Мамай бежал в братскую Кафу Генуэзскую,  где был, как водится, зарезан из-за
денег.
     И  тут  все закрутилось как  бы  по-старому. Тохтамыш разослал  русским
князьям  циркуляр,  что  вот  он,  Тохтамыш  --  их новый  царь.  Князья это
проглотили,  отставили  застольные  встречи  с  куликовскими  однополчанами,
отложили  написание мемуаров,  и  все  поголовно послали  хану  приветствия,
уверения в совершенном почтении, дары и проч.
     В 1381 году хан  направил в  Москву небольшое посольство в 700 человек,
но  вот  незадача! Едва  посольство доехало до  Нижнего, как  напал на татар
необъяснимый  страх перед  Москвой, в ужасе бежали они  в Орду. Тут уж нужно
было  Тохтамышу  что-то  делать,  как-то  снимать  с   подданных  неприятный
психологический комплекс. Он проделал  блестящую  операцию. Небольшое войско
отправил шумно грабить волжскую  Болгарию, чтобы больше  было  дыма, криков,
душераздирающих сообщений по  почте. А сам с большим, хорошо  подготовленным
войском, без  верблюдиц  и баб  тайно  прошел  лесами и неожиданно  явился в
дальнем Подмосковье!
     Нижегородский князь послал за ним погоню, которая попалась в плен: Олег
Рязанский,  слывущий у татар  за своего,  уговорил  их не трогать  рязанской
земли и пропустил на Москву.
     Дмитрий узнал о беде поздно, кинулся  скликать рать,  но оказалось, что
скликать-то некого!  Все пали на  поле Куликовом.  Пришлось  князю рысить по
окрестностям и собирать войско по человечку.
     В Москве тем временем встала смута.  Приличные москвичи хотели бежать в
леса,  прихватив  из добра  лишь самое  ценное.  Подлый народ  желал  стоять
насмерть, как  намедни на Дону и Непрядве. Наглецы обнажили  оружие, загнали
сомневающихся  в  Кремль,  а пойманных  эмигрантов стали  бить камнями. Даже
великую княгиню  и владыку Киприана не  пускали в эвакуацию. Дескать,  и они
должны оставаться с народом! Но потом  одумались: какой с владыки и  княгини
толк?  --  и отпустили. Тут явился литовский  князь  Остей и -- вот странный
человек!  --  заперся  с  москвичами  в  новеньком  каменном  Кремле.  Остей
возглавил командование  и наладил  оборону. 23  августа  к  Кремлю  подъехал
Тохтамыш, кликнул  великого князя, узнал, что его нету, уныло поездил вокруг
стен. Город был чист, то есть его не было: москвичи сами  спалили все посады
и рабочие окраины.
     В Кремле обнаружились винные подвалы, так что к началу осады 24 августа
русский гарнизон был уже смел  до неприличия. Осада, тем не менее, началась.
Стрелы сыпались дождем, трезвые защитники падали гроздьями,  пьяные качались
и создавали затруднение для прицельной стрельбы. Татары приставили лестницы,
полезли на стены, сверху  на них  стали лить что-то расплавленное и кипящее,
-- все,  как  в  дурном фильме.  Впервые  в нашей  истории  спьяну и сгоряча
русские вытащили на стены пушки и  "тюфяки" и отважились стрелять из  них по
татарам.
     Купец-суконник Адам  неосторожно выстрелил  из самострела в Тохтамыша и
насмерть поразил  его  любимого  придворного.  Вот горе-то  было!  Озлобился
Тохтамыш.  Взять  Кремль  у  хмельных  москвичей  не   получалось.  Пришлось
применять классические ходы. Вперед вывели пленных нижегородских  послов. Те
заголосили по-писаному:  "Царь хочет жаловать вас, своих людей и улусников".
И пришел Тохтамыш будто бы  не на москвичей, а только на Дмитрия Донского. И
просит он москвичей  отвориться. И ничего ему не нужно, только  скромный дар
какой-нибудь: хлеб-соль, чернильницу в  виде шапки  Мономаха. И желает  царь
совершить  пешую экскурсию  по  Кремлю. Личные вещи  согласен сдать в камеру
хранения.
