И вот теперь-то и началось самое большое из чудес, которыми сопровождались
эти восьмилетние мучения.

Еще в предшествующие годы в различных местах случалось так, что, когда они
начинали рассказывать индейцам о великом и всемогущем белом боге, те
скромно предлагали в ответ доказать это могущество, вылечив их больных
соплеменников. Совсем не простая задача, если иметь в виду, что ни один из
четверых не имел ни малейшего представления о медицине. Их знания уступали
даже тем, которыми располагали местные знахари, разбиравшиеся в лечебных
свойствах многих трав. В безвыходном положении нашим путешественникам не
оставалось иного выхода, кроме молитвы. И они во всю размахивали над
больными индейцами крестом, попутно делая им искусственное дыхание. И
господь, как замечает де Вака, вновь и вновь помогал им.

Однажды они добрались до индейцев племени чававаров, которые слышали, что
три белых и один чернокожий были великими врачевателями. Среди членов этого
племени было особенно велико число людей, страдавших по непонятным причинам
от ужасных головных болей. Де Вака осенил их крестом, и "индейцы тут же
почувствовали себя излечившимися". Сегодня не только католическая церковь,
опирающаяся на тысячелетнюю традицию, но и современная психиатрия знают о
возможности "излечения верой". Церковь приписывает такой результат влиянию
всевышнего, богородицы или святых, а современная наука усматривает причину
в вере пациентов в чудо.

Как бы то ни было, но де Вака вновь и вновь говорит о своей вере во
всевышнего, снова и снова возносит слова благодарности всемогущему. Однако
и ему, по-видимому, становилось жутко (поэтому он и стремился сохранять
смирение), когда, например, полный отчаяния, он стоял у изголовья больного,
который на протяжении многих дней не поднимался с постели и которому он не
мог помочь ничем, кроме крестного знамения. Они между тем заметили, что
такая процедура производила особенно сильное впечатление, если
сопровождалась длительными торжественными церемониями. Де Вака прибег к
этой уловке и на этот раз: обреченный поднялся на следующий день здоровым.

Отныне в них стали видеть людей, наделенных сверхъестественной силой. С
новой отчаянной ситуацией де Вака столкнулся, когда к нему принесли
раненого, в груди которого глубоко засел наконечник стрелы. Де Ваке
пришлось сделать свою первую хирургическую операцию. Каменным ножом он
рассек рану, удалил из нее наконечник стрелы и зашил грудь пациента
оленьими жилами.

Было ясно, что их судьба висит на волоске. Лечение не могло всегда быть
успешным. И именно такого момента поджидали снедаемые завистью и
недоброжелательством индейские знахари.

Вместе с тем молва об испанских чудотворцах распространялась все шире и
шире. От одного племени к другому их провожали с почестями. Наконец они
попали в более богатые области, где возделывался маис. Там неожиданно они
получили много дичи. Когда они захотели возвратить часть принесенного мяса,
которую были не в состоянии съесть сами, это вызвало негодование и тревогу
у индейцев - ведь посланная им дичь являлась не платой за труды, а жертвой,
которую нельзя было отвергать! Теперь им лишь изредка приходилось
испытывать голод и нищету. Достигнув гор Сьерра-Мадре, они столкнулись там
с народом, "который на протяжении четырех месяцев в году не ел ничего,
кроме истолченной соломы, а поскольку мы оказались там как раз в это время
года, нам тоже пришлось питаться соломой" 7.

Чем дальше они продвигались на Запад, тем больше их слава приобретала
мистическую окраску. Их уже называли "детьми неба". Еще семьдесят лет
спустя хронисты сообщали, что им приходилось сталкиваться среди племен,
через территорию которых проходили четверо наших путников, с христианскими
представлениями о всемогущем белом боге.

На восьмом году путешествия в одном из племен, расположившемся на берегу
реки, им сообщили о других белых людях. Отзывы не содержали ничего
хорошего. Сначала они не поверили сообщению, подумав об ошибке, поскольку
их путь казался им дорогой в безвозвратную вечность. Но тут они нашли два
куска обработанного железа - испанского железа. Затем им удалось узнать,
что неподалеку находился лагерь испанских кавалеристов. Это случилось в
середине марта 1536 г. у Рио-де-Потатлан в Синалоа.

Капитан Диего де Алькарас и его люди удивленно и с явным недоверием
пристально разглядывали четыре удивительных, одетых в оленьи шкуры
существа, с дико торчащими бородами. "Они стояли и в течение некоторого
времени насквозь пронизывали меня пристальными взглядами в таком
замешательстве, что никто из них не окликнул меня и не подошел ближе, чтобы
задать нам вопросы" 8.

Алькарас - злобный и грубый солдат, занимался ловлей рабов. Когда он увидел
одиннадцать индейцев, сопровождавших де Ваку, он тут же попытался схватить
их. Он не знал, что собственный эскорт де Ваки, незадолго перед тем
отпущенный им назад, насчитывал 600 воинов. Де Вака оказал решительное
сопротивление и немедленно отправил своих индейцев подальше. Алькарас
всерьез подумывал о том, не следует ли ему немедленно заковать в цепи этих
четверых людей, которые в возбуждении на протяжении битого часа
подробнейшим образом пытались рассказать ему о перипетиях своих
восьмилетних странствий, начало которым положил провал экспедиции Нарваэса.
И не удивительно. Разве не представлялось в высшей степени вероятным, что
это были просто-напросто несчастные дезертиры, сочинявшие всякие небылицы?

Однако ближайший губернатор, до которого они добрались, думал иначе. В
город, служивший ему резиденцией, их препроводили с большими почестями.
Путь четырех друзей до Мехико был сплошным триумфальным шествием. Они были
страшно расстроены, что не могли дополнить свое новое обмундирование
тяжелыми испанскими сапогами. Их вконец стоптанные ноги не выносили никакой
иной обуви, кроме индейских мокасин. В конце пути их приветствовал
вице-король. Де Вака должен был вновь и вновь рассказывать о нищете и
нужде, повсеместно царивших среди северных индейцев, о безотрадной дикости
тамошних земель, о бесконечных размерах континента. Ему и его спутникам