Петра служило для Святослава поводом к новому и еще важнейшему завоеванию.
Император, желая отмстить Болгарам за то, что они не хотели препятствовать
Венграм в их частых впадениях в Грецию, велел Калокиру, сыну начальника
Херсонского, ехать Послом в Киев, с обещанием великих даров мужественному
Князю Российскому, ежели он пойдет воевать Болгарию. Святослав исполнил
желание Никифора, взяв с Греков на вооружение несколько пуд золота, и с
60000 воинов явился в ладиях на Дунае.
   Тщетно Болгары хотели отразить их: Россияне, обнажив мечи и закрываясь
щитами, устремились на берег и смяли неприятелей. Города сдалися
победителю. Царь Болгарский умер от горести. Удовлетворив мести Греков,
богатый добычею, гордый славою, Князь Российский начал властвовать в
древней Мизии; хотел еще, в знак благодарности, даров от Императора и жил
весело в Болгарском Переяславце, не думая о том, что в самое сие время
отечественная столица его была в опасности.
   [968 г.] Печенеги напали на Россию, зная отсутствие храброго Князя, и
приступили к самому Киеву, где затворилась Ольга с детьми Святослава. На
другой стороне Днепра стоял Воевода Российский, именем Претич, с
малочисленною дружиною, и не мог иметь с осажденными никакого сообщения.
Изнемогая от голода и жажды, Киевляне были в отчаянии. Один смелый отрок
вызвался уведомить Претича о бедственном их состоянии; вышел с уздою из
города прямо в толпу неприятелей и, говоря языком Печенежским, спрашивал,
кто видел его коня? Печенеги, воображая, что он их воин, дали ему дорогу.
Отрок спешил к Днепру, сбросил с себя одежду и поплыл. Тут неприятели,
узнав свою ошибку, начали стрелять в него; а Россияне с другого берега
выехали навстречу и взяли отрока в лодку. Слыша от сего посланного, что
изнуренные Киевляне хотят на другой день сдаться, и боясь гнева
Святославова, Воевода решился спасти хотя семейство Княжеское - и Печенеги
на рассвете увидели лодки Российские, плывущие к их берегу с трубным
звуком, на который обрадованные жители Киевские ответствовали громкими
восклицаниями.
   Думая, что сам грозный Святослав идет на помощь к осажденным,
неприятели рассеялись в ужасе, и Великая Княгиня Ольга могла, вместе со
внуками, безопасно встретить своих избавителей за стенами города. Князь
Печенежский увидел их малое число, но все еще не смел сразиться: требовал
дружелюбного свидания с предводителем Российским и спросил у него, Князь
ли он? Хитрый Воевода объявил себя начальником передовой дружины
Святославовой, уверяя, что сей Герой со многочисленным войском идет вслед
за ним. Обманутый Печенег предложил мир: они подали руку один другому и в
знак союза обменялись оружием. Князь дал Воеводе саблю, стрелы и коня:
Воевода Князю щит, броню и меч. Тогда Печенеги немедленно удалились от
города.
   Освобожденные Киевляне отправили гонца к Святославу сказать ему, что он
для завоевания чуждых земель жертвует собственною; что свирепые враги едва
не взяли столицы и семейства его; что отсутствие Государя и защитника
может снова подвергнуть их той же опасности, и чтобы он сжалился над
бедствием отечества, престарелой матери и юных детей своих. Тронутый Князь
с великою поспешностию возвратился в Киев. Шум воинский, любезный его
сердцу, не заглушил в нем нежной чувствительности сына и родителя:
летопись говорит, что он с горячностию лобызал мать и детей, радуясь их
спасению. - Дерзость Печенегов требовала мести:
   Святослав отразил их от пределов России и сею победою восстановил
безопасность и тишину в отечестве.
   [969 г.] Но мирное пребывание в Киеве скоро наскучило деятельному
Князю. Страна завоеванная всегда кажется приятною завоевателю, и сердце
Героя стремилось к берегам Дунайским. Собрав Бояр, он в присутствии Ольги
сказал им, что ему веселее жить в Переяславце, нежели в Киеве: "ибо в
столице Болгарской, как в средоточии, стекаются все драгоценности
Искусства и Природы: Греки шлют туда золото, ткани, вино и плоды; Богемцы
и Венгры серебро и коней; Россияне меха, воск, мед и невольников".
Огорченная мать ответствовала ему, что старость и болезнь не замедлят
прекратить ее жизни. "Погреби меня, - сказала она, - и тогда иди, куда
хочешь". Сии слова оказались пророчеством: Ольга на четвертый день
скончалась. - Она запретила отправлять по себе языческую тризну и была
погребена Христианским Священником на месте, ею самою для того избранном.
Сын, внуки и благодарный народ оплакали ее кончину.
   Предание нарекло Ольгу Хитрою, Церковь Святою, История Мудрою. Отмстив
Древлянам, она умела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до
совершенного возраста Святославова; с деятельностию великого мужа
учреждала порядок в Государстве обширном и новом; не писала, может быть,
законов, но давала уставы, самые простые и самые нужнейшие для людей в
юности гражданских обществ. Великие Князья до времен Ольгиных воевали, она
правила Государством.
   Уверенный в ее мудрости, Святослав и в мужеских летах своих оставлял
ей, кажется, внутреннее правление, беспрестанно занимаясь войнами, которые
удаляли его от столицы. - При Ольге Россия стала известной и в самых
отдаленных странах Европы. Летописцы Немецкие говорят о Посольстве ее в
Германию к Императору Оттону I. Может быть, Княгиня Российская, узнав о
славе и победах Оттоновых, хотела, чтобы он также сведал о знаменитости ее
народа, и предлагала ему дружественный союз чрез Послов своих. - Наконец,
сделавшись ревностною Христианкою, Ольга - по выражению Нестора, денница и
луна спасения - служила убедительным примером для Владимира и
предуготовила торжество истинной Веры в нашем отечестве.
   По кончине матери Святослав мог уже свободно исполнить свое
безрассудное намерение: то есть перенести столицу Государства на берега
Дунайские. Кроме самолюбивых мечтаний завоевателя, Болгария действительно
могла нравиться ему своим теплым климатом, изобилием плодов и богатством
деятельной, удобной торговли с Константинополем; вероятно также, что сие
Государство, сопредельное с Империею, превосходило Россию и в гражданском
образовании: но для таких выгод долженствовал ли он удалиться от своего
отечества, где был, так сказать, корень его силы и могущества? По крайней
мере Святославу надлежало бы овладеть прежде Бессарабиею, Молдавиею и
Валахиею, то есть выгнать оттуда Печенегов, чтобы непрерывною цепию
завоеваний соединить Болгарию с Российскими владениями. Но сей Князь
излишно надеялся на счастие оружия и на грозное имя победителя Козаров.
   [970 г.] Он поручил Киев сыну своему Ярополку, а другому сыну, Олегу,
Древлянскую землю, где прежде властвовали ее собственные Князья. В то же
время Новогородцы, недовольные, может быть, властию Княжеских Наместников,
прислали сказать Святославу, чтобы он дал им сына своего в Правители, и
грозились в случае отказа избрать для себя особенного Князя: Ярополк и
Олег не захотели принять власти над ними; но у Святослава был еще третий