     -- А! Ну, если так, то мы гостям рады! С хлебом-солью у нас туговато, а
по Кремлю поводить -- пожалуйста. И вот прими, хан-батюшка, чашу зелена вина
из княжьих подвалов!
     "Лучшие"  люди московские с героем  Остеем, с крестами и транспарантами
вышли за ворота.  Татары  с честью  проводили  Остея к хану для встречи  без
галстуков. И  немедля удавили  его. Потом мирно подошли к  делегации, как бы
для братания, и порубили ее, начиная теперь уже с духовенства. Потом вошли в
Кремль, поубивали всех  встречных и попленили поперечных, пограбили казенное
и частное имущество, пожгли огромные запасы вредных книг, спасаемых в Кремле
крамольными  москвичами. Излишков спиртного не  обнаружили.  В общем, татары
действовали строго по уставу, а русских опять водка подвела!
     Далее, поглядывая в  устав Чингиза,  татары рассеялись по Руси собирать
трофеи  и  дань. Из  Твери  от  князя  Михаила,  у  которого  отсиживался  и
митрополит Киприан, пришло к хану поздравление с победой.  Тохтамыш отправил
в Тверь великокняжеский ярлык, не велел трогать  тверских владений и  совсем
уж  разнежился. Но тут  случилось  не по  старине.  Крупный  татарский отряд
нарвался  на  армию Владимира Серпуховского-Донского,  которого еще называли
просто Храбрым. Владимир был с татарами жесток. Случайно уцелевший волонтер,
рыцарь  печального  образа,  прискакал  в  татар-стан  с  воплями: "Russians
come!". Писец, прибитый  гвоздями  к  церковным  воротам, злорадно прохрипел
Тохтамышу точный  перевод:  "Дождался,  козел? Наши  окружили тебя  со  всех
сторон, и горним  благоволением пресвятой Троицы несут огнь небесный на твое
поганое  войско". Разведка подтвердила: Дмитрий Донской с войском спускается
от  Костромы.  Тохтамыш очень  быстро собрался  и  бесславно покинул русские
пределы, не успевая толком грабить и жечь по пути.
     Дмитрий  вернулся  в  Москву,  поплакал  и  стал  выдавать  пособие  на
похороны:  по рублю на  два  сорока  трупов.  Похоронили  24 000  москвичей,
издержались на 300 целковых...
     Когда  в  младших  классах  средней  школы  нам  говорили,  что русские
победили  на Куликовом поле и это была вселенская победа, мы радовались, как
дети. Когда нам также сообщали, что Иго потом  продолжалось еще целый век --
100 лет! -- мы не понимали, в  чем  здесь фокус. На  это нам тогда отвечали:
подрастете, узнаете. Тем не менее, подросший ученик с трудом осознает, какая
это  ползучая  штука -- Иго. Только богатый жизненный опыт и ношение  на шее
сразу нескольких иг просветляет и успокаивает ученого,  ставит  все  на свои
места.
     Ну, не  было больше никаких сил у Дмитрия Донского.  Вот и пришлось ему
делать   вид,   что   ничего   не   произошло.   Что  свершается  нормальное
административное управление  великой Империей, в  которой Москва  и Русь  --
всего лишь субъекты федерации.  А поле  Куликово?  А это  была  товарищеская
встреча,  рыцарский  турнир, спортивное многоборье.  Лично брат  Тохтамыш не
пострадал? Нет, даже мозоли  не натер -- его на поле  и  не было. Лично брат
Дмитрий не ранен? Нет - обморок не  считается.  Так что сын Донского Василий
-- гость в Орде (невыездной, правда), посол  Тохтамыша -- "хозяин" в Москве,
собирает "дань великую"  по полтиннику  с  деревни. А  на полтинник, как  мы
знаем, можно похоронить целый сорок россиян с московскими почестями. Тяжко!
     Всеми  этими   уступками  удалось  Донскому  задвинуть  Тверь  обратно.
Получить  ярлык.  Удовлетворить  татар  грабежом  неверной  Рязани.  Василий