на область Переяславскую и два месяца жгли села, травили хлеб, разоряли
бедных земледельцев. Вячеслав слышал стон людей, смотрел на дым пылающих
весей и сидел праздно в городе, ожидая защиты от Всеволода и своих храбрых
племянников, Мстиславичей. Великий Князь действительно отрядил к нему
Воеводу с конницею Печенежскою; с другой стороны пришел Изяслав
Владимирский; а брат его, Князь Смоленский, завладел городами
Черниговскими на берегах Сожа. Инок Святоша был еще жив: Всеволод послал
его усовестить хищников.
   Наконец они смирились. Великий Князь отдал Игорю Юрьев и Рогачев,
Святославу Черториск и Клецк, а Давидовичам Брест и Дрогичин, хитрым
образом уничтожив опасный союз сих Князей с его братьями. Но последние
вторично изъявили досаду, когда Вячеслав, с согласия Всеволодова, уступил
Переяславль Изяславу Мстиславичу, снова взяв себе Туров, и когда сын
Великого Князя, юный Святослав, на обмен получил Владимирскую область.
"Брат наш, - говорили Ольговичи, - думает только о сыне, дружится с
своими ненавистными шурьями, окружил себя ими и не дает нам ни одного
богатого города". Тщетно желали они поссорить его с добрыми Мстиславичами:
Великий Князь не внимал злословию и хотел внутреннего спокойствия.
   [1143-1144 гг] Утвердив себя на престоле Киевском, он велел сыну
Святославу вместе с Изяславом Давидовичем и Владимирком Галицким идти в
Польшу, где Герцог Владислав, зять Великого Князя, ссорился с меньшими
братьями: с Болеславом (также зятем Всеволодовым) и с другими. К
несчастию, Россияне, призванные восстановить тишину Государства,
действовали как враги оного и вывели множество пленных Ляхов, более
мирных, нежели ратных.
   Уверенный в искреннем дружелюбии Всеволода, Изяслав Мстиславич хотел,
кажется, примирить его и с дядею, Георгием Владимировичем, и для того
ездил к нему в Суздаль; но сии два Князя не согласились в мыслях и
расстались врагами: что, ко вреду Государства, имело после столь
кровопролитные следствия. В сем путешествии Изяслав виделся с верным
братом своим, Ростиславом Смоленским, и пировал на свадьбе Князя
Новогородского, Святополка, которого невеста была привезена из Моравии:
вероятно, родственница Богемского Короля Владислава. Новгород успокоился:
купеческие суда его ходили за море, привозили иноземные товары в Россию ив
1142 году мужественно отразили флот Шведского Короля, выехавшего на разбой
с шестидесятью ладиями и с Епископом. Финляндцы, дерзнув грабить Ладожскую
область, были побиты ее жителями и Корелами, Новогородскими данниками.

   Желая прекратить наследственную вражду между потомством Рогнединым и
Ярослава Великого, благоразумный Всеволод женил сына своего, юного
Святослава, на дочери Василька Полоцкого; а Изяслав Мстиславич выдал свою
за Рогволода Борисовича, позвав к себе, на свадебный пир, Всеволода,
супругу его и Бояр Киевских. Но, веселясь и пируя, Князья рассуждали о
делах государственных: Всеволод убедил их восстать общими силами на
гордого Владимирка, который по смерти братьев, Ростислава и Васильковичей,
сделался единовластителем в Галиче, хотел даже изгнать Всеволодова сына из
Владимирской области и возвратил Великому Князю так называемую крестную,
или присяжную грамоту в знак объявления войны. Ольговичи, Князь
Черниговский с братом, Вячеслав Туровский с племянниками Изяславом,
Ростиславом Смоленским, Борисом и Глебом, сыновьями умершего Всеволодка
Городненского, сели на коней и пошли к Теребовлю, соединясь с
Новогородским Воеводою Неревиным и Герцогом Польским, Владиславом.
   Владимирко услышал грозную весть: призвал в союз Венгров и выступил в
поле с Баном, дядею Короля Гейзы. Река Серет разделяла войска, готовые к
битве.
   Всеволод искал переправы: Князь Галицкий, не выпуская его из вида, шел
другим берегом и в седьмой день стал на горах, ожидая нападения; но
Всеволод не хотел сразиться: ибо место благоприятствовало его противнику.
Когда же Изяслав Давидович, брат Черниговского Князя, с отрядом наемных
Половцев взял Ушицу и Микулин в земле Галицкой: тогда Великий Князь
приступил к Звенигороду. Вслед за неприятелем Владимирко сошел в долины.
Видя стан его на другой стороне города, за мелкою рекою, Всеволод тронулся
с места в боевом порядке и хитро обманул неприятеля: вместо того, чтобы
вступить с ним в битву, зашел ему в тыл, расположился на высотах, отрезал
его от Перемышля и Галича, оставив между собою и городом вязкие болота.
Дружина Владимиркова оробела. "Мы стоим здесь, - говорили его Бояре и
воины, - а враги могут идти к столице, пленить наши семейства". Князь
Галицкий, не имея надежды сбить многочисленное войско с неприступного
места, начал переговоры с братом Всеволодовым: склонил его на свою
сторону; требовал мира и дал слово Игорю способствовать ему, по смерти
Всеволода, в восшествии на престол Киевский. Великий Князь не соглашался.
"Но ты хочешь сделать меня своим наследником, - сказал Игорь брату: -
оставь же мне благодарного и могущественного союзника, столь нужного в
нынешних обстоятельствах России!" Всеволод исполнил наконец его волю и в
тот же день обнял Князя Галицкого как друга; взял с него за труд 1200
гривен серебра, роздал оные союзным Князьям и возвратился в столицу,
доказав, что умеет счастливо воевать, а не умеет пользоваться воинским
счастием.
   [1145 г.] Мир не продолжился. Брат Владимирков, Ростислав, оставил
сына, именем Иоанна, прозванного Берладником, у коего дядя отнял законное
наследство: сей юноша жил в Звенигороде и снискал любовь народа. Пользуясь
отсутствием Владимирка, уехавшего в Тисменицу для звериной ловли, Галичане
призвали к себе Иоанна и единодушно объявили своим Князем. Гневный
Владимирко приступил к городу. Жители сопротивлялись мужественно; но Иоанн
в ночной вылазке был отрезан от городских ворот: пробился сквозь
неприятелей, ушел к Дунаю и, наконец, в Киев. Галичане сдалися. Склонный
более к строгости, нежели к милосердию, Владимирко плавал в их крови и с
досадою слышал, что Великий Князь взял его племянника под защиту как
невинно гонимого.
   Однако ж Всеволод еще не думал нарушить мира, слабый здоровьем и сверх
того озабоченный неустройствами Польши, где любезный ему зять, Герцог
Владислав, не мог ужиться в согласии с братьями. Созвав Князей во дворце
Киевском, Всеволод сказал им, что он, предвидя свою кончину, подобно
Мономаху и Мстиславу избирает наследника и что Игорь будет Государем
России. Князья долженствовали присягнуть ему: Черниговские и Святослав
Ольгович исполнили его волю. Изяслав Мстиславич долго колебался; однако же
не дерзнул быть ослушником. Успокоенный сим торжественным обрядом,
Всеволод начал говорить о делах Польских. "Пекись единственно о своем
здравии, - ответствовал Игорь: - мы, верные твои братья, утвердим
Владислава на троне". Игорь, предводительствуя войском, вступил в Польшу.