поколебалась:
   легкомысленный Вячеслав, жалея о своем бывшем уделе, отнял у племянника
Туров, а Георгий Владимирович взял Переяславль, отдав за то Ярополку часть
своей Ростовской и Суздальской области. Огорченный Изяслав прибегнул ко
Всеволоду: сей Новогородский Князь незадолго до того времени победил
мятежную Чудь, взял Юрьев, или Дерпт, основанный Великим Ярославом, и в
надежде на свою храбрость обещал брату завоевать для него область
Суздальскую. Он не сдержал слова: дошел только до реки Дубны и
возвратился. Между тем в Новегороде господствовало неустройство:
   народ волновался, избирал, сменял Посадников и даже утопил одного из
главных чиновников своих, бросив его с моста, который служил Новогородцам
вместо скалы Тарпейской. Недовольные худым успехом Всеволодова похода, они
требовали войны и хотели снова идти к Суздалю. Напрасно Михаил, тогдашний
Митрополит Киевский, приехав к ним, старался отвратить их от сего
междоусобия: Новогородцы считали оное нужным для своей чести; не пустили
от себя Митрополита и, несмотря на жестокость зимы, выступили в поле 31
декабря [1133 г.]; с удивительным терпением сносили холод, вьюги, метели и
кровопролитною битвою, 26 генваря, на долгое время прославили Жданову гору
(в нынешней Владимирской губернии); потеряли множество людей, убили еще
более Суздальцев, но не могли одержать победы; возвратились с миром и
немедленно освободили Митрополита, который предсказал им несчастные
следствия их похода.
   И южная Россия была в сие время феатром раздора. Ольговичи, Князья
Черниговские, дружные тогда со Мстиславичами, объявили войну Ярополку и
братьям его; призвали Половцев; жгли города, села; грабили, пленяли
Россиян и заключили мир под Киевом. Изяслав был тут же. Он не ходил
вторично с Новогородцами в область Суздальскую: Великий Князь уступил ему
Владимир, Андрею, брату своему, Переяславль, а Ростов и Суздаль возвратил
Георгию, который сверх того удержал за собою Остер в южной России. В сем
случае Новогородцы поступили как истинные, добрые сыны отечества: не хотев
взять участия в междоусобии, они прислали своего Посадника Мирослава и
наконец Епископа Нифонта, обезоружить Князей словами благоразумия. Нифонт,
муж строгой добродетели, сильными убеждениями тронул их сердца и более
всех способствовал заключению мира.
   [1135 г.] Но чрез несколько месяцев опять возгорелась война, и Князья
Черниговские новыми злодействами устрашили бедных жителей Переяславской
области.
   В жестокой битве, на берегах Супоя, Великий Князь лишился всей дружины
своей; она гналась за Половцами и была отрезана неприятелями: ибо Ярополк
с большею частию войска малодушно оставил место сражения. Пленив
знатнейших Бояр, Ольговичи взяли и знамя Великого Князя. Василько, сын
Мономаховой дочери, Марии, и Греческого Царевича Леона, находился в числе
убитых. - Завоевав Триполь, Халеп, окрестности Белагорода, Василева,
победители уже стояли на берегах Лыбеди, когда Ярополк, готовый ко
вторичной битве, но ужасаясь кровопролития, вопреки мнению братьев
предложил мир и согласился уступить Ольговичам Курск с частию
Переяславской области. Митрополит ходил к ним в стан и приводил их к
целованию креста, по тогдашнему обычаю.
   [1136 г.] Между тем Новогородцы, миря других, сами не умели
наслаждаться внутреннею тишиною. Князь был жертвою их беспокойного духа.
Собрав граждан Ладожских, Псковских, они торжественно осудили Всеволода на
изгнание, ставя ему в вину, 1) что "он не блюдет простого народа и любит
только забавы, ястребов и собак; 2) хотел княжить в Переяславле; 3) ушел с
места битвы на Ждановой горе прежде всех и 4) непостоянен в мыслях: то
держит сторону Князя Черниговского, то пристает ко врагам его". Всеволод
был заключен в Епископском доме с женою, детьми и тещею, супругою Князя
Святоши; сидел как преступник 7 недель за всегдашнею стражею тридцати
воинов, и получил свободу, когда Святослав Ольгович, брат Князя
Черниговского, избранный народом, приехал княжить в Новгород. Оставив там
аманатом юного сына своего, Владимира, Всеволод искал защиты Ярополковой,
и добросердечный Великий Князь, забыв вину сего племянника (хотевшего
прежде, в досаду ему, овладеть Суздальскою землею), дал изгнаннику
Вышегород; но равнодушно смотрел на то, что древняя столица Рюрикова,
всегдашнее достояние Государей Киевских, уже не признавала над собою их
власти.
   [1137 г.] Мятеж продолжался в Новегороде. Всеволод имел там многих
ревностных друзей, ненавистных народу, который одного из них, именем
Георгия Жирославича, бросил в Волхов. Сии люди, не теряя надежды успеть в
своем намерении, хотели даже застрелить Князя Святослава. Сам Посадник
держал их сторону и наконец с некоторыми знатными Новогородцами и
Псковитянами ушел ко Всеволоду, сказывая ему, что все добрые их сограждане
желают его возвращения. Рожденный, воспитанный с ними, сей Князь любил
Новогород как отчизну и неблагодарных его жителей как братьев; тосковал в
изгнании и с сердечною радостию спешил приближиться к своей наследственной
столице. На пути встретил его с дружиною Василько Рогволодович, Князь
Полоцкий, в 1129 году сосланный Мстиславом в Константинополь: он имел
случай отмстить сыну за жестокость отца; но Василько был великодушен:
видел Всеволода в несчастии и клялся забыть древнюю вражду; желал ему
добра и сам с честию проводил его чрез свои области.
   Псковитяне с искренним усердием приняли Всеволода: Новогородцы же не
хотели об нем слышать и, сведав, что он уже во Пскове, разграбили домы его
доброжелателей, а других обложили пенями, и собранные 1500 гривен отдали
купцам на заготовление нужных вещей для войны. Святослав призвал брата
своего, Глеба, из Курска; призвал самых Половцев. Уже варвары надеялись
опустошить северную Россию, как они с жестоким отцом сего Князя грабили
южную; но Псковитяне решились быть друзьями Всеволода: завалив все дороги
в дремучих лесах своих, они взяли такие меры для обороны, что устрашенный
Святослав не хотел идти далее Дубровны и возвратился. Таким образом город
Псков сделался на время особенным Княжением:
   Святополк Мстиславич наследовал сию область по кончине брата своего,
набожного, благодетельного Всеволода-Гавриила, коего гробницу и древнее
оружие доныне показывают в тамошней соборной церкви.
   Новогородцы, избрав Святослава, объявили себя неприятелями Великого
Князя, также Суздальского и Смоленского. Псковитяне не хотели иметь с ними
сношения; ни Василько, Князь Полоцкий, верный союзник Всеволодов. Лишенные
подвозов, они терпели недостаток в хлебе (которого осьмина стоила тогда в
Новегороде 7 резаней), и неудовольствие народное обратилось на Князя
невинного. Одно духовенство имело некоторую причину жаловаться на
Святослава: ибо он сочетался каким-то незаконным браком в Новегороде, не
уважив запрещения Епископского и велев обвенчать себя собственному или