процента,  и  ее  не  удастся  снизить  методами  современной  банковской  и
финансовой организации ниже определенного минимального уровня. Это  особенно
важно,  если  риск,  связанный   с   опасениями   умышленного   банкротства,
оценивается достаточно высоко. Поскольку риск  этого  рода  возникает  ввиду
сомнений кредитора в честности заемщика, то заемщик, который не намеревается
поступить бесчестно, лишен какой-либо компенсации за более  высокие  расходы
по кредиту. Важно это и в случае краткосрочных  ссуд  (например,  банковских
ссуд), расходы по которым велики. Банк может взимать со  своих  клиентов  от
1,5-2%, даже если чистая норма процента для заимодавца равна нулю.
   IV
   Предвосхищая мысли, которые относятся к гл. 21, было бы интересно уже  на
данной стадии коротко показать, в каком отношении находится сказанное выше с
количественной теорией денег. В мало меняющемся обществе или в обществе, где
по  любой  другой  причине  ни  для  кого  не  существует   неопределенности
относительно будущих норм процента, функция ликвидности L2, или склонность к
тезаврированию  (как  мы  можем  назвать  ее),  всегда  будет  в   состоянии
равновесия равна нулю. Отсюда при равновесии M2=0 и M=M1  ,  так  что  любое
изменение М приведет в движение норму  процента,  пока  доход  не  достигнет
уровня, при котором изменение M1 равно предположенному изменению  М.  Далее,
M1єV=Y, где V есть скорость обращения денег по отношению к доходу,  как  она
была определена выше, и Y есть совокупный  доход.  Тогда,  если  практически
возможно измерить количество О и цену Р текущего выпуска, мы имеем Y = ОР и,
следовательно, MV =  ОР.  Это  и  есть  количественная  теория  денег  в  ее
традиционной форме (100) .
   Большой недостаток количественной теории с точки зрения применения  ее  к
реальному миру заключается в том, что она не разграничивает  изменения  цен,
являющиеся функцией изменений выпуска продукции, и  изменения  цен,  которые
выступают как функция изменений единицы заработной платы (101) .  Объяснение
этого пробела, видимо, следует искать  в  предпосылках,  что  не  существует
никакой склонности к тезаврации и что всегда имеет место  полная  занятость.
Действительно, при таких условиях О  является  постоянной  величиной,  а  M2
равно нулю, откуда следует, что если принять V также за величину постоянную,
то и единица заработной платы, и уровень  цен  будут  прямо  пропорциональны
количеству денег.

   ГЛАВА 16
   Некоторые замечания о природе капитала
   I
   Акт индивидуального  сбережения  означает,  если  можно  так  выразиться,
решение сегодня не обедать. Однако он не обязательно влечет за собой решение
пообедать или купить пару ботинок через неделю или  год  спустя  или  вообще
потребить определенную вещь в определенное время. Таким  образом,  этот  акт
угнетает деятельность по приготовлению сегодняшнего обеда, не стимулируя при
этом подготовки к какому-то будущему акту потребления. Он не  выступает  как
замена текущего потребительского спроса будущим  потребительским  спросом  -
это чистый вычет из такого спроса. Кроме того, ожидание будущего потребления
настолько прочно основывается на опыте нынешнего потребления, что сокращение
последнего, вероятнее  всего,  окажет  депрессивное  влияние  и  на  будущее
потребление.  В  результате  акт   сбережения   не   только   понизит   цену
потребительских   товаров,   оставляя   в   неприкосновенности    предельную
эффективность существующего капитала, но может в действительности привести и
к ее снижению. В этом случае он может сократить как нынешний  инвестиционный
спрос, так и нынешний потребительский спрос.
   Если  бы  сбережение  состояло  не  только  в  воздержании  от  нынешнего
потребления,  но  выступало  бы  одновременно  как  определенный  заказ  для
будущего потребления, результат мог бы быть совершенно иным.  Действительно,
в этом  случае  возросли  бы  ожидаемые  выгоды  от  инвестиций  и  ресурсы,
высвобожденные из обеспечения нынешнего потребления, могли бы быть  обращены
на цели будущего потребления. Но даже и в этом случае  использованные  таким
образом ресурсы не  обязательно  были  бы  равны  по  объему  высвобожденным
ресурсам. В зависимости от интервала  желаемой  отсрочки  потребления  могут
потребоваться  столь  неудобные  "окольные"  методы  производства,  что   их
эффективность окажется ниже  текущей  нормы  процента.  В  результате  этого
заблаговременный заказ для будущего потребления  проявит  свое  благотворное
влияние  на  занятость  не  сразу,  а  спустя  некоторое  время,   так   что
непосредственный эффект сбережений может быть и вредным для  занятости.  Как
бы то ни было, в реальности индивидуальное  решение  сберегать  не  означает
никакого  заблаговременного  заказа  для  будущего   потребления,   а   лишь
аннулирование текущего заказа. Таким образом, поскольку расчеты  на  будущее
потребление являются единственными raison d'etre для занятости,  нет  ничего
парадоксального в выводе о том,  что  уменьшение  склонности  к  потреблению
оказывает cet. par. депрессивное влияние на занятость.
   Затруднение вызвано, следовательно, тем, что акт сбережения подразумевает
не   замещение   нынешнего   потребления   каким-либо   другим    добавочным
потреблением, подготовка которого требует такой же экономической  активности
в настоящем,  какая  потребовалась  бы  в  связи  с  нынешним  потреблением,
соответствующим по ценности сбереженной сумме, а  стремление  к  "богатству"
как  таковому,  т.  е.  возможности  потреблять  неопределенные  предметы  в
неопределенные моменты времени. Абсурдное, хотя чуть ли не всеобщее  мнение,
будто акт индивидуального сбережения - это такое же благо  для  эффективного
спроса, как и акт индивидуального потребления, выросло на почве заблуждения,
в сравнении с этим мнением более  правдоподобного,  будто  растущее  желание
обладать богатством - это в общем  то  же  самое,  что  и  растущее  желание
инвестировать, и что оно поэтому создает путем повышения спроса  на  объекты
прибыльного помещения капитала  стимулы  к  их  расширению.  Выходит,  таким
образом, будто индивидуальное сбережение  в  такой  же  степени  содействует
текущим инвестициям, в какой оно уменьшает нынешнее потребление.
   Это заблуждение из разряда тех, с которыми труднее всего расстаться.  Оно
порождается  убеждением,  будто  владельцу   богатства   нужно   капитальное
имущество как таковое, тогда как его в действительности интересует ожидаемый
доход  от  этого  имущества.  Ожидаемый  же   доход   целиком   зависит   от
предполагаемого в будущем эффективного спроса  в  его  отношении  к  будущим
условиям  предложения.  Поэтому,  если  акт  сбережения  никак  не  повышает
ожидаемый доход, он и не будет стимулировать инвестиции. Кроме  того,  чтобы
индивидуальный сберегатель  достиг  своей  желаемой  цели  стать  владельцем
богатства,  не  обязательно  требуется,   чтобы   было   произведено   новое
капитальное имущество. Сам по себе акт сбережения со  стороны  одного  лица,
будучи, как мы показали выше, двусторонней  трансакцией,  вынуждает  кого-то
другого передать этому лицу известный предмет богатства, старый  или  новый.
Каждый акт сбережения влечет  за  собой  неизбежную  "вынужденную"  передачу