Брисеида дорога Ахиллу. У него нет  никого.  Эта женщина стала для него
всем. Тут,  на поле брани, которое  и есть его жизнь, она дала  ему любовь и
сотворила  дом.  И он,  человек, горькой  судьбы,лишается своего  последнего
утешения. Ахилл вынужден уступить,  но в гневе клянется,  что  не  вступит в
бит-ву,   даже  если   троянцы  оттеснят  ахеян  к  кораблям.  Оба  лишились
возможности счастья и тем самым оба обрекли себя на гибель,но должны жить до
тех пор, пока не исполнят свое Предназначение.
     Поскольку Агамемнон - вождь  и  деятель, то  именно он движет войсками,
побуждая  их к войне. Когда он  обходит свою рать, то для всех областей, для
каждого вождя, героя и  воина находит он пламен-ное слово, зажигая на битву.
Так происходит  потому, что гибель Трои  - истинно его  дело. Он уверен, что
только гибель Трои станет триумфом  будущей Греции  и сделает ее спокойной и
свободной. За де-вять лет войны  ему удалось объединить войска самых  разных
греческих областей, создать  единую армию и единый народ. Но это - на войне.
Кто  знает, останься Агамемнон  жив, может быть,  он  задолго до  Александра
Македонского создал бы единую  Грецию, и этот прекрасный мир не погиб бы  от
взаимной вражды.
     Агамемнон  умеет   повелевать,  он   и  внешне  необычен.  Обращаясь  к
прекрасной  Елене, Приам спрашивает,  глядя  на Агамемнона:  "Кто  сей, пред
ратью ахейскою, муж и  великий и мощный? Выше его головой меж ахеями есть  и
другие,  но  столь  прекрасного  очи  мои не  видали,  ни столь  почтенного:
мужу-царю он подобен!" И Елена отвечает, что это ее деверь, Агамемнон. Елена
и  Агамемнон  неразрывны  в  истории. Ее  положение трагично, и она сама это
осознает,  но в  ходе истории она ничего  изменить  не может. Она держится с
глубоким трагическим достоинством и даже жители Трои, гибнущие из-за нее, не
могут  ее осуждать.  Она - лишь повод, толчок для начала истории, что смутно
чувствуется всеми и ею самой. Она, подчиняясь  внутреннему чувству,  духовно
играет свою роль. Таким образом, в начале европейской исто-рии лежит красота
и дух. Начало эстетическое и духовное. И прекрас-ная Елена их олицетворение.
Если Агамемнон - деятель истории, то Елена - ее символ.
     Агамемнон свое предназначение исполнил  под  Троей. А потом на его пути
встала Клитемнестра. Она не обладала красотой, благород-ством и тем чувством
судьбы, которым владела ее  сестра, Елена, но против  Клитемнестры Агамемнон
бессилен. Он слишком виновен перед ней.
     Агамемнон  знал предопределение,  но  исполнить  его  он  мог  вместе с
Ахиллом и, убедившись  в этом, склонился  перед  Ахиллом.  Без  Ахилла греки
отступают  и могут проиграть. Ахилл же, если будет  воевать, то погибнет, не
будет воевать  -  станет свидетелем гибели  греков. Агамем-нон выступает  на
Совете. Он не противоречит Нестору, когда тот обли-чает его вспыльчивость  и
несправедливость. Он почти тих, он смирился.

     "Старец, не ложно мои прегрешения ты обличаешь.
     Так, погрешил, не могу отказаться я! Стоит народа
     Смертный единый, которого Зевс от сердца возлюбит.
     Так он сего, возлюбив, превознес, а данаев унизил.
     Но как уже погрешил, обуявшего сердца послушав,
     Сам я загладить хочу и несметные выдать награды".

     Агамемнон  готов  отдать  все,  что он  захватил  в  этой  войне, готов
пожертвовать половиной своего царства, отдать Ахиллу свою дочь, вер-нуть ему
Брисеиду:  все-все  отдаст  он,  только бы Ахилл  вернулся  к  войскам.  Все
понимают   размер   новой   жертвы  Агамемнона:  он  отдает  са-мого   себя.
