строгим. Что следовало бы сказать, так это следующее:  если  ставку  чистого
процента на вложения нового капитала в каждой из этих  отраслей  (т.  е.  на
предельные инвестиции) принять около 3%, то тогда совокупный  чистый  доход,
приносимый всей массой капитала, инвестированного  в  различные  отрасли,  и
капитализированный из расчета окупаемости за 33 года (т. е. на  базе  ставки
3%), составит величину примерно 7 млрд. ф. ст.  Дело  в  том,  что  ценность
капитала, уже вложенного в мелиорацию почвы,  возведение  здания,  прокладку
железной дороги или изготовление машины, представляет собой дисконтированную
ценность ожидаемых от него будущих доходов (или  квазирент)  .  И  если  его
перспективная  доходность  уменьшится,  то  соответственно  упадет   и   его
ценность, которая будет теперь капитализированной ценностью  этого  меньшего
дохода за вычетом отчислений на амортизацию". (89)
   В своей "Экономии благосостояния"  проф.  Пигу  пишет:  "Сущность  услуги
"выжидания"  остается  совершенно  непонятной.  Иногда  она   выдается   как
предоставление денег, иногда как предоставление времени, и в  обоих  случаях
доказывают, что она не принимает никакого участия в формировании  дивиденда.
Ни то, ни другое предположение не верно. "Выжидание" попросту означает,  что
соответствующее лицо откладывает потребление, имея  возможность  насладиться
им немедленно,  и  таким  образом  оставляет  ресурсы,  которые  могли  быть
использованы в форме средств  производства  (90)  ...  Единицей  "выжидания"
является поэтому использование определенного количества ресурсов  (91)  -  к
примеру, труда или машин - за определенное  время...  В  более  общей  форме
можно сказать, что единица "выжидания"  имеет  размерность  время  ценность,
или, говоря проще,- хотя и менее строго,- она измеряется в годо-фунтах,  как
выражается д-р Кассель... Надо также предостеречь против  обычного  взгляда,
будто величина накапливаемого  за  год  капитала  всегда  обязательно  равна
величине "сбережений" в этом же году. Это  не  так,  даже  когда  сбережения
понимаются как чистые сбережения, т.  е.  исключая  те  сбережения,  которые
носят характер ссуды одного лица для потребления другого,  и  даже  если  не
принимать во внимание временных накоплений невостребованных капитальных сумм
или процентов по облигациям в форме банковских вкладов.  Многие  сбережения,
которые предназначаются к тому, чтобы стать  капиталом,  в  действительности
расходятся впустую из-за неразумного распоряжения ими" (92) .
   Как я полагаю, единственное существенное упоминание проф. Пигу о том, что
определяет норму процента,  можно  найти  лишь  в  его  книге  "Промышленные
колебания" (93) , где он оспаривает взгляд, что норма процента,  определяясь
общими условиями спроса и предложения реального капитала,  лежит  вне  сферы
контроля центрального или любых  других  банков.  Против  этого  взгляда  он
приводит  следующий  довод  (94)  :  "Создавая  дополнительный  кредит   для
предпринимателей,  банкиры  (как  это  было  объяснено  в  гл.  13,  ч.   1)
осуществляют  принудительный  сбор  реальных  ценностей   с   публики,   что
увеличивает поток  реального  капитала  в  распоряжение  предпринимателей  и
вызывает  падение  реальной  нормы  процента  как  по  долгосрочным,  так  и
краткосрочным займам. Одним словом, верно, что банковская цена  на  денежном
рынке механически связана с реальной нормой процента по долгосрочным займам;
однако неверно, что эта  реальная  норма  определяется  условиями,  лежащими
целиком вне контроля со стороны банкиров".
