явно носят преходящий характер и незначительны по размерам, имеют  тенденцию
оказывать до абсурда чрезмерное влияние на  рынок.  Говорят,  например,  что
акции американских  компаний,  производящих  лед,  летом,  когда  прибыли  в
соответствии с сезоном повышаются, продаются, как правило, по более  высокой
цене, чем зимой, когда лед никому не нужен. День, когда в Англии не работают
банки, может поднять рыночную цену британских железных  дорог  на  несколько
миллионов фунтов стерлингов.
   3,  Условная  оценка,  которая  складывается   как   результат   массовой
психологии  большого  числа  несведущих  индивидуумов,   подвержена   резким
изменениям  под  влиянием  внезапных  колебаний  в  мнениях,   обусловленных
факторами,  которые  в  действительности  не  имеют  большого  значения  для
ожидаемых доходов: да и нет достаточных оснований  ждать  устойчивости  этой
оценки. В частности, в неспокойные времена, когда  в  меньшей  степени,  чем
обычно, можно рассчитывать на неопределенно долгое сохранение  существующего
положения дел, хотя и не было  явных  поводов  ждать  каких-то  определенных
перемен,   рынок   попадает   под   влияние   смены    оптимистического    и
пессимистического настроений, которые не имеют разумных причин и  все  же  в
известном смысле закономерны там, где отсутствует солидная база для  здравых
расчетов.
   4. Есть еще одна характерная деталь, которая особенно заслуживает  нашего
внимания. Можно было бы полагать, что конкуренция  между  квалифицированными
профессионалами,  обладающими  рассудительностью  и  знаниями  выше   уровня
среднего   частного   инвестора,   нейтрализует   причуды   неосведомленного
индивидуума, предоставленного  самому  себе.  На  деле,  однако,  энергия  и
искусство профессиональных инвесторов и биржевых игроков часто  направляются
в иную сторону. Большинство этих лиц в действительности весьма озабочены  не
тем, чтобы составить наилучший долгосрочный  прогноз  ожидаемого  дохода  от
инвестиций за все время их эксплуатации, а тем,  чтобы  предугадать  немного
раньше широкой публики изменения в системе взаимно  разделяемых  условностей
как основы рыночной оценки. Их интересует не  реальная  стоимость  какого-то
объекта вложения капитала для человека, который покупает его  с  тем,  чтобы
"приберечь" его для себя, а то, как рынок будет оценивать его  под  влиянием
массовой психологии через три месяца или через год. При этом такое поведение
отнюдь не является результатом какой-либо дурной наклонности. Оно  неизбежно
связано с рынком инвестиций, организованным, как было описано выше. Ведь  не
имеет смысла вкладывать 25 ед. капитала в  предприятие  или  ценные  бумаги,
ожидаемый доход от которых оправдывает, по вашему мнению, даже и  затрату  в
30 ед., если в то же время вы полагаете, что спустя три месяца рынок  оценит
их в 20 ед.
   Итак, профессиональный инвестор волей-неволей вынужден  уделять  внимание
предвидению надвигающихся перемен, будь то  новые  данные  или  изменения  в
общей атмосфере - точнее, тех из  них,  которые,  как  он  видит  из  опыта,
оказывают наибольшее влияние на массовую психологию рынка. Таково неизбежное
порождение  рынков  инвестиций,  организованных  во   имя   так   называемой
ликвидности.  Ни  один  из  принципов   ортодоксальной   финансовой   науки,
несомненно, не  является  более  антисоциальным,  чем  фетиш  ликвидности  -
доктрина, согласно которой высшая добродетель для инвестиционных  институтов
- это концентрировать свои ресурсы в "ликвидных" ценных бумагах. При этом не
учитывается, что  для  общества  в  целом  не  существует  такой  вещи,  как
ликвидность   вложенного   капитала.   Социальной   целью   квалифицированно
осуществляемых инвестиций  должно  быть  разрушение  темных  туч  времени  и
невежества,  заволакивающих  наше  будущее.  Фактическая  же   личная   цель
большинства квалифицированных инвесторов сегодня - это "опередить пулю", как
метко выражаются американцы, перехитрить толпу  и  сплавить  поддельную  или
истертую монету ближнему.
