Материалы размещены исключительно с целью ознакомления учащихся ВУЗов, техникумов, училищ и школ.
Главная - Наука - История
Каркейль Томас - Французкая революция

Скачать книгу
Вся книга на одной странице (значительно увеличивает продолжительность загрузки)
Всего страниц: 303
Размер файла: 2149 Кб
Страницы: «« « 92   93   94   95   96   97   98   99   100  101   102   103   104   105   106   107   108   109   110  » »»

     При   всевозрастающих   бедствиях   голода  и   конституционной  теории
неправильных  глаголов  всякое  возбуждение  понятно.   Происходит  всеобщее
расшатывание и просеивание французского народа, и сколько фигур, выброшенных
благодаря этому из низших слоев наверх, ревностно сотрудничают в этом деле!
     Мы знаем  уже ветеринарного лекаря Марата, ныне далеко видимого Симеона
Столпника, знаем  и  других поднявшихся снизу. А вот еще один образчик того,
что выдвинется, что продолжает выдвигаться наверх из царства ночи, - Шометт,
со временем  получивший прозвище Анаксагора. Шометт уже появляется с  своими
медовыми  речами в  уличных  группах,  он  уже  более  не  юнга на  высокой,
головокружительной  мачте,  а  медоречивый длиннокудрый  народный трибун  на
тротуарных тумбах  главных  улиц и вместе  с  тем  ловкий  редактор, который
поднимется  еще  выше  -  до  самой  виселицы. Клерк  Тальен  тоже  сделался
помощником  редактора  и   будет  главным  редактором   и   кое-чем  больше.
Книгопродавцу Моморо,  типографу  Прюдому  открываются новые  сферы  наживы.
Колло д'Эрбуа,  неистовствовавший как безумный  в страстных ролях на сценепокидает подмостки, и его черная  лохматая голова прислушивается к  отзвукам
мировой   драмы:   перейдет  ли   подражание  в   действительность?   Жители
Лиона11, вы освистали его? Лучше бы вы рукоплескали!
     бродячей труппы и в Лионе потерпел провал.

     Действительно,  счастливы  теперь все  роды мимов, эти полуоригинальные
люди! Напыщенное  хвастовство  с  большей или  меньшей  искренностью (полная
искренность не  требуется, но чем  искреннее, тем  лучше), вероятно, поведет
далеко.  Нужно  ли  добавлять,   что  революционная  среда  становится   все
разреженнее,  так что  в ней могут плавать только  все более и  более легкие
тела, пока, наконец, на поверхности  удерживается один  лишь  пустой пузырь?
Умственная  ограниченность  и  необузданность,  проворность  и  дерзость   в
сочетании с хитростью и силой легких - все это при удаче окажет великолепные
услуги. Поэтому из  всех  поднимающихся классов более всего выдвигается, как
мы  видим,  адвокатское  сословие; свидетельство тому  -  такие фигуры,  как
Базир, Каррье, Фукье-Тенвиль, начальник судебных  писцов Бурдон - более  чем
достаточно  для  доказательства.  Фигуры,  подобные   этим,  стая  за  стаей
поднимутся из таящих чудес лона ночи. О более глубоких, с самого низу идущих
вереницах,  еще  не  представших  при  свете дня  перед изумленным  оком,  о
вороватых снимателях нагара со  свеч, плутах-лакеях, капуцинах без  рясы,  о
массе Эберов, Анрио, Ронсенов и Россиньолей мы пока, возможно, умолчим.
     Итак, во Франции  все пришло в  движение  -  физиологи назвали бы такое
явление   раздражимостью.  И  еще  сильнее   зашевелилось  все  то,   в  чем
раздражимость  перешла  в  жизнеспособность,  в  видимую активность  и  силу
желания! Все находится в движении и стремится в Париж, если уже не находится
там.  Председатель  Дантон становится все величественнее и  могущественнее в
своей секции  Кордельеровсверкает  из-под   его  черных  бровей,  опасность   исходит  от   всей  его
атлетической фигуры, звуки его громового  голоса раскатываются под  сводами.
Этот человек, подобно Мирабо, обладает  врожденным  инстинктом предвидения и
начинает  понимать,  куда  ведет  конституционализм, хотя испытывает  совсем
другие желания, чем Мирабо.
     (позднее секция Французского театра).