   Мои беглые комментарии по поводу вышесказанного приведены  в  подстрочных
примечаниях.  Путаница,  которую  я  обнаружил  в   рассуждениях   Маршалла,
коренится,  на  мой  взгляд,  в  перенесении  понятия   "процент",   которое
принадлежит денежному хозяйству, в работу, где вопрос о деньгах  оставлен  в
стороне. В самом деле, проценту совсем нечего делать в "Принципах экономики"
Маршалла - он относится к предмету из другой области.  Проф.  Пигу  подводит
нас (в своей "Экономии благосостояния") к выводу,  будто  единица  выжидания
есть то же самое, что единица текущих инвестиций, и  что  вознаграждение  за
выжидание есть квазирента, а о проценте он практически нигде  не  упоминает,
что вполне в порядке вещей. Тем не менее  эти  авторы  вовсе  не  говорят  о
неденежном хозяйстве (если таковое существует). Они  совершенно  определенно
исходят из того, что функционируют деньги и существует  банковская  система.
При этом, если взять книгу  проф.  Пигу  "Промышленные  колебания"  (которая
представляет главным образом исследование колебаний предельной эффективности
капитала) или "Теорию безработицы"  (которая  представляет  главным  образом
исследование  того,  чем  определяются  изменения  в  уровне  занятости  при
предположении об отсутствии вынужденной безработицы), то норма процента едва
ли играет в них большую роль по сравнению с его "Экономией благосостояния".
   II
   Следующее извлечение из "Начал  политической  экономии"  раскрывает  суть
рикардианской теории нормы процента (95) .
   "Норма процента регулируется  не  учетным  процентом  Английского  банка,
составляет ли последний 5,4 и 3%,  а  нормой  прибыли,  которая  может  быть
получена при затрате капитала и которая совершенно не зависит от  количества
или стоимости денег. Выдает ли банк ссуды на 1,10 или 100 млн., он все равно
не может на  продолжительное  время  изменить  норму  процента.  Банк  может
изменить только стоимость денег, которые он таким образом выпускает. В одном
случае для ведения какого-нибудь  дела  может  потребоваться  в  десять  или
двадцать раз больше денег, чем  могло  бы  потребоваться  в  другом  случае.
Обращения к банку за ссудами денег зависят от сопоставления  нормы  прибыли,
которую можно получить с помощью этих денег, и нормы  процента,  по  которой
банк ссужает свои  деньги.  Если  банк  взимает  меньший  процент,  чем  его
рыночная норма, то нет пределов той сумме, которую он мог бы  таким  образом
ссудить,  но  если  процент  этот  выше  рыночной  нормы,  то  разве  только
расточители и моты согласились бы занимать деньги".
   Это  сказано  настолько  ясно,  что  дает  лучший  отправной  пункт   для
обсуждения проблемы, чем формулировка более  поздних  авторов,  которые,  не
отходя, по существу, от основ доктрины Рикардо, тем не менее в такой степени
не удовлетворены ею, что  ищут  выход  в  туманных  формулировках.  Конечно,
приведенный выше отрывок следует трактовать,  как  и  всегда  у  Рикардо,  в
долгосрочном аспекте, с особым ударением на слова "на продолжительное время"
в  середине  цитаты.  Рассмотрим  допущения,  необходимые  для  того,  чтобы
сказанное в ней имело законную силу.
   Таким  необходимым  допущением  снова  оказывается  обычная  классическая
предпосылка, что всегда существует полная занятость; так что, если не  брать
изменений в кривой предложения труда (выраженного  в  продукте),  существует
единственный уровень занятости,  удовлетворяющий  долгосрочному  равновесию.
При этом допущении наряду с обычной оговоркой о прочих равных  условиях,  т.
е. об отсутствии изменений в психологических  склонностях  и  предположениях
(но не тех, которые  вытекают  из  изменений  в  количестве  денег),  теория
Рикардо правомерна в том смысле, что при  данных  предположениях  существует
лишь одна  норма  процента,  которая  совместима  с  полной  занятостью  для
длительного периода. Рикардо и его преемники просмотрели тот факт, что  даже