Предназначение безжалостно. Агамемнон уже  осознал это. Он  знает, что нет и
не  будет  ему  радости  на  земле.  Он   лишь  орудие,  выполняющее  миссию
Провидения.  Судьба  ему  отказала  и в  любви,  и  в  семейном счастье, и в
наслаждении  победой  после  долгих лет войны. Агамемнон не знает, что  он -
лишь толчок к созданию  Европы, а зна-чит, исторически незабвенен. Он только
чувствует, что время и задача взяли его за горло и требуют все новых и новых
жертв. И он смирился.
     Но  не  смирился  Ахилл. у него, кроме  силы и  права силы, есть момент
этический: его, Ахилла, душа  имеет  и чувство сострадания, и любви,  и даже
поэтическое чувство. Агамемнон всегда выступает с позиции силы. исследование
этой проблемы великолепно проведено Симоной Вайль. Агрессивность естественна
в человеке, агрессивность против самого  себя,  человека, смягчается  только
духовностью. Комплекс  силы не  исчезает  в цивилизации. Но  в  Агамемноне и
Ахилле,  несмотря на  естественную  агрессивность  первоначального человека,
много человеческой доброты. Они люди страдающие, а  не только люди силы, они
не белокурые бестии на белом коне, потому что они знают Высшую над ними силу
-  силу  Судьбы   и  богов  и  это,  при  всем  приори-тете  личной  силы  в
дохристианское время, - заставляет их смириться и очеловечиться.
     Очень человечен отказ оскорбленного Ахилла от примирения с Агамемноном,
его желание отъехать на родину. Это не гнев, а  печаль, печаль человеческая.
Но  поражены  и оскорблены посланцы Агамемнона. Молча встречают это известие
греческие вожди.
     Агамемнон  принимает ответ Ахилла.  Но ничто  не может сдержать его. Он
вступает в бой. Бой идет свирепый, и Агамемнон не щадит себя. Он идет в бой,
зная, что  ничто, кроме  храбрости, не  спасет его. Боги на стороне  Ахилла,
Зевс на стороне Гектора. Агамемнон  идет  в бой вопреки  воле богов, ведомый
знанием Судьбы. Он надеется победить. Когда его войска отступают к кораблям,
он испытывает настоящее от-чаяние. И его чувства понятны. Читая  "Илиаду" на
протяжении тысяче-летий, человечество черпает из ее богатства столько мыслей
и  чувств,  что поистине "Илиада" - одна из  составляющих  нашего  духовного
кос-моса.  Сколько глубоко духовных вещей остаются достоянием специалис-тов,
а Агамемнон и Ахилл бессмертны. Не чувствуем ли мы с ними пря-мое родство? В
наших  генах,возможно,  заложены  те временные  ощущения,  которые  напрямую
связывают нас с прошлым и будущим.
     Время характеризуется  тем,  что  оно  есть  особый  вид  движения,  но
движения  абстрактного, ощущаемого только  тогда, когда происходит  какой-то
ряд  событий. Время  в разных  пространствах и разных  катего-риях  скорости
движется по-разному именно потому, что оно  абстрактно,  а предметы, события
конкретны.
     Время,  существуя  в поле  абстракции, может  сжиматься, раздви-гаться,
стабилизироваться, распадаться.  Событийный  ряд его  упорядо-чивает,  но не
создает.  Поэтому  в определенной  событийно-временной  точке можно  реально
почувствовать   "другие   времена".   Энергетическое  поле  вещи  -  события
существует всегда и является конкретным наполни-телем времени.
     В   минуты   отказа  от   христианства   Европа  вновь  откатывается  к
первоисточнику своей ментальности - к Троянской войне. Ощущение правоты силы
и первооснов  культуры,  не обогащенные христианским сознанием, но  лишенные
первобытных интуитивных чувств добра и судьбы, приводили Европу к катастрофе