     Обратите, с другой стороны, внимание на то, что генерал Дюмурье покинул
Нормандию и  шербурские плотины, чтобы уехать -  можно  догадаться, куда. Со
времени  начала  новой эры это  его вторая,  пожалуй даже третья,  попытка в
Париже;  но  на этот  раз  он относится к  ней  вполне серьезно, потому  что
отказался  от  всего  другого.  Это  гибкий,  как  проволока,  эластичный  и
неутомимый человек, вся жизнь которого была сплошным походом и сражением. Уж
конечно он не был креатурой Шуазеля, а был, как он сам горячо говорил о себе
на старости лет, "созданием Бога и своего меча". Человек,  который  атаковал
под градом смертоносных орудий корсиканские батареи, выбрался неповрежденным
из-под   своей   лошади  при   Клостеркампе   в  Нидерландах,   хотя   этому
"препятствовали  изогнутое стремя  и  девятнадцать  ран",  был  непоколебим,
грозен, отчаянно  защищался на польской границе,  интриговал,  сражался и  в
кабинете,  и на  поле битвы, бродил безвестно на далеких окраинах в качестве
разведчика  короля,  сидел в  колодках в Бастилии, фехтовал, писал памфлеты,
составлял планы и воевал почти с самого рождения12,  этот человек
достиг  своей цели. Много  испытал  он гнета, но не  был  сломлен. Подобно в
тюрьме  заточенному  духу,  каким Дюмурье и  был  на  самом  деле, он  рубил
гранитные стены, стараясь освободиться, и высекал  из них огненные искры. Не
разбило  ли  теперь  всеобщее  землетрясение  и  его темницу? Что мог  бы он
сделать, будь  он  на  двадцать  лет моложе? Но теперь  волосы  его  тронуты
сединой, все его  мысли сосредоточены  на войне. Он больше не может расти, а
новый  мир  вокруг него растет  так  стремительно. Назовем же  его одним  из
"швейцарцев" без веры,  желающим прежде всего  работы и работы, безразлично,
какая бы сторона ни предлагала ее. Ему дают дело, и он его исполнит.
     Но  не из одной только Франции, а из всех частей Европы толпы стекаются
в  Париж; так орлы слетаются на падаль. Посмотрите, как спешат сюда  или уже
здесь  испанский гуцман Мартинико Фурнье, по прозвищу Фурнье-Американецдаже  инженер  Миранда  с Анд. Валлонец  Перейра  похваляется необыкновенным
происхождением: как рассказывают, дипломат  князь Кауницего, как  страусово яйцо,  и судьба воспитала из  него истребителя страусов!
Еврейские или немецкие Фреи стряпают
     вернулся  во  Францию  в  "85  г., капитан  роты Национальной гвардии округа
Сент-Эстамп, принимал участие во всех событиях революции.
     деятель, с 1753 по 92 г. - государственный канцлер Австрии.

     свои дела в огромной луже  ажиотажа, превратившего • все  предприятие с
ассигнациями в мертворожденную затею. Швейцарцу Клавьеру не удалось основать
в  Ирландии колонию социнианцевминистерским отелем в Париже, он произнес пророческие слова: будто бы ему на
роду   написано    однажды    стать    министром,    -   сказав   это,    он
расхохотался13. Зато швейцарец Паш с приглаженными волосами сидит
скромненько;  благодаря  особому  смирению  и  глубокомыслию  он  -  предмет
поклонения не только для  своей улицы, но и для  соседних.  Сиди же, Тартюф,
пока не понадобишься!  А  вы,  итальянцы Дюфурни,  фламандцы  Проли, спешите
сюда, двуногие  хищники!  Пусть  придет всякий,  у  кого горячая голова, чей
необузданный ум подобен хаосу  незрелости или руинам былого; всякий,  кто не
может  стать известным  или  кто  слишком известен,  пусть  придет,  если он

Страницы: «« « 92   93   94   95   96   97   98   99   100  101   102   103   104   105   106   107   108   109   110  » »»
2007-2013. Электронные книги - учебники. Каркейль Томас, Французкая революция