по выражению того же летописца, "осклабляясь и облизывая губы", вышли к
князю Данилу, поклонились и сказали: "Приди, князь Данило, прими город!"
Данило вошел в город и воткнул знамя свое на немецких воротах в знак
победы. С торжеством вступил он в церковь Богородицы и принял стол отца
своего. Бояре кланялись ему в ноги и просили прощения: "Согрешили, -
говорили они, - чужого князя держали". Данило отвечал: "Вы получите
милость, только вперед так не делайте, чтобы вам не было хуже". Ростислав
бежал в Венгрию.
   Таким образом Данило, после многолетних трудов и непрестанной борьбы,
сделался властителем всей Галичины и Волыни. Он понял, что в Галиче нельзя
ему иметь постоянного пребывания, и поселился в построенном им Холме.
Однажды, ранее этого времени, ездивши на любимую им охоту, приехал Данило
на место, которое ему очень понравилось. "Как называется это место?" -
спросил он. "Холм", - отвечали ему.
   "Пусть здесь будет город Холм", - сказал он и посвятил будущий город
Св. Иоанну Златоусту, так как в те времена всякий новый город посвящался
какому-нибудь святому. Здесь построил он себе усадьбу и красивую церковь
Св. Иоанна. По его призыву начали стекаться туда жители с разных сторон.
Здесь власть Данила была тверже и безопаснее, не то, что в старом городе;
здесь не было преданий, противных княжеским видам. Все получали свое
жительство по милости князя и потому были привязаны к нему ради
собственных выгод. Удалиться из старого города в новый было в то время
удобным средством князю для своего спокойствия и безопасности. Здесь мог
он жить, окруженный верною дружиною, не страшась боярских козней, от
которых было трудно уберечься, живучи среди бояр.
   Власть Данила распространялась и на киевскую землю; наконец, он
подчинил себе и самый Киев, который, будучи отнят у Владимира Рюриковича
(умершего в 1236)
   Ярославом суздальским, переходил потом из рук в руки, наконец был
захвачен Данилом, но это было уже накануне страшного потрясения,
переворотившего весь строй русской истории.
   Уже татары под предводительством монгольского хана Батыя, внука
Чингисханова, опустошили и завоевали восточную Русь. Русские везде
защищались геройски: не сдался ни один город, ни один князь; но защита эта
была бестолковая и потому совсем безуспешная. Прежде всего в 1237 году
совершенное опустошение постигло рязанскую землю. Все города этой земли
были истреблены дотла; страна обезлюдела, а между тем
суздальско-ростовская земля не выручала ее из беды и вслед за нею
подверглась тому же жребию. Татары сожгли Москву (тогда еще бывшую только
пригородом Владимира) и истребили в ней старого и малого. 7 февраля 1238
года истреблен был Владимир. Здесь в соборной церкви погибла семья князя
Юрия Всеволодовича со множеством бояр и народа. Татарские полчища
рассеялись по земле, разоряли города и села, везде истребляли жителей. 4
марта того же года князь Юрий Всеволодович с другими князьями своей земли
вступил в отчаянную битву с татарами на берегу Сити, но был поражен и
убит. Опустошивши восточную Русь, Батый хотел идти на Новгород, но
дремучие леса и болота не допустили его. Татары разорили один только
Торжок и поворотили на юг. Везде Батый встречал отчаянное сопротивление.
Небольшой городок Козельск защищался семь недель и когда был взят, то в
нем татары пролили столько крови, что малолетний тамошний князь Василий
захлебнулся кровью. В 1239 году они взяли и сожгли Чернигов и приближались
к Киеву. Племянник Батыя Менгу-Тимур любовался красотою Киева из Песочного
городка на левой стороне Днепра. Каменная стена верхнего города, из-за
которой мелькали позолоченные верхи Десятинной церкви, Св. Софии и
Михайловского монастыря, цветные черепичные кровли княжеских теремов,
направо, внизу, вдоль Днепра Подол со множеством церквей, налево -
Никольский монастырь, величественная Печерская обитель и Выдубицкий
монастырь, отрезанные от города и друг от друга дремучим лесом,
раскинувшимся по крутой горе - вот что поражало тогда глаза степного
хищника. Он отправил в Киев послов требовать сдачи. Послы были убиты.
Завоеватели отступили с намерением прийти на следующий год и наказать
киевлян.
   В конце 1240 года прибыла страшная сила Батыя, перейдя, вероятно, по
льду через Днепр. Татарское полчище облегло верхний город (занимавший
место нынешнего старого города). За пределами его к реке Лыбеди были
посады, конечно, тогда дотла истребленные. На юг по направлению к
Никольскому и Печерскому монастырям был густой лес. Летописец говорит, что
полчище врагов было до того огромно, что в городе нельзя было расслышать
слов от скрипа телег татарских, рева верблюдов и ржания коней. Батый начал
свой приступ к Лядским воротам, находившимся на южной стороне. Татары день
и ночь били пороками стены и, наконец, пробили их. Киевляне отчаянно
защищали остаток стен, пока, наконец, татары не сбили их со стен и сами не
вошли на стены. Тогда киевляне столпились у Десятинной церкви и в одну
ночь возвели около нее укрепление. Когда завоеватели стали разрушать и эти
укрепления, киевляне, со своим имуществом, кто что успел схватить,
взбирались на верх церкви и отбивались оттуда до последней возможности:
наконец, под ними рухнули стены церковные, по сказанию летописца, от
тяжести, но вероятнее всего подбитые татарскими пороками.
   О разрушении Подола мы не имеем известий, но несомненно, что весь город
Киев превращен был тогда в кучу развалин. Надобно также полагать, что
значительная часть жителей заранее бежала, так как прихода татар давно
ждали.
   Оставленный Данилом в городе тысячский Дмитрий, весь израненный,
достался татарам, но Батый велел его пощадить, вероятно для того, чтобы
воспользоваться им при дальнейших походах.
   Завоевательные полчища Батыя двинулись от Киева на запад, истребляя и
разрушая все на пути своем. Город Колодяжный (нынешний Ладыжин), вопреки
примеру других русских городов, сдался добровольно, в надежде быть
пощаженным. Но татары истребили в нем всех жителей, хотя нередко в
подобных случаях они оказывали побежденным пощаду. Все волынские города
подверглись разорению; только Кременец, расположенный на неприступной
горе, не поддался татарам. Во Владимире истреблены были поголовно все
жители. Застигнутые врасплох, русские кидали свои жилища в городах и
селах, скрывались в лесах или бежали, сами не зная куда. Данило в это
время был в Венгрии: еще не слыхав ничего о приближении татар, он
отправился в Венгрию для сватовства своего сына, которое на тот раз не
удалось ему. В его отсутствие татары разорили опустелый Галич. Тысячский
Дмитрий, желая спасти свою землю от дальнейшего разорения, убедил Батыя
спешить в Венгрию и представлял, что, в противном случае, венгры и немцы
соберутся на него с большою силою.