием снова покорила сей народ, наказала виновных граждан Коростена, и
там воинскими играми, по обряду язычества, торжествовала память сына
Рюрикова.
   Великая Княгиня, провождаемая воинскою дружиною, вместе с юным
Святославом объехала всю Древлянскую область, уставляя налоги в пользу
казны государственной; но жители Коростена долженствовали третью часть
дани своей посылать к самой Ольге в ее собственный Удел, в Вышегород,
основанный, может быть, героем Олегом и данный ей в вено, как невесте или
супруге Великого Князя:
   чему увидим и другие примеры в нашей древней Истории. Сей город,
известный Константину Багрянородному и знаменитый в Х веке, уже давно
обратился в село, которое находится в 7 верстах от Киева, на высоком
берегу Днепра, и замечательно красотою своего местоположения. - Ольга,
кажется, утешила Древлян благодеяниями мудрого правления; по крайней мере
все ее памятники - ночлеги и места, где она, следуя обыкновению тогдашних
Героев, забавлялась ловлею зверей - долгое время были для сего народа
предметом какого-то особенного уважения и любопытства.
   В следующий год, оставив Святослава в Киеве, она поехала в северную
Россию, в область Новогородскую; учредила по Луге и Мсте государственные
дани; разделила землю на погосты, или волости; сделала без сомнения все
нужнейшее для государственного блага по тогдашнему гражданскому состоянию
России и везде оставила знаки своей попечительной мудрости. Через 150 лет
народ с признательностию воспоминал о сем благодетельном путешествии
Ольги, и в Несторово время жители Пскова хранили еще сани ее, как вещь
драгоценную.
   Вероятно, что сия Княгиня, рожденная во Пскове, какими-нибудь
особенными выгодами, данными его гражданам, способствовала тому цветущему
состоянию и даже силе, которою он после, вместе с Новымгородом, славился в
России, затмив соседственный, древнейший Изборск и сделавшись столицею
области знаменитой.
   Утвердив внутренний порядок Государства, Ольга возвратилась к юному
Святославу, в Киев, и жила там несколько лет в мирном спокойствии,
наслаждаясь любовию своего признательного сына и не менее признательного
народа. - Здесь, по сказанию Нестора, оканчиваются дела ее
государственного правления; но здесь начинается эпоха славы ее в нашей
Церковной Истории.
   Ольга достигла уже тех лет, когда смертный, удовлетворив главным
побуждениям земной деятельности, видит близкий конец ее перед собою и
чувствует суетность земного величия. Тогда истинная Вера, более нежели
когда-нибудь, служит ему опорой или утешением в печальных размышлениях о
тленности человека. Ольга была язычница, но имя Бога Вседержителя уже
славилось в Киеве. Она могла видеть торжественность обрядов Христианства;
могла из любопытства беседовать с Церковными Пастырями и, будучи одарена
умом необыкновенным, увериться в святости их учения. Плененная лучом сего
нового света, Ольга захотела быть Христианкою и сама отправилась в столицу
Империи и Веры Греческой, чтобы почерпнуть его в самом источнике. Там
Патриарх был ее наставником и крестителем, а Константин Багрянородный -
восприемником от купели. Император старался достойным образом угостить
Княгиню народа знаменитого и сам описал для нас все любопытные
обстоятельства ее представления. Когда Ольга прибыла во. дворец, за нею
шли особы Княжеские, ее свойственницы, многие знатные госпожи, Послы
Российские и купцы, обыкновенно жившие в Царьграде. Константин и супруга
его, окруженные придворными и Вельможами, встретили Ольгу: после чего
Император на свободе беседовал с нею в тех комнатах, где жила Царица. В
сей первый день, 9 Сентября [955 г.], был великолепный обед в огромной так
называемой храмине Юстиниановой, где Императрица сидела на троне и где
Княгиня Российская, в знак почтения к супруге великого Царя, стояла до