Материалы размещены исключительно с целью ознакомления учащихся ВУЗов, техникумов, училищ и школ.
Главная - Наука - История
Каркейль Томас - Французкая революция

Скачать книгу
Вся книга на одной странице (значительно увеличивает продолжительность загрузки)
Всего страниц: 303
Размер файла: 2149 Кб
Страницы: «« « 97   98   99   100   101   102   103   104   105  106   107   108   109   110   111   112   113   114   115  » »»

разъезжают  телеги и возы с навозом, потому что здесь проходит улица Риволи.
Поистине, при крике петуха (какой бы петух ни кричал) все видения исчезают и
растворяются в  пространстве.  Парижские якобинцы  составили Societe  "Mere"
(Общество "Мать") и имели не менее "трехсот"  пронзительно кричащих дочерей,
находящихся в "постоянной переписке" с ними. А состоящих не в прямой связи -
назовем  их  внучками или дальними родственницами  - они  насчитывали "сорок
четыре  тысячи". Но сейчас  упомянем лишь  о  двух случаях:  первый  из  них
совершенно  анекдотичен.  Однажды  вечером двое братьев-якобинцев  стоят  на
страже у дверей, так  как все члены клуба занимают этот почетный и служебный
пост  поочередно, и не  пропускают  никого без билетов; один привратник  был
достойный сьер Лаис, пожилой уже,  патриотически  настроенный оперный певец,
горло которого давно смолкло, не  достигнув успеха; другой  - юноша по имени
Луи-Филипп,  первенец  герцога   Орлеанского,  недавно,  после   необычайных
превратностей   судьбы,  сделавшийся  гражданином   королем   и  старающийся
поцарствовать  поболееосока, или стелющаяся травка.
     судилище, которое должно определить судьбы грешников и праведников.
     в  Клуб  якобинцев  и  в  Национальную  гвардию.  Оказавшись   замешанным  в
контрреволюционном заговоре (1792 г.), бежал из Франции и  вернулся лишь при
Реставрации (1817 г.). В 1830-1848 гг. - король Франции.

     Второй  факт, который мы  хотим  отметить, есть  факт  исторический,  а
именно что  центральное  Якобинское  общество,  даже в свой самый  блестящий
период,  не  может  удовлетворить всех патриотов.  Ему  приходится уже,  так
сказать, стряхивать с себя два недовольных роя: справа и слева. Одна партия,
считающая  якобинцев  слишком  умеренными, учреждает  Клуб кордельеровболее горячий клуб, родная среда Дантона, за которым следует Демулен. Другая
же партия, напротив, считает якобинцев чересчур горячими и отпадает направо.
Она  становится   Клубом   1789  года,   друзей  монархической  конституции.
Впоследствии  их  назовут  Клубом  фейянов,  потому  что  они  собирались  в
Фейянском  монастыре. Лафайет  стоит или встанет во главе их, поддерживаемый
всюду уважаемыми  патриотами и массой собственников  и  интеллигенции; стало
быть, клуб  этот имеет самое блестящее будущее. В июньские дни 1790 года они
торжественно обедают в королевском дворце  при  открытых окнах, под ликующие
крики народа, с тостами и вдохновляющими песнями, из которых одна по крайней
мере  самая  слабая  из всех когда-либо существовавших23.  И  они
также будут в свое время изгнаны за пределы Франции, в киммерийский мрак     Французской  революции, связанный  с народными массами,  помещался в  старом
монастыре нищенствующего монашеского ордена кордельеров.
     
     Другой клуб, называющий  себя  монархистским  или роялистским, Club des
Monarchiens, несмотря на имеющиеся у  него обширные фонды  и  обитые  парчой
диваны в зале заседаний, не  встречает даже  временного сочувствия;  к  нему
относятся с  насмешкой  и  издевательски,  и  наконец спустя недолгое  время
однажды  вечером, а  может  быть  и  не  однажды, изрядная  толпа  патриотов
врывается  в  него  и своим ревом  заставляет его покончить это  мучительное
существование.  Жизнеспособным  оказывается  только  центральное  Якобинское
общество и  его филиалы. Даже кордельеры могли, как это и было,  вернуться в
его лоно, где бушевали страсти.
     Фатальное  зрелище! Не  являются ли  подобные общества  началом  нового
общественного строя? Не есть ли это стремление к соединению - централизующее
начало,  которое  начинает  снова   действовать  в  обветшалом,   треснувшем
общественном организме, распадающемся на мусор и изначальные атомы?

        "Глава шестая. КЛЯНУСЬ!"

     Не удивительно ли, что при всех  этих знамениях  времени  преобладающим
чувством во всей Франции была по-прежнему надежда? О благословенная надежда,
единственное счастье человека, ты рисуешь  прекрасные широкие ландшафты даже
на  стенах его тесной тюрьмы  и ночной  мрак самой смерти превращаешь в зарю
новой жизни! Ты несокрушимое благо для всех людей в Божьем мире: для мудрого
- хоругвь Константина, знамение, начертанное на вечных небесах, с которым он
должен победить, потому что сама  борьба  есть  победа; для глупца - вековой
мираж,  тень  тихой  воды,  отпечатывающаяся   на  растрескавшейся  земле  и
облегчающая его паломничество через пустыню, делая путь возможным, приятным,
хотя бы это был и ложный путь.
     В  предсмертных  судорогах  погибающего  общества надежда Франции видит
лишь  родовые  муки  нового, несказанно  лучшего общества  и  поет  с полной
убежденностью веры бодрящую  мелодию, которую сочинил в эти дни какой-нибудь
вдохновенный  уличный скрипач, например знаменитое "Ca ira!"а когда придет? Все надеются; даже Марат  надеется, что патриотизм возьмется
за  кинжалы  и  муфты. Не утратил надежд и  король  Людовик: он  надеется на
счастливый случай, на бегство к  какому-нибудь Буйе, на будущую популярность
в Париже. Но на что надеется его народ, об этом мы можем судить по факту, по
целому ряду фактов, которые теперь будут сообщены.
     время народных празднеств 14 июля 1790 г.

     Бедный Людовик, доброжелательный, однако не обладающий ни интуицией, ни
решимостью, должен на своем  негладком  пути следовать тому  знаку, который,
быть может,  будет  подан ему тайными роялистами,  официальными или  тайными
конституционалистами, смотря по тому, чему в этом месяце отдает предпочтение
ум  короля.  Если  бегство  к  Буйе и  (страшно  подумать!)  обнаженный  меч
гражданской  войны пока  лишь зловеще вырисовываются  на  горизонте,  то  не
реальнее ли  существование  тех тысячи  двухсот королей, которые заседают  в
зале  Манежа?!  Неподконтрольных  ему,  но   тем  не  менее  не  проявляющих
непочтительности.  Если  бы  только  доброе  обращение  могло  дать  хороший
результат, насколько  лучше это  было бы вооруженных  эмигрантов,  туринских
интригпредместья,   как    мы   видели,    стоят    мало,   а   всегда   приносили
виваты24. Еще  дешевле доброе  слово, много  раз  уже отвращавшее
гнев.  Нельзя ли в эти  быстротечные  дни, когда Франция вся  распадается на
департаменты,  духовенство  преобразуется,  народные  общества  возникают, а
феодализм и многое другое готовы броситься в плавильный тигель, -  нельзя ли
испытать это средство еще раз?
     

Страницы: «« « 97   98   99   100   101   102   103   104   105  106   107   108   109   110   111   112   113   114   115  » »»
2007-2013. Электронные книги - учебники. Каркейль Томас, Французкая революция