силу. Нет смысла производить для поставки в другое время,  если  даже  путем
изменения срока поставки можно увеличить выпуск в натуральном выражении,  за
исключением разве что случая, когда, так сказать, перспектива более обильной
пищи побудит потребителя  приблизить  или  отодвинуть  час  обеда.  Если  же
ожидается,  что  потребитель,  разузнав  о  всех  вариантах  меню,   которые
предложат  ему  в   зависимости   от   времени   обеда,   выберет   вариант,
соответствующий 8 часам вечера, тогда дело повара  -  приготовить  наилучший
обед к данному часу (хотя, если бы время не имело  значения  и  единственная
задача повара заключалась в приготовлении наилучшего обеда, ему, быть может,
было  бы  удобнее  приготовить  его  к  другому  часу).  В  некоторых  фазах
общественного процесса вполне возможно, что мы получили бы лучшую пищу, если
бы обедали попозже. Однако равным образом возможно и то, что в других  фазах
мы получили бы лучшую пищу, если бы обедали раньше. Как  было  уже  сказано,
наша теория должна быть одинаково применимой к обоим случаям.
   При норме процента,  равной  нулю,  для  каждого  определенного  предмета
существовал бы оптимальный промежуток времени между средней датой запуска  в
производство и датой потребления - такой промежуток, при котором издержки на
труд были бы для него минимальными. Менее  продолжительный  производственный
процесс оказался бы технически менее эффективным, но и более продолжительный
процесс был бы также менее  эффективен  из-за  складских  расходов  и  порчи
продукции. Но если норма процента  выше  нуля,  вводится  еще  один  элемент
издержек,  возрастающий  вместе  с  продолжительностью  процесса,  так   что
оптимальный промежуток  времени  сократится.  Текущий  объем  запускаемой  в
производство продукции, предназначенной  для  последующих  поставок,  должен
будет при этом  уменьшиться  до  такого  уровня,  при  котором  возросшая  в
результате  этого  цена  окажется  достаточной,  чтобы  покрыть   повышенные
издержки - повышенные как вследствие начисления процентов, так и  вследствие
пониженной эффективности менее продолжительного метода производства. Если же
норма процента падает ниже нуля (предполагая, что  это  осуществимо),  имеет
место противоположная ситуация.  При  определенном  потребительском  спросе,
который ожидается в будущем, текущий запуск в  производство  сегодня  должен
был бы, так сказать, конкурировать с альтернативным запуском в более поздний
момент. Вследствие этого текущий запуск в производство был бы оправдан  лишь
в том случае, если бы для более позднего  запуска  понижение  выручки  из-за
отрицательной нормы процента  не  перекрывалось  бы  доходом  ввиду  большей
дешевизны   производства   в   результате   относительно    более    высокой
технологической эффективности или возможного изменения цен. Для подавляющего
большинства предметов запуск  в  производство  сколь-нибудь  задолго  до  их
предполагаемого потребления был бы  технически  весьма  неэффективен.  Таким
образом, даже если норма процента равна  нулю,  доля  ожидаемого  в  будущем
потребительского спроса, которую выгодно начать обеспечивать заранее, строго
ограничена.   Если   же   норма   процента   растет,   эта   доля   будущего
потребительского  спроса,  для  покрытия  которой  выгодно  производить  уже
сегодня, сокращается при прочих равных условиях.
   III
   Мы видели, что капитал  должен  оставаться  на  долгое  время  достаточно
редким, чтобы его предельная эффективность была по меньшей мере  равна  той,
определяемой психологическими и институциональными условиями норме процента,
которая соответствует периоду, равному сроку службы капитала.  Что  означало
бы это  для  общества,  располагающего  столь  большим  капиталом,  что  его
предельная эффективность равнялась бы нулю и  становилась  бы  отрицательной
при любой дополнительной инвестиции, если  при  этом  общество  имеет  такую
денежную систему, в которой деньги "вечны" и обладают ничтожными  издержками
хранения и гарантированной ценностью, и если, наконец, это общество  склонно
к сбережению в условиях полной занятости?
   При подобных обстоятельствах, взяв  за  исходный  пункт  ситуацию  полной
занятости, мы увидим, что предприниматели будут неизбежно нести убытки, если
они по-прежнему предъявляют спрос на рабочую силу в размере,  обеспечивающем
полное использование всего наличного  фонда  капитала.  Следовательно,  фонд
капитала и уровень занятости должны будут уменьшаться, пока люди не обеднеют
в целом настолько, что совокупный объем сбережений снизится до нуля,  т.  е.
положительные сбережения одних лиц уравновесятся отрицательными сбережениями
других. Таким образом,  для  общества,  которое  характеризуется  указанными
предположениями, и  в  условиях  laissez-faire  состояние  равновесия  будет
таким,  при  котором  занятость  достаточно  низка,  а   жизненный   уровень
достаточно жалок, чтобы сбережения были сведены к нулю. По всей вероятности,
вокруг  такого  равновесного   положения   будут   происходить   циклические
колебания. Ведь если здесь останется еще место для неуверенности в  будущем,
предельная эффективность капитала будет время от  времени  подниматься  выше
нуля, вызывая "бум", но зато при последующем "кризисе" фонд  капитала  может
на некоторое время упасть ниже уровня,  который  соответствует  долгосрочной
предельной эффективности, равной нулю. Если предположить верное  предвидение
будущего, то равновесный фонд капитала, предельная эффективность которого  в
точности равна нулю, будет, конечно, меньше того фонда, который обеспечивает
полное использование наличных ресурсов  труда,  ибо  этот  равновесный  фонд
капитала  соответствует  размеру  безработицы,  необходимому  для   сведения
сбережения к нулю.
   Единственное положение равновесия, отличающееся от этого,  задавалось  бы
ситуацией, когда  фонд  капитала,  настолько  большой,  что  его  предельная
эффективность равняется нулю, представлял бы одновременно  сумму  богатства,
достаточную  для  полного   удовлетворения   совокупного   желания   публики
обеспечить будущее даже при полной занятости, и  притом  в  условиях,  когда
нельзя  получить  никакой  премии  в  виде   процентов.   Однако   было   бы
маловероятным  стечением  обстоятельств,  что  склонность  к  сбережению   в
условиях полной занятости оказалась  удовлетворенной  как  раз  в  точке,  в
которой фонд капитала достигает уровня,  где  его  предельная  эффективность
равна нулю.  Если,  следовательно,  такая  более  благоприятная  возможность
равновесия и представилась бы как спасительный исход, то, видимо, не  тогда,
когда норма процента уже упала до нуля, а в некоторой  предшествующей  точке
ее постепенного понижения.
   Мы  предполагали  до  сих   пор   наличие   институционального   фактора,
препятствующего тому, чтобы норма процента была отрицательна; таким фактором
являются деньги с  ничтожными  издержками  содержания.  В  действительности,
однако,  существуют  такие  институциональные  и  психологические   факторы,
благодаря которым граница, ниже  которой  практически  не  может  опуститься
норма процента, устанавливается много выше нуля. В  частности,  комиссионные
за "сведение вместе" заемщиков и  кредиторов  и  неуверенность  относительно
будущей нормы процента - о чем  мы  говорили  выше  -  устанавливают  нижнюю
границу, которая в нынешних условиях может  составлять  от  2  до  2,5%  для
долгосрочных ссуд. Если так, то  в  реальной  практике  быстро  возникла  бы