   Это состязание в хитроумии - в том,  чтобы  предугадать  за  месяц-другой
вперед, на чем будет основываться условная оценка, а вовсе не в  том,  чтобы
оценить ожидаемый доход от инвестиций за долгий ряд лет,-  не  требует  даже
наличия простаков из публики,  насыщающих  утробы  профессионалов;  все  это
профессионалы  могут  разыгрывать  в  своем  собственном  кругу.  Также  нет
необходимости в том, чтобы все простодушно верили, что условный базис оценки
действительно сохранит надолго свою силу. Это, так сказать, игра  в  "снап",
"старую деву", "музыкальные стулья" - развлечение, где  побеждает  тот,  кто
скажет "снап" не слишком рано и не  слишком  поздно,  кто  отпасует  "старую
деву" своему соседу раньше, чем закончится игра, кто захватит для себя  стул
в тот момент, когда умолкнет музыка. В эти игры можно играть с удовольствием
и большим подъемом, хотя все играющие  знают,  что  по  кругу  ходит  именно
"старая дева" или что. когда умолкнет музыка, кто-то останется без стула.
   Или,   немного   изменив   сравнение,   можно   уподобить    деятельность
инвесторов-профессионалов  тем  газетным  конкурсам,  в  которых  участникам
предлагается отобрать шесть самых хорошеньких лиц  из  сотни  фотографий,  и
приз присуждается тому, чей выбор  наиболее  близко  соответствует  среднему
вкусу всех участников состязания. Таким  образом,  каждый  из  соревнующихся
должен выбрать не те лица, которые он лично находит наиболее прелестными,  а
те, которые, как он полагает,  скорее  всего  удовлетворяют  вкусам  других,
причем все участники подходят к проблеме с той же точки зрения. Речь идет не
о  том,  чтобы  выбрать  самое  красивое  лицо   по   искреннему   убеждению
выбирающего,  и  даже  не  о  том,   чтобы   угадать   лицо,   действительно
удовлетворяющее среднему вкусу. Тут мы достигаем третьей степени, когда наши
способности направлены на то, чтобы предугадать, каково будет среднее мнение
относительно того, каково будет среднее мнение. И имеются,  как  я  полагаю,
такие люди, которые достигают четвертой, пятой и еще более высоких степеней.
   Читатель, может быть, заметит, что опытный человек,  не  поддаваясь  этой
всеобщей атмосфере игры, будет продолжать вкладывать капитал в  соответствии
с самыми достоверными долгосрочными предположениями, какие он  только  может
сформулировать, и, очевидно, получит в конечном  счете  большую  прибыль  за
счет других игроков.  На  это  следует  прежде  всего  ответить,  что  такие
здравомыслящие люди в самом деле  существуют  и  что  для  рынка  инвестиций
составляет  огромную  разницу,  является  ли  их  влияние  преобладающим  по
сравнению с азартными игроками или нет. Однако мы должны также добавить, что
имеется ряд факторов, представляющих угрозу для преобладающего влияния таких
людей на современных инвестиционных рынках.  Инвестировать,  основываясь  на
подлинном долгосрочном расчете, в наши дни настолько трудно, что это едва ли
осуществимо. Тот, кто  пытается  это  сделать,  должен  наверняка  затратить
гораздо больше сил и подвергнуться большему риску, чем  тот,  кто  старается
вернее толпы угадать, как эта толпа будет себя вести;  и  при  равенстве  их
способностей первый может сделать даже больше тяжелых ошибок. Опыт отнюдь не
доказывает, что инвестиционная  политика,  приносящая  пользу  с  социальной
точки зрения, приносит одновременно ft наибольшую  прибыль.  Чтобы  побороть
силы времени и наше невежество, требуется больше ума, чем  для  того,  чтобы