Гуманисты, придававшие большое  значение  "возвращению  к истокам"  (ad
fontes)  европейской цивилизации,  стали  разводить  два таких понятия,  как
"Писание"  и  "Вульгата". Они стали отвергать сложную систему  толкований  и
комментариев   и  обращаться  непосредственно  к  тексту  Библии.  Гуманисты
настаивали  на  чтении  священных текстов  в оригинале,  а  не  в  латинском
переводе:  Ветхого Завета - на  древнееврейском языке, а Нового Завета -  на
греческом.  Ученый  идеал Ренессанса предполагал  "trium  linguarum  gnarus"
("владение   тремя  языками"  -  древнееврейским,  греческим  и  латинским).
Трехъязычные  колледжи  были   основаны  в  Алькале   (Испания),  Париже   и
Виттенберге. Стали появляться  издания  текстов  на языке  оригинала.  Эразм
Роттердамский  в  1516г. издал  греческий  оригинал  Нового  Завета,  Лефевр
д'Этапль  в  1509г.  -  еврейский текст  некоторых  псалмов.  Стали доступны
учебники по классическим  языкам, например,  учебник древнееврейского  языка
"De rudimentis hebraica" Иоганна Рейхлина (1506). Гуманисты предложили и ряд
методов прочтения и критики источников. Они рассматривали древние тексты как
своеобразные передатчики опыта: считалось, что  благодаря правильному чтению
и изучению Писания можно  было воссоздать волнение  апостольской  эры. Эразм
Роттердамский  в  своем  "Enchiridion   Militis   Christiani"  ("Руководство
христианского  воина")  (1515)  утверждал, что ключом  к  обновлению  Церкви
являются библейски образованные миряне.
     По словам известного английского протестанта 17в. Вильяма Чиллингворта,
"Библия...только Библия является религией протестантов". Гуманисты доказали,
что  непонимание  Церковью текста  Священного  Писания  связано  со  "святым
невежеством"  католических  священников  и  монахов.  Писание  обращалось  к
христианам  на  языке Цицерона, Вергилия и Горация  и это значит, что истина
Библии  -  поэтическая. Но это приобщение  массы верующих  к  поэтическому и
философскому восприятию библейских произведений низводило Писание, по мнению
реформаторов,  до  уровня  обычного  античного  произведения.  Сами  вопросы
текстологической   традиции,    смыслового    и   стилистического   анализа,
адекватности  переводов,  аутентичности и авторства, по  сути,  ставили  под
сомнение божественное происхождение Писания. Библия вместе с  произведениями
греческих, латинских авторов,  ранней  патристикой становилась в один  ряд с
прочими  древними источниками  культуры, изучение которых помогало гуманизму
преодолеть схоластическое мышление. Кроме того, распространение  среди мирян
изданий Библии  на национальных языках тоже привело к некоторым  неожиданным
последствиям. Читатель  быстро  смог  убедиться в  том,  насколько,  с точки
зрения человека  16в., этот  текст противоречив, неточен и не  соответствует
знаниям о природе,  истории и обществе. Начался процесс "обмирщения" Библии.
Именно по этой причине протестантская теология пытается помешать утверждению
светского  восприятия  Библии.   В  период  Реформации  Библии  снова  стало
придаваться огромное значение, по некоторым параметрам воссоздавался прежний
взгляд на  важность Библии.  Одним из основных  лозунгов  реформаторов  стал
лютеровский принцип "sola  Scriptura"  ("только Писание"). В 1522г.  Цвингли
озаглавил свой тракта о Писании "О ясности и определенности Слова Божьего" и
утверждал, что "основанием нашей  религии является письменное слово, Писание
Божие".  Жан Кальвин  выразится  еще  более  определенно:  "Пусть это  будет
аксиомой: ничто не  должно в Церкви  признаваться Словом Божиим,  что бы  не
содержалось,  во-первых,  в  законе  и   пророках,  во-вторых,  в   писаниях
апостолов;  не  существует  иного  метода  учения  в  Церкви,  кроме  как  в
соответствии с предписанием и законом его Слова". И еще: "Я одобряю  лишь те
человеческие  институты, которые  основаны  на авторитете Божием и взяты  из
Писания". (55,с.174) "Если доктрина оправдания одной верой была материальным
принципом  Реформации,  то  принцип  "Scriptura   sola"  был  ее  формальным
принципом. Реформаторы низвергали папу  и  возводили  на его место  Писание.
Каждое  течение Реформации рассматривало Писание  как источник,  из которого
оно черпало свои идеи и обряды" (55,с.168).
     Первая  проблема,   которую  стала   рассматривать   Реформация,   было
определение того, что  такое Писание. Для средневековых  богословов Писанием
была Вульгата, но реформаторы вслед за гуманистами поставили это утверждение
под  сомнение. Лютер,  создавший  свой  перевод  Библии, отрицал подлинность
Пятикнижия, каноничность Экклезиаста и Апокалипсиса, аутентичность ряда книг
Ветхого  и Нового Заветов. Эта критика  вместе с  новыми принципами перевода
усиливала,  как это ни парадоксально, сомнение  в святости текста. "Несмотря
на то,  что  Лютер  придерживался  богословского подхода  к Писанию, который
контрастировал  с  недоктринальным  отношением  Эразма,  его  считали твердо
стоящим на эразмианском основании" (55,с.174). Поэтому возникла  потребность
в разработке принципов  новой  библеистики. Эта работа была проделана прежде
всего Жаном Кальвином.
     Ж. Кальвину принадлежит  ряд крупных экзегетических трудов,  такие  как
комментарий на книги пр. Исайи (1551), "Бытие" (1554), псалмов (1557) , Осии
(1557).  12  Малых пророков (1559), Даниила  (1561), остальные  четыре книги
Моисея (In  quattuor  reliquos Mosis libros in  formam harmoniae  digestus),
вступления к кн. Иеремии и Плач Иеремии (Praelectiones in librum Jeremiae et
Lamentationes,1563). За год до своей смерти он закончил  обширное толкование
на кн. Иисуса Навина, которое  вышло после его смерти. Им же был осуществлен
перевод Библии на французский  язык. Все эти  сочинения Кальвина были изданы
по инициативе его учеников и под непосредственным наблюдением автора.
     Первым принципом нового отношения к  Библии Кальвин объявил уверенность
в  Писании. Оно не должно быть подвластным сомнениям. Именно эта уверенность
отличает истинного христианина от неустойчивого, именно она спасает от ереси
и малейших сомнений  в вере  и учении. Истинный христианин "не сомневается в
том, что  Бог  поступает правильно, даже  если  не  знает  почему". Античная
литература,  философия,  ереси,  патристика,  все  современные  этические  и
богословские  учения  рассматривались   реформатором  с   точки  зрения   их
соответствия духу и букве Писания.
     В  отличии  от  Лютера Кальвин признавал богодухновенным весь  комплекс
библейских текстов. Но это предстояло еще доказать. Сам Кальвин указывает на
ряд  темных и непонятных  мест  в Библии.  Почему Луна в  Пятикнижии названа
светилом, а не планетой, как  уже считали в 16в.? Почему поведение некоторых
ветхозаветных  персонажей не  совсем  приглядно с  моральной  точки  зрения?
Откуда в  Ветхом Завете скептические мотивы или факты безбожия? Недоверие  к
ветхозаветному  тексту  давало пищу  для размышлений  о преходящем  значении
Писания.  Для  рассмотрения  этих  и  других   подобных  вопросов  и  защиты
аутентичности     текста      Кальвин     использует      свою     концепцию
культурно-исторического  развития  общества.  Древность,  говорил  он,  была
детством человечества и  потому язык Бога подобен речи кормилицы к младенцу,
наставника -  к  юноше, врача -  к  больному. (121,р.12-15) Кальвин обращает
внимание  на   то  обстоятельство,  что   ряд   гражданских  законов  Моисея
установлены   вовсе   не   для   сегодняшнего   дня,    они   имели   только
конкретно-историческое  значение.  Таким  образом,  некоторые  противоречия,